невозможности, в рваной, грязной одежде. Он не мог вспомнить, как ее зовут,
но знал, кто она такая. Еще бы, несколько дней ее фотография не сходила с
экрана телевизора, да и по радио о ней постоянного говорили. Он только не
мог понять, каким чудом она оказалась так далеко к северо-западу, но он
знал, кто стоит перед ним.
поддержать. При этом его карабин <"Крэг", калибра 350) выстрелил у самого
уха Триши, оглушив ее. Но девочка даже ухом не повела. Подумаешь, стреляют.
говорит ли она. Ей показалось, что невысокий мужчина совершенно сбит с
толку, испуган и не так уж умен, но при этом, похоже, человек добрый. - Мой
крученый бросок оставил его не у дел, вы видели?
карабин на хардпэн (давно пора, подумала про себя Триша), поднял ее и
повернул так быстро, что у нее закружилась голова. Наверное, Тришу бы
вырвало, если бы в ее желудке что-нибудь было. Она начала кашлять. Кашля
тоже не слышала, потому что после выстрела в ушах стоял звон, но
чувствовала, как кашель разрывает ей горло и грудную клетку.
то, что пришел ей на помощь, но ей также хотелось сказать ему, что
существо-медведь попятилось еще до того, как раздался выстрел. Что она
увидела замешательство, написанное на его морде-лице, страх в его
глазах-глазницах, когда начала выполнять бросок. Она хотела сказать этому
невысокому мужчине, который уже бежал с ней на руках, что-то важное, что-то
очень важное, но он сильно тряс ее, она кашляла, в голове звенело, и она не
знала, удалось ли ей это сказать или нет.
счет", - когда потеряла сознание.
ПОСЛЕ ИГРЫ
у пня, который на поверку оказался не пнем, а столбом с ржавым рым-болтом,
вкрученным в верхний торец, стоял Том Гордон. Он лениво раскачивал рым-болт
из стороны в сторону.
заметила, что одно отличие есть: на Томе была не серая, выездная, а белая
униформа, в которой он выходил на поле в домашних играх, с ярко-красным
номером 36 на спине. Значит, выездные игры закончились. "Ред сокс" вернулись
в Фенуэй, снова играли дома, выездные игры закончились. Да только она и Том
опять очутились в лесу, на поляне-пастбище.
брови. А его пальцы, которые так ловко управлялись с бейсбольным мячом,
раскачивали ржавый рым-болт. Вперед-назад, вперед-назад.
рым-болт?
имело ни малейшего значения. Потом повторил:
раскачивала вперед-назад рым-болт, приподнял козырек бейсболки. Улыбнулся.
Он выглядел таким молодым, когда улыбался.
откуда взяться мамику в этих лесах?
превращаясь в темную кляксу. В кляксе что-то двинулось, и Триша
почувствовала укол страха. Осоголовый священник, подумала она. Это
осоголовый священник, он возвращается.
посмотрела на Тома, но того уже не было, на поляне остался лишь столб с
рым-болтом, вкрученным в верхний торец.., и на траве, у столба, куртка, в
каких бейсболисты выходят на разминку, с надписью "ГОРДОН" на спине.
она, но с губ не сорвалась ни звука.
проснулась?
сможет избавиться... С какой тропы? Она лежала в больничной палате. Что-то
торчало у нее в носу. Что-то, кажется, трубка, тянулась к руке. На грудь
словно навалили что-то тяжелое. У кровати стояли ее отец, мать, брат. За
ними, вся в белом, медицинская сестра, которая и произнесла: "Наверное, она
вас не слышит".
- Триша, девочка моя. Дорогая моя девочка. - Она взяла Тришу за руку, к
которой не тянулась трубка.
могла пошевельнуть даже уголком. Она чуть повернула глаза и увидела свою
фирменную бейсболку "Ред сокс", которая лежала на стуле у кровати. Через
козырек тянулась грязно-серая полоса. Когда-то на ее месте была роспись Тома
Гордона.
совсем ничего, но почувствовала такую боль, что ее передернуло.
девочка поняла, что сейчас ее родственников попросят из палаты. - Ты больна.
У тебя воспаление легких. Двустороннее.
поглаживая исхудавшую руку Триши. Она не рыдала, но слезы выкатывались из
глаз и текли по щекам. Пит стоял рядом с ней и тоже молча плакал. Его слезы
тронули Тришу куда сильнее, чем слезы матери. Позади него, рядом со стулом,
стоял отец.
произнесла одними губами, очень четко: "Папик!"
участилось сердцебиение, от волнения может подняться температура, а это нам
совершенно ни к чему. Поэтому я хочу попросить вас...
тебе надо поспать. Ларри...
по-прежнему всматривался в лицо дочери:
недоумение, она уже решила, что он не догадается, чего ей хочется, но
мгновением позже он заулыбался. Повернулся, взял со стула бейсболку,
попытался надеть ей на голову.
сумела ее поднять. Разжала пальцы, сжала, разжала вновь.
поцеловал их. Тут Триша заплакала, так же молчаливо, как мать и брат.
пора. Попрошу...
Посмотрела на отца, убедилась, что он не отрывает от нее взгляда. Она ужасно
устала. Скоро она заснет. Но пока спать ей нельзя. Не может она заснуть, не
сказав то, что должна.
взгляд отца, зная, что только он сможет понять ее, перевести ее жесты на
язык слов, доступный остальным.
указательный палец правой руки, нацелив его в потолок.
достигнута. Триша закрыла глаза и заснула, точно зная, что ее поняли.
АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ
сокс" в сезоне 1998 года.., но, уверяю вас, не очень существенные.
питчером-финишером бейсбольной команды "Бостон Ред сокс", но Гордон этой
истории - персонаж вымышленный. Если у человека, достигшего определенного
уровня известности, появляются болельщики (или поклонники), то они видят не
самого человека, а некий вымышленный, созданный ими же образ. Мне это
известно по собственному опыту. Если у настоящего Гордона и образа,
созданного Тришей, есть что-то общее, так это финальный жест: если "Ред