в самом обладающем данной способностью, поскольку он другое.
противоположных действий, а каждая способность, не основывающаяся на
разуме, есть начало лишь для одного действия; например, теплое - это начало
только для нагревания, врачебное же искусство - для болезни и здоровья.
Причина этого в том, что знание есть уразумение, а одним и тем же
уразумением выясняют и предмет, и его лишенность, только не одинаковым
образом, и в некотором смысле оно имеет дело с тем и с другим, а в
некотором смысле - больше с действительно существующим; так что и такого
рода знания хотя и должны быть направлены на противоположности, но на одну
- самое по себе, а на другую - не самое по себе, ибо первую уразумевают как
самое по себе, а вторую - в известной мере при входящим образом, ибо
противоположное [первой] объясняют через отрицание и удаление; в самом
деле, противоположное - это основная лишенность, а она и есть удаление
одной из обеих противоположностей. И так как противоположности не
существуют в одном и том же, знание же есть способность уразумения, а душа
обладает началом движения, то в то время как полезное для здоровья вызывает
только здоровье, способное нагревать - только тепло и способное охлаждать -
только холод, сведущий же-то и другое. Ибо уразумение касается и того и
другого, хотя не одинаково, и находится в душе, обладающей началом
движения; так что тем же началом душа будет двигать то и другое, связывая
их с одним и тем же. Поэтому способное к уразумению действует
противоположно (тому, как действует неспособное к уразумению), ибо
противоположности объемлются одним началом - разумом.
сопутствует способность просто делать или претерпевать, но этой способности
первая - не всегда: ведь тот, кто делает надлежащим образом, должен также и
делать, по тот, кто просто делает, не обязательно делает и надлежащим
образом.
действовать только тогда, когда оно действительно действует, когда же не
действует, оно и не может действовать; например, тот, кто не строит дом, не
может строить дом, а это может [лишь] тот, кто его строит, когда он его
строит,- и подобным же образом во всех других случаях. Нелепости, которые
следуют отсюда для них, нетрудно усмотреть. Ведь ясно, что ни один человек
в таком случае не будет и строителем дома, если он сейчас дом не строит
(ведь быть строителем дома - значит быть в состоянии строить дом); и так же
будет обстоять дело и с другими искусствами. Если же нельзя обладать такими
искусствами, не научившись им когда-то и не усвоив их, и точно так же -
перестать обладать ими, иначе как утратив их когда-то (либо из
забывчивости, либо из-за несчастного случая, либо от продолжительности
времени, во всяком случае не из-за уничтожения предмета - он ведь
существует всегда), то может ли быть, чтобы человек больше не обладал
искусством, а затем сразу же начал строить, каким-то образом приобретя его?
И точно так же обстояло бы дело с неодушевленными предметами: ведь ни одна
вещь не будет холодной, или теплой, или сладкой и вообще чувственно
воспринимаемой, если ее не воспринимают чувствами. И потому им придется
соглашаться с учением Протагора. Но и чувственным восприятием не будет
обладать ни одно существо, если оно не будет воспринимать чувствами и не
будет деятельным. Если поэтому слеп тот, у кого нет зрения, хотя ему от
природы свойственно иметь его и именно в то время, когда это ему
свойственно, и, далее, так, [как подобает], то одни и те же люди будут
слепыми по нескольку раз в день и глухими точно так же.
получается, что то, что еще не произошло, не будет иметь возможность
произойти; если же о не имеющем возможности произойти утверждают, что оно
есть или будет, то говорят неправду (ведь именно это означало "не имеющее
возможности"), и, следовательно, такие взгляды отвергают и движение и
возникновение. В самом деле, то, что стоит, всегда будет стоять, и то, что
сидит,- сидеть; раз оно сидит, оно не встанет, ибо невозможно, чтобы встало
то, что не имеет возможности встать. Если поэтому утверждать такое
недопустимо, то ясно, что возможность и действительность - не одно и то же
(между тем приведенные взгляды отождествляют возможность и
действительность, а потому и пытаются опровергнуть нечто немаловажное); так
что вполне допустимо, что нечто хотя и может существовать, однако не
существует, и хотя может и не существовать, однако существует, и точно так
же относительно других родов сущего - то, что может ходить, не ходит, а то,
что может не ходить, ходит. А может то, для чего не будет ничего
невозможного в осуществлении того, для чего, как утверждают, оно имеет
возможность. Я разумею, например, если что-то может сидеть и ему случается
сидеть, то, если оно на самом деле сидит, в этом не будет ничего
невозможного. И точно так же, если что-то способно быть приведенным в
движение или приводить в движение, остановиться или остановить, быть или
возникать, не быть или не возникать.
от движений: ведь за деятельность больше всего принимают движение.
Поэтому-то несуществующему и не приписывают движения, а приписывают ему
другое, например что несуществующее есть мыслимое или желаемое, но не
утверждают, что оно приводимо в движение, и это потому, что иначе оно было
бы в действительности, не будучи в действительности. В самом деле, среди
несуществующего что-то есть в возможности; но оно не есть, потому что оно
не есть в действительности.
то, очевидно, не может быть правильно утверждение, что вот это возможно, но
не произойдет, так что в этом случае ускользало бы от нас,
во внимание, что значит невозможное, сказал, что диагональ может быть
измерена [стороною квадрата), но никогда измерена не будет, потому что
ничто-де не мешает, чтобы нечто, имеющее возможность быть или возникнуть,
не было ни теперь, ни в будущем. Однако из установленного выше вытекает с
необходимостью, что если мы и предположим существование или возникновение
того, чего нет, но что может быть, то в этом не будет ничего невозможного;
в приведенном же примере будет как раз случай невозможности, потому что
соизмеримость диагонали [со стороной квадрата] невозможна. Дело в том, что
ложное и невозможное - не одно и то же: ведь то, что ты стоишь сейчас, -
это ложно, но не невозможно.
и при наличии возможности существования А необходима и возможность
существования Б. В самом деле, если возможность Б не необходима, то ничто
не мешает, чтобы было возможно, что Б не существует. Допустим, что А
возможно. Стало быть, если А возможно, то не вытекало бы ничего не
возможного, если бы было принято, что А есть. Тогда и Б необходимо есть.
Между тем было предположено, что оно невозможно. Допустим, что Б
невозможно. Если же невозможно, чтобы Б было, то необходимо, чтобы и А было
невозможно. Но ведь А было возможно, значит, и Б. Итак, если А возможно, то
и Б будет возможно, если только отношение между ними таково, что при
существовании А необходимо существование Б. Стало быть, если при таком
отношении между А и Б существование Б невозможно, если А возможно, то
значит, А и Б не будут находиться в том отношении, как было принято; и если
при наличии возможности А необходима и возможность Б, то, если есть А,
необходимо есть и Б. Ибо утверждение, что необходимо, чтобы Б было
возможно, если возможно А, означает, что если, когда и каким образом
возможно существование А, тогда и таким же образом необходимо и
существование Б.
приобретаемые навыком (например, способность игры на флейте) и приобретаемые
этих способностей-те, которые приобретаются навыком и разумением,
необходимы предварительные упражнения, а для способностей другого рода и
способностей к претерпеванию такие упражнения не необходимы.
образом (добавим также все остальное, что необходимо при точном
определении), и так как одни способны производить движение согласно разуму
и их способности сообразуются с разумом, другие не наделены разумом и их
способности не основываются на разуме, причем первые способности должны
быть в одушевленном существе, а вторые - и в одушевленных существах и в
неодушевленных предметах, то, когда действующее и претерпевающее приходят в
соприкосновение соответствующим их способностям образом, одна из
способностей второго рода необходимо действует, а другая претерпевает, а
при способностях первого рода это не необходимо. Ибо каждая способность
второго рода производит лишь одно действие, а первого рода может
производить и противоположные действия, так что [если бы эти способности
проявлялись с необходимостью], то они производили бы в одно и то же время
противоположные действия; но это невозможно. Вот почему решающим должно
быть что-то другое, я имею в виду стремление или собственный выбор. К чему
из двух решительно стремится существо, то оно, когда это представляется
возможным, и делает соответствующим способности образом и приходит в
соприкосновение с претерпевающим. Поэтому всякий раз, когда способное
действовать согласно разуму стремится к тому, способность к чему имеет, и в
той мере, в какой оно способно, оно необходимо делает именно это; а
способно оно действовать, когда претерпевающее налицо и находится в
определенном состоянии; иначе оно действовать не может (а уточнять еще,
добавляя "при отсутствии какого-либо внешнего препятствия", уже нет никакой
надобности: ведь речь идет о способности в том смысле, в каком она
способность к действию, а такова она не во всех случаях, а при определенных
условиях, одно из которых - устранение внешних препятствий: их исключает
нечто, содержащееся в определении [способности]). Поэтому и не может
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия