оргийность пола должна быть преображена, выведена из родового круговорота
природы и направлена на творчество новой жизни, нового мира, а не
истреблена. Поистине, всякая творческая энергия имеет связь с оргийностью
пола, всегда исступающей из границ. Оргийность пола есть положительная
творческая энергия, которая может как подымать человека, так и низводить и
порабощать его. Глубоким в христианстве доныне было лишь огненное отрицание
оргийности пола144.
выхода из рода. Мы живем в эпоху мирового потрясения родового пола. Лишь
теперь начинают выявляться окончательные последствия того надлома в родовой
основе пола, который внесен был христианством. Колеблется ныне натурализм
пола, "естественные" его нормы. Кризис рода - самое мучительное в жизни
нового человечества, в кризисе этом рвется человек к свободе из родовой
стихии, к новому полу. Никогда еще не были так распространены всякие уклоны
от "естественного", рождающего пола, никогда не было такого ощущения и
осознания бисексуальности человека. "Естественные", твердые границы женского
и мужского стушевываются и смешиваются. То, что принято называть
"извращениями" пола, утончается и углубляется. Становится возможной
постановка вопроса о том, естествен ли в высшем смысле этого слова, нормален
ли рождающий, родовой пол с его сексуальным актом? Не есть ли аномалия сам
сексуальный акт? Лишь в нашу переходную эпоху можно серьезно в этом
усомниться. Все органически-родовое находит свой конец в
механически-искусственном, автоматическом. Никогда еще не было сознано
окончательно, что религия Христа обязывает признать "естественную" жизнь
пола ненормальной, "естественный" сексуальный акт - извращением.
Христианство благословляло деторождение лишь как искупление греха, лишь как
единственное оправдание мистической противоестественности и ненормальности
рождающей сексуальной жизни. Христианство в корне, мистически отвергает
"естественные" критерии родового пола. Христианство признает естественным,
нормальным, должным лишь рождение от Духа и связь по Духу. Но религия
искупления, освобождающая от греха родового пола, не открыла еще нового,
преображенного пола. Христианство допускало лишь аскетизм или ветхую семью
как приспособление к последствиям греха. Но глубокое христианское отрицание
рода, осуждение ветхого пола должно было сказаться на протяжении веков и
тысячелетий. Родовой пол был надломлен и поколеблен. Потрясены были
"естественные" нормы и границы пола. Личность восстала для иного рождения и
иной связи. Безысходная тоска пола охватила человека. Трагедия пола ставит
проблему отношения творчества и рождения.
мучительный переизбыток энергии, требующий исхода в мир, в объект. И
несомненна глубокая связь творчества и рождения, их родство и
противоположность. В рождении, в создании новых жизней находит себе выход
творческая энергия пола. В стихии рода, в порядке природной необходимости
половая энергия разряжается в деторождении, творчество подменяется
рождением, бессмертное созидание - смертным созиданием. Существует глубокий
антагонизм между творчеством вечного и рождением временного. Совершенство
индивидуальное и деторождение - обратно пропорциональны. Этому учит
биология, учит и мистика. Творческая мощь индивидуальности умаляется и
распадается в деторождении. Личность распадается в плохой бесконечности
рода. Наиболее рождающий - наименее творящий. Рождение отнимает энергию от
творчества. Творческая гениальность враждебна стихии рода, с трудом
совместима с деторождением. В рождающем сексуальном акте всегда есть
порабощение личности и надругательство над творческими порывами личности.
Человек становится рабом своей творческой половой энергии - бессильный
направить ее на творческий половой акт. Женственность Евы, а не вечная
девственность побеждает в жизни пола, род господствует над личностью.
Результаты половой жизни не соответствуют ее творческому заданию. В
природной половой жизни не достигается ни соединение мужа с женой, ни
творчество вечного бытия. Каждый рождающийся должен вновь начать этот
круговорот дурной множественности. В цепи рождений сковывается творческая
энергия. Рождающая половая жизнь и есть главное препятствие наступления
творческой мировой эпохи. Человеческий род, пребывающий в стихии ветхого
Адама и ветхой Евы, бессилен творить, так как тратит свою творческую энергию
на продолжение и устроение рода, на послушание последствиям греха.
Воскрешение умерших предков, к которому призывает Н.Федоров, уже
предполагает переход энергии с рождения детей на воскрешение отцов. Роковая
непреодолимость природной необходимости, неизбежность приспособления к
данному порядку мира сосредоточены в точке рождающего сексуального акта. От
этой лишь точки может начаться мировой сдвиг, мировое освобождение. В поле
должно совершиться изменение направления творческой энергии. Пол рождающий
преобразится в пол творящий. Наступление творческой мировой эпохи знаменует
собой изменение природного порядка, а это изменение начнется прежде всего в
точке пола, в точке прикрепления человека к природной необходимости. В
глубине пола творчество должно победить рождение, личность - род, связь по
Духу - природную связь по плоти и крови. Это может быть лишь выявлением
нового, творящего пола, откровением творческой тайны о человеке как существе
половом. Это может быть также лишь откровением андрогинической, богоподобной
природы человека. Рождающий сексуальный акт, превращающий человека в раба
стихийно-женственного порядка природы, преображается в свободный творческий
акт145. Половая активность направляется на создание мира иного, на
продолжение творения. Это гениально провидел уже Платон. В половой энергии
скрыт источник творческого экстаза и гениального прозрения. Все подлинно
гениальное - эротично. Но эта творческая гениальность придавлена родовой
стихией, рождающим сексуальным актом. Сексуальный акт по существу глубоко
противоположен всякой гениальности, всякому универсальному восприятию и
универсальному творчеству, он - провинциален. Гениальность насквозь
эротична, но не сексуальна в специфическом, дифференцированном смысле этого
слова. Гений может жить специфизированной сексуальной жизнью, он может
предаваться и самым крайним формам разврата, но гениальность в нем будет
вопреки такому направлению половой энергии, и в его родовой стихии, в его
рождающем поле всегда неизбежен трагический надлом. Гениальность
несовместима с буржуазно устроенной половой жизнью, и нередко в жизни гения
встречаются аномалии пола. Гениальная жизнь не есть "естественная" жизнь.
Глубокие потрясения пола упреждают наступление новой мировой эпохи. Новый
человек есть прежде всего человек преображенного пола, восстанавливающий в
себе андрогинический образ и подобие Божье, искаженное распадом на мужское и
женское в человеческом роде. Тайна о человеке связана с тайной об андрогине.
карикатурное подобие в гермафродитизме. Вывороченный наизнанку андрогинизм в
"мире сем" принимает форму гермафродитизма. Но всякий гермафродитизм есть
карикатурное уродство, подмена, лжебытие. Откровение о небесном андрогинизме
потому и должно было оставаться эзотерическим, что была опасность
вульгаризации в земном гермафродитизме. Это уже Фр.Баадер глубоко
понимал146. Андрогинизм есть богоподобие человека, его сверхприродное
восхождение. Гермафродитизм есть животное, природное смешение двух полов, не
претворенное в высшее бытие. Женское эмансипационное движение по существу
своему - карикатурно, обезьянно-подражательно, в нем есть гермафродитическое
уродство и нет красоты андрогинической. Идея женской эмансипации доныне
покоилась на глубокой вражде полов, на зависти и на подражательности. Всего
менее можно искать в феминистическом движении "последних людей"
андрогинической тайны соединения. Женщина механическим подражанием из
зависти и вражды присваивает себе мужские свойства и делается духовным и
физическим гермафродитом, т.е. карикатурой, лжебытием. Вражда полов,
зависть, конкуренция и подражание противны тайне соединения. Женская
эмансипация, конечно, является симптомом кризиса рода, надлома в поле, и она
лучше лицемерного принуждения в старой семье, но в ней нет нового человека и
новой жизни, основы ее ветхи. В кризисе пола я не знаю более глубокого
явления, чем явление гениального юноши Вейнингера с его смертельной тоской
пола, с его безысходной болью пола, достигающей высшего трагизма, с его
ужасом перед злой женственностью. Вейнингер по-своему, в темноте, ощупью,
беспомощно приближается к тайне андрогинизма, как спасению от ужаса пола, но
он не в силах был приобщиться к этой тайне. Он философски понимал и
утверждал бисексуальность человеческого существа, но религиозно был разобщен
с тайной андрогинизма как образа и подобия Божьего. Вейнингер весь был в
незавершенном, взыскуемом искуплении, но как нехристианин он не знал вечной
женственности, принявшей в себя Логос, он не понимал женственности Девы
Марии34. Трогательно видеть, какие сверхчеловеческие усилия делает этот
несчастный юноша, чтобы подняться до божественной эротики, до любви,
искупляющей грех пола. Он по-своему предчувствовал религиозную истину о том,
что женская стихия отпала от человека в грехопадении и стала объектом злого,
ложного влечения, источником рабства. Но он не хотел знать, что в женском
есть такое же вечное-богоподобное, как и в мужском. Человек-андрогин - не
мужчина, не дробное, распавшееся существо, а юноша-дева. Мистики чувствовали
андрогинизм нового Адама - Христа. Только этим можно объяснить отсутствие в
абсолютном Человеке, в котором должна быть заложена полнота бытия, жизни
пола, похожей на жизнь человеческого рода. В Абсолютном Человеке, в новом
Адаме не может быть дифференцированной, падшей жизни пола. А новый, вечный
пол не раскрывается нам еще в том аспекте Абсолютного Человека, в котором он
является нам как Искупитель, - в аспекте голгофской жертвы. Положительное
раскрытие нового пола возможно лишь в явлении Абсолютного Человека в
творческой силе и славе, и оно уготовляется раскрывающейся в самом человеке,
в каждом из нас новой жизни пола, т.е. полом творческим. Культ вечной
женственности внутренно присущ эпохе искупления, он связан с новой Евой, с
Девой Марией и вхождением Искупителя в мир через ее просветленную
женственность. Культ вечной женственности был путь к освобождению от злой,
порабощающей женственности. Но в вечной женственности не раскрывается еще
новый человек, творческая тайна о человеке. Христианский культ вечной
женственности весь еще в старом дроблении полов. Творческой мировой эпохе
присущ будет не культ вечной женственности, а культ андрогина, девы-юноши,
Человека - образа и подобия Божьего35. В нем раскроется тайна о человеке. И
Громыко Ольга
Круз Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Акунин Борис