футов.
преследовавшим его Рафаэлем было так мало, что даже после такого ничтожного
уклонения в сторону свелось к нулю. Рафаэль заставил взмыленного коня
сделать отчаянный рывок, перерезал птице путь и погнал ее обратно к нам. На
этот раз я был наготове. Тонкий свист болеадорас внезапно усилился и замер
на протяжном гудящем звуке. Веревка с шарами пролетела по воздуху и сплелась
вокруг шеи и ног птицы подобно щупальцам спрута. Нанду пробежал еще пару
шагов, веревка затянулась, и он упал на землю, дергая ногами и крыльями. С
протяжным победным криком Рафаэль подъехал к нему, соскочил на землю и
схватил его за дрыгающие ноги; в противном случае нанду легко мог бы
распороть ему живот своим большим когтем. После непродолжительной борьбы
нанду затих. Карлос, приплясывая от радости на сиденье, громкими, протяжными
криками оповещал пеонов об успешном завершении охоты. Когда они прискакали,
мы все собрались вокруг нашего пленника.
крыльев, напротив, были мягкими и слабыми и могли гнуться, словно молодые
зеленые веточки. Огромные, чуть ли не во всю щеку глаза прикрывались
большими, как у кинозвезд, ресницами. Обращали на себя внимание большие,
мощные ступни с четырьмя пальцами. Средний палец был самым длинным и
оканчивался острым изогнутым когтем. Независимо от того, ударял ли страус
ногой вперед или назад, этот коготь, словно острый нож, врезался в тело
противника, разрывая и раздирая его. Перья были довольно длинные и
напоминали листья папоротника, вытянутые в длину. Когда я осмотрел птицу и
сделал с нее несколько снимков, мы освободили ее ноги и шею от болеадорас.
Мгновение она неподвижно лежала в траве, затем резким толчком вскочила на
ноги и помчалась сквозь заросли чертополоха, на бегу набирая скорость.
гурьбой ехали вокруг нас; их разукрашенные пояса сверкали на солнце, удила и
уздечки мелодично позвякивали. Лошади потемнели от пота; хотя они,
несомненно, устали, шли они весело и легко, то и дело игриво задирая друг
друга. Наши же серые коняги, которые только довезли повозку до места и всю
охоту простояли в оглоблях, плелись теперь с таким видом, будто вот-вот
упадут от изнеможения. За нами расстилалась бескрайняя, золотистая,
спокойная пампа. Bдали над травой взлетали два черно-белых пятнышка и
слышался приглушенный расстоянием голос пампы, предупреждающий всех ее
обитателей -- голос всегда бодрствующих ржанок: "теро... теро... теро...
теротеротеро..."
имение Секунда, увозя с собой пойманных там животных: броненосцев, опоссумов
и несколько интересных птиц. Мы возвращались в Буэнос-Айрес поездом,
животные сопровождали нас в багажном вагоне. После такого пополнения наша
коллекция приобрела мало-мальски пристойный вид и перестала походить на
зоомагазин после распродажи. Но у нас все же было очень мало птиц, и это не
давало мне покоя, так как я знал, что в Аргентине живет несколько
исключительно интересных видов.
и позвонил ей.
птиц?
вокзала.
магазин птиц. В конце концов мы нашли его на громадной площади, с одной
стороны которой располагались сотни маленьких лавчонок, торговавших мясом,
овощами и другими продуктами. Магазин был большой и, к нашей радости, с
обширным и разнообразным выбором. Мы медленно обходили клетки, пожирая
алчными взорами прыгавших там птиц всевозможных форм, размеров и расцветок.
Владелец магазина, чем-то напоминавший неудачливого борца-тяжелоатлета,
сопровождал нас, хищно поблескивая черными глазами.
трудно предположить, что он назначит разумную цену.
владельца лавки. Сняв перчатки, она бережно положила их на мешок с кормом
для птиц и одарила хозяина ослепительной улыбкой. Тот смущенно покраснел и
опустил голову. Бебита повернулась ко мне.
которые, судя по внешности, готовы с легким сердцем за полкроны отправить на
живодерню родную мать, и с удивлением смотрел на хозяина, казавшегося мне
отпетым негодяем.
только покажи мне птиц, которых хочешь купить, и предоставь переговоры мне.
возможных, я все же обошел еще раз лавку и показал Бебите тех птиц, от
одного взгляда на которых у меня начинали течь слюнки; многие из них были
исключительно редкими. Бебита спросила, сколько я хотел бы заплатить за них,
и я назвал цену, которую считал вполне приличной и справедливой. Бебита
направилась к хозяину, еще раз вогнала его в краску своей улыбкой и
воркующим голосом -- вероятно, тем самым, каким полагается разговаривать со
славными людьми,-- завела речь о покупке птиц. Пока она ворковала, изредка
прерываемая почтительным: "Да, да, сеньора", мы с Джеки обследовали
малодоступные уголки лавки. Минут через двадцать мы вернулись к Бебите. Она
по-прежнему стояла среди грязных клеток, словно спустившаяся с небес богиня,
а хозяин сидел на мешке, то и дело вытирая со лба пот. Его "Да, да,
сеньора", по-прежнему сопровождавшие речь Бебиты, утратили свой
первоначальный пыл и звучали теперь довольно уныло. Неожиданно он пожал
плечами, развел руками и улыбнулся ей. Бебита взглянула на него с такой
нежностью, словно он был ее единственный сын.
senor[59].
заплатить хозяину.
я.
редкость, и было бы глупо с твоей стороны так дорого за них платить. Кроме
того, я тебе уже говорила, что хозяин -- милейший человек, и он был рад
сбавить цену, чтобы сделать мне приятное.
экспедицию? Ты сэкономила бы мне кучу денег.
человек, который казался тебе таким страшным.
рассаживать их по клеткам. Вскоре на прилавке выросла целая гора завернутых
в оберточную бумагу клеток. Расплатившись с хозяином и обменявшись с ним
бесчисленным множеством "gracias", я спросил его через Бебиту, нет ли у него
в продаже диких гусей и уток.
птицы, которые, быть может, заинтересуют сеньора. Он провел нас через заднюю
дверь магазина в небольшую уборную и показал на сидевших там птиц. Я с
трудом подавил восторженный возглас, когда увидел двух грязных, изможденных
и все же очень красивых черношеих лебедей. С напускным равнодушием я
осмотрел их. Птицы были страшно худыми и достигли высшей степени истощения,
характеризуемой полнейшей апатией и отсутствием страха. При других
обстоятельствах я бы не стал покупать таких слабых птиц, но для меня это
была последняя возможность приобрести черношеих лебедей. К тому же я подумал
о том, что если им суждено умереть, то они по крайней мере умрут в комфорте.
Оставить этих великолепных птиц задыхаться в уборной рядом с унитазом было
свыше моих сил. Бебита снова взялась за дело, и после упорного торга лебеди
стали моими. Возник вопрос, в чем их везти, так как у хозяина не оказалось
достаточно больших клеток. В конце концов мы посадили птиц в обыкновенные
мешки, и только их головы торчали наружу. Забрав покупки, мы покинули
магазин; хозяин, кланяясь, провожал нас. На улице мне вдруг пришла в голову
одна мысль.
чувствовала себя Алиса, играя в крокет с фламинго.
Водителям запрещено возить животных... С нами это уже бывало.
улицу, выбрала среди стоявших на стоянке такси то, в котором сидел самый
несимпатичный и суровый с виду водитель, и подъехала к нам. Водитель
внимательно посмотрел на зажатые у меня под мышками мешки, откуда, словно
питоны, выглядывали шеи лебедей, и повернулся к Бебите.
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк
Марко Джон
Лондон Джек
Круз Андрей
Распопов Дмитрий