дело упоминает о муже или нет?
на меня нашло за последнее время. Я чувствую, что мне почему-то непре-
менно надо уехать. Может быть, весна действует... Колдуют боги красноко-
жих... Если бы только Дик не работал до потери сознания и не связывался
с этими проектами! Знаете, за все время, что мы женаты, моей единствен-
ной серьезной соперницей была земля, сельское хозяйство. Дик очень пос-
тоянен, а имение действительно его первая любовь. Он все здесь создал и
наладил задолго до того, как мы встретились, когда он и не подозревал о
моем существовании.
на пюпитр какие-то ноты.
цыган", она меня еще больше расстроит. - И Паола стала напевать первую
строфу:
песню. - Я всегда думала, что это особое наречие, цыганское наречие -
ну, вроде французского patoi [12]; и мне казалось нелепым, как можно
следовать по миру за наречием, точно это филологическая экскурсия.
значит всегда одно и то же: "Я здесь проходил". Паттеран - это два пру-
тика, перекрещенные особым образом и оставленные на дороге; но оба пру-
тика непременно должны быть взяты у деревьев или кустарников разной по-
роды. Здесь, в имении, паттеран можно было бы сделать из веток мансаниты
и мадроньо, дуба и сосны, бука и ольхи, лавра и ели, черники и сирени.
Это знак, который цыгане оставляют друг другу: товарищ - товарищу, воз-
любленный - возлюбленной. - И он, в свою очередь, стал напевать:
по комнате и задержался на играющих; но она сейчас же стряхнула с себя
мечтательную рассеянность и поспешно сказала:
Во мне ее хоть отбавляй. Несмотря на свои буколические наклонности, Дик
- прирожденный цыган. Судя по тому, что он мне о вас рассказывал, и в
вас это сидит очень крепко.
ловек; он, так сказать, цыганский король. Он был всегда гораздо более
отважным и неугомонным кочевником, и снаряжение у него было хуже, чем у
любого цыгана. Цыгане шли по его следам, а не он по их. Давайте попробу-
ем спеть...
Грэхем смотрел на Паолу и дивился - дивился и ей и себе. Разве ему место
здесь, подле этой женщины, под крышей ее мужа? И все-таки он здесь, хотя
должен был бы уже давно уехать. После стольких лет он, оказывается, не
знал себя. Это какое-то наваждение, безумие. Нужно немедленно вырваться
отсюда. Он и раньше испытывал такие состояния, словно он околдован, обе-
зумел, и всегда ему удавалось вырваться на свободу. "Неужели я с годами
размяк?" - спрашивал себя Грэхем. Или это безумие сильнее и глубже все-
го, что было до сих пор? Ведь это же посягательство на его святыни,
столь дорогие ему, столь ревниво и благоговейно оберегаемые в тайниках
души: он еще ни разу не изменял им.
нец ее каштановых волос, где вспыхивали золотисто-бронзовые искры, на
прелестные завитки возле ушей. Пел вместе с нею песню, воспламеняющую
его и, наверное, ее, - иначе и быть не могло при ее натуре и тех проб-
лесках чувства, которое она нечаянно и невольно ему выдала.
шая, как этот голос, такой женственный и выразительный и такой непохожий
на голоса всех других женщин на свете, льется ему в душу. Да, он
чувствовал, он был глубоко уверен, что частица его безумия передалась и
ей; что они оба испытывают одно и то же; что это - встреча мужчины и
женщины.
мысль еще сильнее опьяняла его. А когда они дошли до последних строк и
их голоса, сливаясь, затрепетали, в его голосе прозвучало особое тепло и
страсть:
опустив глаза на клавиши, и когда затем повернула к нему голову, он уви-
дел обычное лицо маленькой хозяйки Большого дома, шаловливое и улыбающе-
еся, с лукавым взором. И она сказала:
но нелепо скисает, если ему долго не везет. А играть любит, - продолжала
она, идя впереди Грэхема к карточным столам. - Это один из его способов
отдыхать. И он отдыхает. Раз или два в год он садится за покер и может
играть всю ночь напролет и доиграться до чертиков.
из своего затворничества, и Грэхему стало нелегко сидеть в башне и вы-
полнять намеченную работу. В течение всего утра до него доносились то
обрывки песен и оперных арий, которые она распевала в своем флигеле, то
ее смех и возня с собаками на большом дворе, то приглушенные звуки рояля
в музыкальной комнате, где Паола теперь проводила долгие часы. Однако
Грэхем, по примеру Дика, посвящал утренние часы работе и редко встречал-
ся с Паолой раньше второго завтрака.
развлечения и прогулки, какие только Дик может предложить ей, пригрозив,
что, если он не будет сам участвовать в этих развлечениях, она созовет
кучу гостей и покажет ему, как надо веселиться. В это время в Большой
дом возвратилась на несколько дней тетя Марта, иначе говоря - миссис
Тюлли, и Паола снова принялась объезжать Дадди и Фадди в своей высокой
двуколке. Лошадки эти были довольно капризного нрава, но миссис Тюлли,
несмотря на свой возраст и тучность, не боялась ездить на них, если пра-
вила Паола.
хему. - Паола - единственная, с кем я могу ездить: она замечательно уме-
ет обходиться с лошадьми. Когда Паола была ребенком, она прямо обожала
лошадей. Удивительно, как это она еще не стала цирковой наездницей!
липпе Дестене, своем брате и отце Паолы, миссис Тюлли могла рассказывать
без конца. Он был гораздо старше ее и представлялся ей в детстве ка-
ким-то сказочным принцем. Филипп обладал благородной и широкой натурой,
его поступки и образ жизни казались заурядным людям не совсем нормальны-
ми. Он на каждом шагу совершал безрассудства и немало делал людям добра.
Благодаря этим чертам характера Филипп не раз наживал целые состояния и
так же легко терял их, особенно в эпоху знаменитой золотой горячки сорок
девятого года. Сам он был из семьи первых колонистов
побережья после кораблекрушения; тут он и поселился среди матросов-фер-
меров.
своих потомков француз Дестей, - убежденно говорила Грэхему миссис Тюл-
ли. - Филипп был именно этим единственным в своем поколении, а в следую-
щем - Паола. Она унаследовала всю его самобытность. Хотя Эрнестина и
Льют приходятся ей сводными сестрами, трудно поверить, что в них есть
хотя бы капля той же крови. Вот почему Паола не поступила в цирк и ее
неудержимо потянуло во Францию: кровь прадеда звала ее туда.
умер как раз вовремя, ибо колесо его счастья повернулось. Эрнестину и
Льют, тогда еще крошек, взяли тетки; они не доставляли им особых хлопот.
А вот с Паолой, попавшей к тете Марте, было нелегко, - и все из-за того
француза.
всем, что касается чести, прямоты, надежности, верности. Еще девочкой
она позволяла себе солгать только в тех случаях, когда надо было выру-
чить других; тогда все ее новоанглийские предки смолкали и она лгала так
же блестяще, вдохновенно, как ее отец. У него была та же обаятельность,
та же смелость, заразительный смех, живость. Но, помимо веселости и за-
дора, он умел быть еще каким-то особенно снисходительным. Никто не мог
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Каменистый Артем
Шилова Юлия