демонстрантов. Корнелиус, удовлетворенный и ухмыляющийся, растянулся на
кровати. Много лет прошло с тех пор, как его искупали в фонтане на новом
дворе, но такое не забывается. Зато теперь он отомщен.
трубку. Презервативный автомат в студенческом туалете? От кого референт
получил подобную информацию? Может, что-то такое и планируется, но
комментировать он не будет. Нет, о сексуальных оргиях ему ничего не
известно. Да, Пупсер погиб от взрыва наполненных газом презервативов, но
какое это имеет отношение к увольнению Кухмистера, если допустить, что того
действительно уволили? Не успел он опомниться - позвонили эсэсэровцы. На
этот раз Казначей был краток. Он облегчил душу и с грохотом швырнул трубку.
Телефон тут же заверещал вновь. Казначею пришлось объясняться с неким
гражданином Заира, который беспрестанно поминал министра иностранных дел и
Управление по межнациональным отношениям. Казначей рассыпался в извинениях и
уверял, что невежа-привратник уже уволен. Этот разговор доконал бедолагу. Он
вызвал Кухмистера. Но вместо привратника явился собственной персоной Декан.
Говорят, вы отказали Кухмистеру от места?
Кухмистера.
просто намекнул Кухмистеру, что пора приискать другую работу. Он стареет,
ему скоро на пенсию. А если он хочет и дальше работать, пусть загодя подыщет
новое место. - Казначей подождал, пока Декан переварит услышанное. - Однако
это было вчера. Сегодняшний инцидент представляет дело в совершенно ином
свете. Я вызвал Кухмистера, и я намерен уволить его.
столь прямо и решительно.
Кухмистер прогнал его от ворот Покерхауса и, кроме того, если я не
ослышался, назвал черномазым.
находится Заир. - Колледж - частная собственность, нечего сюда шляться
всяким хулиганам. Он, верно, нарушал порядок.
своими именами.
иначе.
иностранных дел.
Ничего не могу для вас сделать. - И, все еще покачивая головой, он заспешил
домой.
окончательно. Можно и не говорить с Казначеем, ясно и так. Он побрел назад,
в привратницкую, и принялся паковать свой скарб.
Никто не ответил. Тогда он отстукал на машинке письмо Кухмистеру и опустил
его в ящик.
Вода сбегала с котелка, заливала лицо, не разобрать, что это - слеза или
дождевая капля повисла на носу. Но если он и плакал, то не о себе, а о
Покерхаусе, чьим символом отныне больше не являлся. Кухмистер то и дело
останавливался - проверить, не пострадали ли от влаги ярлычки на
чемоданчике. Чемоданчик принадлежал когда-то лорду Вурфорду, и рассматривать
найлейки - Гонконг, Каир, Канпур - будто путешествовать по Империи. Он
пересек рыночную площадь с опустевшими уже прилавками, прошел мимо
Пэтти-Кьюри и через Брэдуэлс-Керт и Крайстс-Пис вышел к Мидсаммер-Коммон.
Совсем стемнело, под ногами на велосипедной дорожке хлюпала грязь. Кухмистер
чувствовал себя, как осенний лист, который ветер сорвал с ветки и несет бог
знает куда. После долгих лет рабства у привратника не осталось собственных
интересов, собственных целей. Он слуга, а служить больше некому. Ни Ректора,
ни Декана, ни студента на худой конец. Некого ему опекать - неохотно,
ворчливо, но опекать, - чтобы оправдать свою склонность подчиняться чужой
воле. И, сверх того, нет колледжа, чтобы защитить его от беспорядочного,
хаотичного мира. Дело не в реальном колледже, а в Идее колледжа. Его
выгнали, предали - и Идеи нет больше.
Крошечная улочка, домиков почти не видно за огромной, в викторианском стиле
виллой Честертона, так что и здесь он не одинок, под надежной охраной
профессорских домов и лодочных сараев. Кухмистер отпер дверь, снял пальто и
ботинки, поставил чемоданчик на кухонный стол. Приготовил чай и сел,
недоумевая - что дальше? Утром надо зайти в банк, узнать насчет наследства
лорда Вурфорда. Он достал жестянку с гуталином, тряпочку и начал плавными,
легкими движениями чистить ботинки. Ритуал успокоил Кухмистера. Чувство
безнадежности, которое не покидало его после разговора с Деканом, проходило.
Он навел последний глянец, повернул ботинки к свету - хороши, хоть смотрись
в них, убрал жестянку и тряпочку на место, потом приготовил ужин. Он снова
стал самим собой. Он привратник Покерхауса - и все тут. Им не сдвинуть его с
места. Он знает свои права. Не выйдет так вот взять и выгнать его. Что-то
случится, остановит их. Кухмистер расхаживал по комнате и спорил с Ними.
Прежде это были такие респектабельные, такие солидные, такие надежные люди.
Он чувствовал себя за Ними как за каменной стеной. Прошли золотые времена.
После войны Их джентльменство пошло на убыль, а нынче настоящего джентльмена
днем с огнем не сыщешь. И чем меньше Кухмистер уважал Их, тем большим
почтением проникался к тем, прежним, что были до войны. Лорд Вурфорд, доктор
Робсон, профессор Данстэбл, доктор Монтгомери. Нынешние щелкоперы им в
подметки не годятся. Ему, Кухмистеру, посчастливилось, он причастился этому
величию. В десять часов привратник лег, но долго еще ворочался без сна. В
полночь встал, по привычке проковылял вниз, открыл парадную дверь. Дождь
кончился. Он огляделся по сторонам, опять захлопнул дверь. Совершив
привычный обряд, Кухмистер окончательно успокоился, прошел в гостиную и
налил себе чашку чая. В конце концов, у него есть наследство. Утром нужно
зайти в банк.
готовы проконсультировать вас. - Он просмотрел депозитивную карточку
Кухмистера. - Да, пяти тысяч фунтов вполне достаточно, но, может быть,
разумней не рисковать деньгами?
время, при такой инфляции - самое надежное вкладывать в недвижимость. У вас
есть что-нибудь на примете?
другое. Она, знаете ли, продается с аукциона, отдельные дома на Райдер-стрит
покупать нельзя. Сомневаюсь, что вы со своими пятью тысячами сумеете
приобрести с аукциона всю улицу целиком. - Он позволил себе слегка
улыбнуться. - Только если выдать закладную, а в вашем возрасте это, знаете
ли, нелегко.
Я думаю, они стоят тысячу фунтов.
вытаращился на пачку акций: - Бог мой! - Снисходительно-бодрого тона как не
бывало.
ответственность за поведение пачки бумажек, которое почему-то так изумило
солидного чиновника.
Трепеща от возбуждения, менеджер вскочил на ноги.
инвестиций: - По какой цене идут? - Пауза. Менеджер с недоверчивым еще
уважением изучал Кухмистера. - Двадцать пять с половиной? - Он положил
трубку и внимательно посмотрел на чудного клиента. - Мистер Кухмистер, -
сказал он наконец, - кстати, у вас здоровое сердце? Не знаю, как помягче
выразиться... Вы стоите четверть миллиона фунтов.
на стуле, вперив в менеджера неподвижный взор. Тот был ошарашен куда
сильнее, в его хихиканье слышались истерические нотки.
пожелаете, конечно, - выговорил он.
мечтал.
Кухмистер кивнул, поднялся, поставил стул на место. Взглянул на акции,
принесшие ему удачу:
Афанасьев Роман
Николаев Андрей
Конюшевский Владислав
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Акунин Борис