Чтение 34–й страницы книги ~Шествие динозавров~

вами нашли иное средство, радикальное. И вам подсказали!

Я пытаюсь подняться. Ухватить его за лацканы, заглянуть в глаза.
Встряхнуть. Если не поймет - руку за спину и пинками гнать впереди себя. К
Ратмиру, к Нунке - она выслушает. А не выслушает... Кто у них тут главный?
Президент? Тогда к президенту.

Ноги не повинуются. Все тело как из ваты. Спасибо, хоть язык еще
ворочается. Опоили, сволочи. Обездвижили. Да что они со мной творят?!

- Ты, "шестерка"! - ору я. - Доложи по инстанциям: Змиулан хочет
обратно! Он раскаивается, готов все исправить, смыть вину кровью. Он
согласен на любые условия. Мне нужно обратно!!!

- Мы больше не нуждаемся в ваших услугах, - холодно говорит он. - Из
вас получился паршивый телохранитель. Потрудитесь хотя бы корректно
передать миссию.

- Что значит - передать?..

- А вот что. Запомните следующее...

Обрыв. Провал. Словно кто-то ножницами вырезал кусок памяти и не
озаботился зашить дыру.

- ...в нужный момент сами все вспомните.

- Ладно, - говорю я устало. - Только отстаньте от меня. Видеть вас не
хочу. И вспоминать о вас - тоже. Тени... фантомы... динозавры из
паноптикума...

- Эй, ты, как тебя... Змиулан! Очнись. Под машину угодишь. Держи, я
тут полистал немного.

Меня сильно тряхнули за плечо. Сунули в руки какой-то журнал,
швырнули под ноги сумку. Одернули на мне куртку.

- Давай топай. Дома заждались.

Я стоял под моргающим ночным фонарем, направленным не на тротуар, как
полагалось бы по логике вещей, а на проезжую часть дороги. Было холодно и
сыро. С пятнистого беззвездного неба сыпал мелкий дождь. Воняло рассеянной
в воздухе химией.

Я вернулся. И дома меня действительно ждали.

- Ну будь, - сказал он и повернулся, чтобы навсегда исчезнуть из моей
жизни.

- Подожди, - сказал я.

Он замер, поводя крутыми плечами под армейским бушлатом.

- Ты - Кандагар?

- Допустим.

- На чем они тебя взяли?

- Не твое дело. - Помолчав, он все же нехотя промолвил: - У меня было
две дороги. К "духам" в плен или гнить под солнышком. А они предложили
третью... Как там Солнцеликий? Не скучал по мне?

- Он убит. Лазером.

- Стало быть, все же лазер, - Кандагар потер ладонью короткую смуглую
шею. - Ты вызнал, кто это?

- Мы. То есть - они. Но еще более поздние. Эксперимент продолжается.
И над империей. И над нами. И над Ратмиром. Вся история - сплошной
эксперимент.

- Хреново получается, - пробормотал он. - Стало быть, они из своего
будущего при помощи нас, настоящих, перекраивают прошлое. При этом
выходит, что работают они все же на себя. И все это, что вокруг нас... в
одной отдельно взятой стране... может быть, всего лишь опыт над крысами?
Хреново получается, - повторил он. - Но кто тогда мы с тобой в этом
раскладе?

- Единственное наследство зигган. Умелые, безжалостные наемники.
Десант из вневременья. То ли из будущего, то ли из прошлого. Пятая
колонна.

- Это как игла с героином, - промолвил Кандагар сквозь зубы. - Они
все наше время посадили на иглу. Ты же видел, каких деток мы себе
нарожали.

- Мы никогда и не слезали с этой иглы. Он сплюнул и выругался.

- Хотел им помочь, - сказал он. - У них же там рабы. А император
землю раздавал. Вроде бы все как и нужно. Кармаль, если помнишь, тоже все
делал по-нашему. Я и ему помогал... Но ведь если мы - только вариант, -
вдруг сказал он с надеждой, - какой же с нас спрос? Что мы-то можем
изменить? Например, я? Ведь я уже вышел из игры!

- А я, кажется, еще нет.

Он подошел поближе. Заглянул мне в лицо. - Ты говорил с Ратмиром...
после всего?

- Он меня не выслушал. Ясно одно: эксперимент будет продолжен. Им
наплевать на мои доводы. Они не верят, что сами - лишь марионетки в чужих
руках. Я не выполнил их задания, не уберег старого императора. И они хотят
посмотреть, как получится у нового. Или начать все заново. Я пытался
спорить, и тогда они просто вышвырнули меня из будущего.

- То-то я гляжу, ты будто под кайфом... Все верно. Ты в деле. Ты еще
должен будешь указать жрецам нового ниллгана.

- Никого я им не укажу.

Кандагар улыбнулся, не разжимая губ. - Выпить хочешь?

- Не хочу. Отвык.

- И я тоже. Я тут рядом живу, в строймонтажной общаге. Нужен буду -
спросишь Кирилла, "афганца".

Он кивнул мне и растаял в зыбкой пелене ночи. Я так и сяк покрутил
стиснутый в кулаке журнал - это был "Огонекъ". "Привет, подпоручик
Недавний", - подумал я. Сунул журнал за пазуху, подхватил сумки с
награбленным. И пешком побрел к своему дому.

Маришка сидела на кухне. Читала газету, шевеля губами. На коленях
лежало забытое вязание. В кухне пахло котлетами.

Я постоял на пороге, не раздеваясь. Привыкал. - Васька спит? -
спросил я наконец.

Она молча кивнула.

Я снял кроссовки и на цыпочках прошел в свой закуток. Поставил сумки,
но разгружать не стал. Они могли потерпеть и до утра. Васька сопел на
диване, с головой завернувшись в одеяло, наружу торчала взъерошенная
макушка. "Я дома. Дома... Ничего не исправить, ничего не вернуть. Значит,
буду жить по-прежнему. Если получится. Если не станет ниллган Змиулан по
каждому пустяку отпихивать историка Славу Сорохтина железным локтем и
обнажать меч". Я залез в тумбочку и вытащил папку из фальшивого крокодила.
Провел по туго натянутой застежке пальцем. "Сожгу. Зачем оно мне? Кому
вообще это пригодится? Приключения холодного разума... Мне, к примеру, не
пригодилось. Стало быть - к черту. Как-нибудь проживем без социальных
провокаций". Я взвесил папку на ладони. И спровадил на прежнее место.

- Котлеты будешь? - театральным шепотом спросила за моей спиной
Маришка.

- Не хочу.

- Тогда я сплю.

Я оглянулся. Она, уже умытая, намазанная кремами, сидела на краешке
постели и заводила будильник. Ночник над ее головой превращал тонкую
сорочку в эфирное облако.

- Подожди спать, - произнес я.

...Где-то посередине ночи, когда не сохранилось больше сил ни на что,
и голова ее лежала на моем плече, а моя ладонь - на ее теплом животе,
Маришка сказала:

- Это не ты.

- А кто же? - усмехнулся я, внутренне напрягшись.

- Кто-то другой. Инопланетное чудище. "Обло, озорно, огромно,
стозевно и лаяй". Прикинулось тобой. Влезло в тебя, словно в костюм. Как в
кино.

- Почему, Мариша?!

- Да ты весь как из камня! - воскликнула она шепотом и стукнула меня
кулачком по груди.

- Тебе показалось, - пробормотал я растерянно. - А то, что было...
тоже показалось?

Кто мог все предусмотреть? Я молчал, лихорадочно подыскивая
правдоподобное объяснение внезапным физическим переменам в своем облике. И
никак не находил. Я ушел из дома одним, а вернулся совершенно другим. Даже
мой паспорт лгал: судя по нему, мне натикало тридцать шесть, а на самом-то
деле было почти на полтора года больше.

- Просто ты от меня отвыкла, - выдавил я наконец, сознавая, что ни
для какого вида логики это не аргумент.

Прежде чем Маришка открыла рот, чтобы возразить, ко мне вернулись
силы. И все возобновилось.

...Нунка всегда кидалась на меня очертя голову, зажмурясь, как дикая
кошка. Оанууг тихонько поджимала под себя ноги, аккуратно садилась, а
потом также аккуратно укладывалась на бочок, не отрывая от меня сверкающих
глаз. У Маришки все было иначе. Нунка вонзала в меня сведенные пальцы,
оскалив зубы, невнятно вскрикивая, захлебываясь, будто хотела взорвать
меня, как бомбу, и на мне же подорваться. Оанууг молчала, только дышала
часто-часто, пока не сбивалась на всхлипы. У Маришки все было по-другому.
Нунка испускала долгий протяжный крик, запрокинув искаженное лицо, мокрое
не то от пота, не то от слез. Оанууг внезапно обвивалась вокруг меня
жаркой смуглокожей змеей и надолго застывала, ни за что не размыкая