того, что противник подался слегка вперед, - удары по почкам никогда не
приветствуются теми, кто их получает. Почувствовав перемещение
громоздящейся на нем тяжести, донор рывком выгнул тело дугой, сбрасывая
соперника на пол. Подушка соскользнула с лица, а в следующую секунду они
уже поменялись местами, и Виктор молотил кулаками по ненавистной, впервые
видимой им физиономии, не забывая пускать в ход и здоровую ногу. Ярость
его была такова, что оторвать донора от исходящего визгом душителя удалось
лишь троим полицейским.
арестанты, ругаясь, молотили по прутьям железными мисками. Всюду горел
свет, с дубинками наготове надзиратели спешно обходили свои владения.
из камеры. Вооруженный замысловато изогнутой шпилькой, с успехом
заменившей ему отмычку, он направился прямиком к апартаментам Виктора.
Событийность вновь властно напоминала о себе. Освободившемуся психопату
удивительным образом везло. Никто не заметил его пробирающимся по
коридору, никто не увидел, как он проникает в камеру к русскому. А десятью
минутами позже Виктор вновь объяснялся с арестовавшим его офицером.
молодого лейтенанта и, морщась, потирал потревоженную грудь. Поверх бинтов
вновь выступили багровые пятна, и только что заспанный лекаришка в
очередной раз вколол ему какое-то снадобье.
мозги лейтенанту. Вопрос был чисто риторическим. Сначала Боу Ричардсон
беседовал с девушкой, потом с ним, а в конце концов снова с Летицией. Как
оказалось, о деятельности ОПП он кое-что уже слышал и все-таки поверить в
рассказываемое отказывался. Летицию полицейские отпустили с миром, Виктора
же по его собственной просьбе упрятали в одну из ближайших городских
тюрем. Формальности лейтенанту удалось уладить. Донору было обещано трое
суток гарантированной безопасности, но уже в первую ночь с гарантиями
вышла промашка.
пальцах металлическую шпильку. - Одно дело отомкнуть наручники, совсем
другое - специальный замок в камере.
достаться. Ваше содержание здесь не совсем законно, а в деятельность ОПП
нам запрещено вмешиваться.
поджоге дома. Да мало ли кем вы можете меня записать! Мы рассказали вам
все, но могли ведь и не рассказывать, верно?
По всей видимости, честность была для него не пустым звуком. Долг в нем
боролся с совестью, и чему отдать предпочтение, он не знал.
профилактики? Фактически они банкроты. Не сегодня, так завтра их
обязательно разгонят.
быстрее одернуть, но в том-то вся и штука, что свободному гражданину или
тем же журналистам выполнить подобное куда проще. Я всего-навсего
лейтенант и в этом городе работаю только год. Словом, вы должны понять - я
не слишком многое могу сделать...
уж мучился и переживал лейтенант. Вот и в тюрьму прикатил среди ночи.
развел руками и снова убежал взглядом в сторону. - Та девушка говорила,
что ей есть куда вас пристроить.
застучал шпилькой по пластиковой поверхности. - Мы сделаем проще. Здесь у
нас есть карцер. Если включить отопление, там не так уж плохо. Стены и
двери такие, что ни один псих не проникнет. Он сейчас как раз пустует.
Парень перекантуется там пару дней и отправится к своей дамочке. Чем,
скажи, плохо?
похлеще. Я понятия не имею, что это может быть, но в случае чего мы с
тобой ответим головами.
кажет. Болтунов здесь тоже нет. Два дня абсолютно ничего не решат.
офицер. - И никто это не предвидел. А если прорвет трубы и карцер затопит?
Или обвалится какой-нибудь из этажей? Пойми, может случиться что угодно!
Чем бы закончился разговор, неизвестно, но где-то в каменных недрах
хлопнул выстрел. Все трое вздрогнули, обернувшись на дверь.
из комнатки.
хотел сказать что-то еще, но промолчал. Виктор не стал ему помогать.
Захочет, сам все объяснит, а нет - так нет. Виктор вытянул на полу
располневшую от повязки ногу, коротко кашлянул. В полуночной голове царил
полуночный сумбур, и все-таки он чувствовал, что с лейтенантом что-то не
так. Беседа, которую они провели часов шесть или семь назад, протекала
вполне дружески. Ему думалось, что они поняли друг друга. Если не к
Виктору, то уж к Летиции этот Ричардсон проникся явной симпатией. А теперь
испуган и взвинчен до последнего предела. Почему?.. Виктор окончательно
решил про себя, что сцена с душителем здесь ни при чем. Вряд ли испугался
лейтенант и ответственности. По крайней мере днем он показался ему
достаточно отважным человеком. Или он успел навести об этом ОПП справки и
струхнул?..
Он словно нуждался в том, чтобы услышать еще что-нибудь страшное. Лишний
аргумент укрепил бы его позиции, убедил бы его самого в том, что он
совершает верный шаг.
прикасался в кобуре. Пуля угодила ему в ногу. На этот раз сержант и сам
выглядел смущенным.
наступил. - В шесть утра мы вынуждены будем отпустить вас.
просьба: как только вернетесь домой, позвоните Летиции и сообщите ей о том
же. Объяснять ничего не надо, просто сообщите, через какие ворота и во
сколько вы выставите меня на свободу.
мистическим образом Виктор уверился в своей правоте. С лейтенантом
действительно было не все в порядке. Его припугнули и припугнули как
следует. Иначе не мялся бы он тут и не краснел. Этот взгляд походил на
некое покаяние, и сообразив, что Виктор прощает его, офицер облегченно
вздохнул. Руку он подать не решился, но, уходя, пожелал удачи.
"Альфа-Ромео". Собственно говоря, на переполненных городских улицах, где
транспорт не движется, а ползет, подобный автомобиль был столь же уместен,
как реактивный истребитель на аэродромах четырнадцатых годов. Тем не менее
Джо Фармер не отказал себе в удовольствии выбрать для задуманного именно
это техническое чудо.
поручение. Еще одна точка, которую следовало погасить. Задача облегчалась
тем, что жертву не нужно было выслеживать по экранам сонаров. Фармеру
назвали время и место, снабдив парой неплохого качества фотографий. Ранние
часы его тоже устраивали: меньше возможных свидетелей, больше простора для
итальянского механического чуда.
пустынной улочке увернуться от ее удара одинокому пешеходу практически
невозможно. Опыт наездов Джо Фармер уже имел, а потому действовал, как
никогда, хладнокровно.
и лишь когда человек повернул на более ровную улицу, Фармер воспользовался
педалью акселератора. Его вдавило в спинку кресла, и вырулив на прямую, он
послал механического коня вдогонку за уходящим. Чуть дальше стояла еще
одна машина, но она его не слишком обеспокоила. За те короткие секунды,
когда произойдет столкновение, они ничего не успеют заметить. Кроме того,
не исключалось, что машина стоит пустая, без хозяев. Однако Фармер
ошибался.
сверкающий автомобиль. Все напоминало тот первый его день, когда он
покинул центр ОПП, только эта машина выглядела намного страшнее. Руки,
поворачивающие руль, принадлежали не терзаемому похмельем опойке, а
знающему свое дело убийце. Скрываться от него было совершенно бесполезно,
и потому Виктор просто стоял и ждал.
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Смит Кордвейнер