Ритой взглядом, сразу понял, что перед ним сумасшедшая. - Ты что, из ?дурки?
сбежала?
незнакомое водителю, спокойно прошла мимо машины.
встречаться с сумасшедшей. Он нерешительно тронул автомобиль с места и раз
пять бросил взгляд в зеркальце заднего вида.
Еще под колеса сунется, а потом кого-то посадят. Надо бы на посту ГАИ о ней
сказать. Хотя нет... Скажешь, приедут, а она уже с дороги ушла. А потом
объяснительные пиши.? Милицию водитель не любил.
?уазик? несся по шоссе. Сержант, сидевший за рулем, не обращал внимание на
знаки. Его не интересовала та скорость, которая тут была разрешена, он ездил
лишь по собственному разумению. ?Уазик? на полной скорости вылетел на бугор,
и сержант с удивлением обнаружил метрах в трехстах впереди полуголую
девушку, которая, пошатываясь, шла по осевой.
ним, и толкнул товарища локтем в бок. - Посмотри, баба голая ходит. Небось
пьяная. Во дает! - и он тут же нажал на сигнал.
на нее ?уазик?. Она все так же сосредоточенно ставила ступни на белую
полосу.
Кижеватовой. Та лишь обернулась, подняла голову, мило улыбнулась сержантам и
как призрак прошла мимо автомобиля. От удивления сержант даже забыл, что
умеет разговаривать.
приглашала играть в догонялки.
Кижеватова была непредсказуема. Когда машина почти настигла ее, она побежала
быстрее, на ходу сбрасывая рубашку. Сержант еще раз посигналил.
оторопел и лишь в последний момент успел нажать на тормоза, вывернул баранку
вправо. Послышался глухой удар, ?уазик? зацепил Кижеватову бампером. Девушка
упала.
чем кончилось столкновение, успел он наехать на сумасшедшую или нет. То, что
она сумасшедшая, сержант уже не сомневался.
ступил на асфальт и присел перед ?уазиком?. Жива девушка или нет, понять
было трудно. Рита неподвижно лежала под самым колесом. Из носа текла кровь,
руки и ноги тоже были в крови, но там кровь уже успела запечься. Возле раны
чернели синяки.
артерия слабо пульсировала. - Жива! - крикнул он, но не очень уверенно. -
Выбирайся, Ваня!
выскочил на шоссе и склонился над лежащей.
получается, что мы ее сбили. Попробуй объясни потом, что она сама под колеса
бросилась! - сержант быстро ощупал девушку. - Переломов вроде нет, считай,
ей повезло, если, конечно, дотянет до больницы.
включенной мигалкой помчались в сторону Клина. По дороге сержант по рации
передал на пост, чтобы позвонили в больницу, чтобы там готовились принять
тяжелую в реанимацию.
кабине которого сидели братья Вырезубовы.
Илья.
празднуют, - отозвался Григорий, - на происшествие они так не спешили бы.
предприятия - поимки негра.
***
медсестра подбежала к ассистентке хирурга.
работы, а вот уже начинаются сюрпризы.
сделался жестким, словно говорил: я же предупреждал, Тома, недоступное
всегда кажется привлекательным, а достигнешь его - и тут же понимаешь, что
каждая радость таит в себе неприятность.
скатывали каталку. Пара милиционеров выносили из машины окровавленную
девушку. Один из них торопливо прикрыл обнаженную грудь изорванной рубашкой.
неловко, чисто подсознательно задержав взгляд на белой незагорелой груди.
сознание Риту Кижеватову на высокий третий этаж, где располагалась
реанимация.
машину, я еле затормозить успел.
подъедем. Нужно будет составить протокол.
опасалась сделать ошибку. Но стоило ей увидеть кровь и окинуть взглядом тело
пациентки, как почувствовала: сможет помочь, рука ее не дрогнет. Слышались
короткие команды хирурга, такие же короткие ответы. И Солодкина уже
перестала видеть перед собой девушку, способную чувствовать. Как
профессионал, она знала: наркоз сделал свое дело. Мозг отключен от чувств,
от ощущений, и теперь все зависит от профессионализма врачей, от того, как
быстро они поймут, что именно надо делать.
покое.
коридора, у окна, ожидал, пока освободится Тамара. Над стеклянной дверью
горела лаконичная табличка: ?Идет операция?.
Есть что-то общее в работе кинематографиста и хирурга."
от резиновых перчаток, и Дорогин, не один день проведший в больнице, знал,
что операция близится к концу, раз отпустили человека. Перчатки выброшены,
медсестра возвращаться туда не собирается.
единственным, кто ожидал в коридоре.
- это точно.
Он и медсестра словно исполняли ритуал, заведенный в больнице: кто-то же
должен интересоваться состоянием пациентки?
этого держали связанной. Но я впервые видела, чтобы веревки так глубоко
впивались в тело, практически до самой кости.
чтобы в Клину случалось подобное.
беспокоится, обзванивает милицию, морги. Хотя... - задумался он, - почему я
так считаю? Никто же не искал меня, когда я валялся в реанимации в этой
самой больнице. Кому до меня было дело? Может, она так же одинока, как я?
Хотя... Брось думать об этом, - сказал себе Сергей. - Я становлюсь
сентиментальным, а это плохо. Сентиментальный человек всегда слаб, силен