Чтение 34–й страницы книги ~Огонь на поражение~

"Вот только, раз наш - что ж он с этими пидорами дерьмокрадами связался?"

"А он и не связывался. Просто - так надо. Для государства. Это у него -
личина такая. Здрасьте, дескать, вам, вот он я, демократ, а у самого - своя
думка имеется".

"Думаешь, хитрый?"

"А то! С кем поведешься..."

"Ну, давай по последней..."

Как там поговорка? Что для русского хорошо, то для немца - "гайки". То,
что для американского политика - пятно на репутации, для нашего -
"простительная слабость", дополняющая созданный позитивный имидж: "волевой,
жесткий, прагматичный", и притом - "наш", "свой", с "простой
рабоче-крестьянской хитринкой".

Так что вопрос о самостоятельности принятия решений Президентом я ставлю
в следующем контексте: насколько он сам прорабатывает решения,
подготавливаемые ему командой или аппаратом "под ключ"?

Судя по тому, что и как он делает последние три года, считать, что
Президент "подмахивает" государственные бумаги не читая, у меня оснований
нет.

В таком случае... Если, по моим предположениям, Организация - "троянский
конь", целенаправленно работающий над дискредитацией и смещением Президента
и пригревшийся где-то в президентских структурах, почему Президент, если он
фигура самостоятельная, не выявит и не пресечет деятельность Организации?..
Ведь не зря еще Сталин в противовес НКВД имел и управление кадрами ЦК, и
контрразведку "Смерш", и выделил позднее госбезопасность в отдельное
министерство, и поощрял соперничество особых отделов в войсках с военной
разведкой...

Потому что понимал: тайную власть нельзя оставлять в одних руках!

В распоряжении же Президента - лучшие спецы СВР, ФСК, ГРУ, МВД... Кстати,
я никогда не грешил недооценкой работников последнего ведомства - мастерство
и оперативные возможности профессионалов МВД ничуть не ниже, а в отдельных
случаях и выше, чем у спецов других служб. Просто "сыскарям" милиции всегда
приходилось рассчитывать не на дорогостоящую технику и узких, всегда
имеющихся под рукой профессионалов, а на собственное знание оперативной
обстановки, на собственное чутье...

Таким образом, если Организация действует активно - а она именно так и
действует, - ее функционеры не могут не засветиться... Но дать
профессионалам из ГРУ или ФСК задание "разработать" кого-то из своего
ближнего окружения, к тому же прикрытого сотрудниками Главного управления
охраны РФ или даже Службы безопасности Президента, - такое задание может
дать только сам Президент.

И если он этого не делает, значит...

"Как вам не стыдно дурачить людей..."

"Сначала было стыдно, а потом привык..."

Все мои версии - чушь собачья!

Все просто и конструктивно. Принцип автомата Калашникова.

Остается лишь собраться с духом и сформулировать... Стук в дверь кажется
грохотом в тишине пустого дома. Жесткий и настойчивый.

Тихо сползаю с кресла на пол, поворачиваю барабан кольта так, что
выхолощенный патрон становится последним... тьфу, крайним...

Взвожу курок.

Глава 19

Тихонько отмыкаю дверь, чуть толкаю ее наружу и замираю за косяком.

Несуразный старичок в длинном полушубке, допотопной клетчатой кепке с
опущенными "ушами" и валенках с калошами озадаченно переминается с ноги на
ногу на крыльце. Чуть подал длинный костяк вперед, лицо попало в полоску
света - бородка клинышком, как у всесоюзного старосты Калинина, очки в
старомодной металлической оправе...

Старичок деликатно кашлянул, снова примял валенками снег, протянул
блеющим полушепотом:

- Константи-и-и-н Георгиевич... Вы дома?..

Хлипкий вид дедушки меня не умиляет. Знавал я, и совсем недавно, одного
"безобидного" старичка разбойничка, так тот "одуванчик" едва не пристрелил
меня из моего же собственного нагана. Спас, можно сказать, старинный
офицерский предрассудок насчет стрелкового оружия. Сейчас же у меня в стволе
вполне полновесная пуля, "машинка" вычищена самолично и осечек не даст.
Успокаивают лишь три обстоятельства: кольт все еще в моей руке и упускать
его не собираюсь; старичок интеллигентной наружности без приглашения не
заходит, вытягивает шею, стремясь заглянуть в комнату, и впечатления бойца
группы захвата не производит; на снегу от соседнего дома до моего крыльца
только одна цепочка следов - от его безразмерных калош. И ночь - снежная и
спокойная, ни шороха.

Старичок еще раз корректно стучит в притолоку.

- Константин Георгиевич?.. - Голос встревоженный. Мне становится неловко:
заставляю старика ждать на крыльце, а может, у него - несчастье какое?..

- Заходите, пожалуйста!

Моя неожиданно материализовавшаяся в проеме двери фигура вызывает у него
озадаченность.

- А Константин Георгиевич?..

- Он в отъезде, Я его племянник. Олег Владимирович. Да заходите же.

Успеваю еще раз окинуть взглядом окрестности; пусто,тихо, темно.

Старичок входит. Запираю дверь.

- Да-да. Я вас припоминаю... Вы бывали у Константина Георгиевича весной.
В марте, кажется?

- Точно так. У вас прекрасная память.

- Слава Богу, слава Богу... Вы знаете, в мои годы это не так уж часто и
встретишь. Ну да я ведь историк...

Помогаю дедушке вылезти из тулупа, он оставляет калоши в прихожей,
проходит в комнату.

- Чайку?

- Да-да, спасибо. И - ради Бога, извините, что в столь неурочное время...
Ну да - старческая бессонница, к тому же по ночам я работаю. Посмотрел -
огонек вроде светится, полагал, Константин Георгиевич еще не ложился, решил,
зайду... Надеюсь, не помешал отдыхать?

- Нет. Я тоже работал. А вы писатель?

- Сейчас, пожалуй, уже да... Вот ведь, поспешил откреститься от склероза,
а не представился... - Старичок приосанился, церемонно подал узкую сухую
ладошку: - Борис Абрамович Шапиро, историк и... э-э-э... литератор. И
давнишний сосед Константина Георгиевича по даче. Года эдак с пятьдесят
восьмого.

- Очень приятно. Читал ваши сочинения. Еще будучи студентом.

- Так вы тоже историк?

- В какой-то степени. Закончил исторический МГУ.

- Ну как же, альма матер... Для многих, молодой человек, для многих... Вы
работаете?

- Индивидуально. Переводчиком.

- У какой-то персоны? Или по заказам?

- Литературным.

- Ну да, ну да... Сказывается влияние Константина Георгиевича. Вы в
Москве живете?

- Да.

- И давно?

- Достаточно.

- И как теперь заработки у переводчиков?

- Да разве ж это заработки? - Поняв, что на каждый мой ответ у Бориса
Абрамовича зреет новый вопрос, отвечаю на этот раз "по-еврейски": вопросом
на вопрос.

- Да, да, да... Я вам вот что скажу: понятие заработка вообще исчезло из
обихода в нынешнее время. Слова-то какие, вы только вслушайтесь: "обернуть",
"обуть", "прокрутить", "выбить"... Старинное "нажить" кажется полным
анахронизмом. Да и что наживать - когда вместо денег "бабки" да "баксы".

Подействовало.

Завариваю чай. Для этого взял с полки старинный китайский фарфоровый
чайник, едва не смахнув стоящий рядом литого стекла кубок - с вензелем и
гербом.

Ополаскиваю кипятком из электрического самовара, завариваю, накрываю
полотенцем, нарезаю хлеб и колбасу.

- ...и знаете, кто купил константиновский рубль с аукциона в Лондоне?
Естественно, россиянин, какой-то сибиряк! А вы говорите - заработки!.. Какой
ученый или писатель может заработать сто тысяч долларов? А тем более
потратить на коллекционную монету? Собственно, я знаю очень и очень
серьезных московских коллекционеров, но и они... - Тема денег для Бориса
Абрамовича неисчерпаема. Это естественно: я вспоминаю, что читанные мною
монографии Шапиро как раз посвящены монетарной системе Киевской и Московской
Руси.

В другое время поговорил бы с дедушкой с огромным удовольствием, но
только не сейчас.

- ...у вас работает?

- Что, простите?

- Я про приемник. Он работает?

- Да.

- С вашего позволения... Не знаю, стариковская ли это слабость -
интересоваться политикой, или - общечеловеческая, но как историк считаю
происходящие сейчас события крайне важными. Крайне! - Старичок смотрит на
меня воинственно, с вызовом.

Кто бы спорил, только не я!

- Как раз передавали важное сообщение по Чечне, а .мой приемник - у меня,
знаете ли; "Балтика", еще на лампах, - отказал! Я посмотрел - у Константина
Георгиевича свет, ну и - не удержался... За событиями я стараюсь следить,
как историк, весьма пристально... Весьма. А вы?

- Когда как...