Чтение 34–й страницы книги ~Псевдоним для героя~

Вор показал на шрам в районе расположения аппендикса...

Вернулся Алик в Новоблудск неудовлетворенным, так толком ничего про
Бетона и не узнав.

- Хорошо, все свободны, - сказал Буров, - Алик, ты тоже. Скажи людям,
чтоб были наготове...

Подчиненные поднялись и покинули кабинет. Челюсть хромал уже на правую
ногу, но Алексей Максимович этого не заметил.

Оставшись в одиночестве, Крендель набрал номер.

- Алло, это Буров. Я хотел узнать, как дела по Бетону?.. И сколько вы его
еще собираетесь разрабатывать?.. Да какое мне дело, что у вас конец
квартала! Как бабки ко Дню милиции просить, так никаких концов, а как дело
делать, так некогда. Этот хрен со стволом постоянно ходит. Взять за жабры,
да к параше, безо всяких разработок... Что значит, не так все просто?
Короче, возьмете этого козла, с меня премия. Не обижу, не бойтесь... С
преступностью надо бороться, а не бабки считать. Все, пока.

Смотрящий положил трубку и, промурлыкав:

"Педерасты", открыл глобус.

- Какой вкусный виноград, никогда такого не пробовал, - Генка чмокнул
языком, выплюнув под стол косточку, - только косточки большие.

- Это не виноград, это маслины. Не плюй под стол, на нас люди смотрят, -
упрекнул Шурик.

- Да и пусть смотрят, жалко, что ли? Денег ведь не прошу. Очень мне эти
штучки нравятся, - он ткнул вилкой в последнюю маслину, - попроси еще.

Шурик щелкнул пальцем, мгновенно подбежал официант и замер в тревожном
ожидании.

- Еще маслин.

- Сию минуту. Не желаете ли доброго вина?

- Портвешка? - оторвался от тарелки Генка. - Тащи!

Официант поклонился и убежал выполнять заказ.

Генка откинулся на спинку стула:

- Ишь как понесся. Будто заяц за морковкой. Хе-хе... Уважает.

Он погладил впалый живот и сладким голосом сказал:

- Обожрался... Первый раз в жизни. Красота... Как хорошо-то. Слышь,
Сашок, где ж ты раньше-то был? Давно бы уж в богатеях ходили.

- Тебе нравится быть богатым?

- А тебе нет, что ли? Да я к таким заведениям, - Генка обвел зал рукой, -
подходил только, чтоб хабарик подобрать! Да меня каждая сволочь пакостная
ногой норовила пнуть! А теперь?! Вон как суетятся.

Вернулся официант с тарелочкой маслин и бутылкой вина. Разлил портвейн по
бокалам.

- Вот за это давай и выпьем. Здоровеют портвешок, - Генка залпом опростал
бокал, - и главное - свобода! Сам себе хозяин, что захотел, то и сделал!

- Кажется, месяц назад ты был не менее свободен, - уточнил Шурик.

- Понимаешь, Сашок, - Генка закурил и вальяжно вытянул ноги, - все
относительно. Какая это свобода, если каждое утро надо думать, что ты будешь
жрать вечером? Это уже не свобода. А настоящую свободу ты просто не должен
замечать. У меня знакомый на вокзале был, лет десять зону топтал. Так он
говорил, свобода - это декорация, которую не замечаешь, пока ее не уберут.

- Ты все упрощаешь... Деньги и власть свободным еще никого не сделали.

- Ну и хрен с ним. Мне сейчас жизнь нравится гораздо шибче, чем раньше.
Эй, мужичок!

Прошу плеснуть!

Официант подсуетился. Генка затушил окурок об обшивку ресторанного стула.

- Пепельница же есть, - вновь упрекнул Шурик.

- Извини, забыл. - Авторитет отправил в рот маслинку и запил винцом. - А
скажи-ка, любого можно вот так же, из грязи в князи?

- Любого.

- Как любого? - расстроился Генка.

- Как видишь. И не одного. За пару месяцев так раскручивают, что
полстраны за них голосует, а раньше и не знал-то никто.

- Чего ж ты сам-то? Давай, за компанию!

- Мне не поверят.

- А говоришь, любого, - успокоился авторитет.

Ресторанный оркестр негромко затянул мелодию Леграна.

- Во, музычка, - встрепенулся Генка, - только загробная какая-то. Эй,
мужик в трико, у нас что, похороны сегодня?!

Пианист опасливо посмотрел в сторону их столика.

- Ну-ка, повеселей что-нибудь сбацай! Типа, это - иногда мне кажется,
иногда мне хочется, ты-ры, пы-ры, растопыры, - Генка помахал руками, словно
дирижер.

Пианист приложил руку к груди, поклонился и что-то сказал музыкантам. На
сцену выпорхнула певичка и, пританцовывая, запела хит Алсу.

- Вот, это по-нашему! Давай, коза!

Генка выскочил из-за стола, взгромоздился на сцену и, обняв певичку,
бросился в пляс. Певичка натянуто улыбалась, но петь не прекращала.
Авторитет сорвал пиджак, закрутил над головой в такт музыке и принялся
подпевать.

"Иногда мне кажется - иногда не кажется - иногда я жду тебя - иногда не
жду тебя... Эх, бля - три рубля!"

Шурик подозвал официанта.

- Счет.

- Сию минуту.

За соседним столиком сидели двое мужчин в строгих костюмах.

- Ты знаешь, кто это? - вполголоса спросил один другого.

- Где?

- Вон, на сцене с бабой?

- Нет.

- Это Бетон. Гена Бетон. Мокрушник известный. Авторитет.

- И что?

- Пойдем отсюда, от греха подальше, пока не заметил. А то нажрется да
пальбу устроит, придурок чокнутый...

"Иногда я пьяная, иногда - не пьяная!!!.."

- Где ты его прячешь, крыса болотная? Мы знаем, что он здесь! - хриплый
бас раздался над головой Бригадира.

Он узнал бы этот голос в самой шумной толпе. Голос врага. Как долго он
хотел его услышать... Скрипнула дверь, загрохотали тяжелые охотничьи
ботинки, упало нечаянно задетое ведро.

- Тьфу, дьявол!..

- Шеф, смотри, что я нашел! Иди сюда!

- Сейчас приду!

Враг склонился над выгребной ямой. Что он мог там увидеть? Но все же
посмотрел. Внимательно. Прикрыв рот ладонью. (Да уж, не Франция!) Каким-то
седьмым чувством Бригадир предугадал его намерение и на мгновение раньше,
набрав в легкие ядовитого воздуха, нырнул вниз, погрузившись в кромешную
тьму...

Когда спустя минуту он выпрямился, жадно дыша, в сортире уже никого,
кроме мух, не было. Бригадир вновь прислушался.

- Чье это, а? Я последний раз спрашиваю, сучка сельская.

- Я не знаю... Кто-то из туристов забыл.

- Какие еще туристы? Ты что, издеваешься над нами, прошмандовка? Витек,
тащи канистру...

Вероятно, они нашли что-то из его вещей, скорей всего, окровавленные
брюки.

- Сейчас пропустим ее по разку, а потом подпалим вместе с халупой. Держи,
держи ее...

Голос утонул в звуках возни. Наверное, Ангелина пыталась вырваться, но
тщетно. Раздался треск разрываемого платья, затем леденящий крик несчастной
девушки. Бригадир заткнул уши. Точно так же они поступили с Ксюшей, она так
же кричала, так же умоляла о пощаде... Ублюдки! Он поднял глаза. До
отверстия было метра полтора, не так и высоко, если бы... Если бы он стоял
на твердой почве, а не плавал в вязких нечистотах. Самостоятельно выбраться
невозможно. Абсолютно невозможно... Но зато, если бы он выбрался... Они ждут
его откуда угодно, только не отсюда. И они слишком, увлечены. Это был бы
приятный сюрприз, это была бы славная охота. Бригадир застонал... Лопата. С
ним же лопата, можно попытаться. Подпереть ее к стене и, встав на нее,
дотянуться до отверстия...

Ангелина кричала так, словно ее пахал слон... "Молодец, она отвлекает их.
Погоди, погоди, я сейчас... Помогу". Бригадир поднял лопату и приставил ее
под углом к стене, прямо под отверстием. Попробовал на прочность. Лишь бы
выдержала... Должна. Древко было из карельской сосны. Порода прочная, но
гибкая. В старину корабелы строгали из нее мачты парусников. Он поставил
ногу на торчавшее из дерьма древко. Оперся о стену рукой и прыгнул... Пальцы
скользнули по краешку отверстия, Бригадир не удержался и рухнул вниз, сорвав
с насиженных мест вихрь черных мух... Протирая глаза, выпрямился и вновь
устремился к лопате. Должно получиться. Докажи им, докажи! Бедная Ангелина.
Она уже не кричала, а тихо, жалобно постанывала. С четвертого раза ему
удалось удержаться. Он перевел дух и подтянулся, выбираясь из дырки. Руки
скользили, мухи кусались. Бригадир уперся локтями в края отверстия, затем
дернулся и вывалился наружу. Он молил Господа, чтоб кому-нибудь из врагов не
приспичило. Быть услышанным он не боялся, негодяи слишком увлеклись своим
мерзким занятием, да и мухи гудели, словно реактивная турбина.

Бригадир выпрямился, стер с лица фекалии. Лопата осталась внизу. Идти без
нее на вооруженных бандитов - все равно что охотиться на кабана с
канцелярской скрепкой. Надо достать лопату. Он быстро осмотрелся. Кроме
рулона туалетной бумаги "Хаггис" и ржавого ведра, ничего в сортире не
имелось. Ведро! Бригадир оторвал проволочную ручку, согнул из нее крюк.
Склонился над отверстием, широко раскинув ноги, чтобы не свалиться. Крюком
зацепил древко и вытащил лопату. Все, ребята, сейчас поговорим. Потолкуем...