сворачивайте с тропинки, которая ведет от Меррипит-хаус к
Гримпенской дороге, тем более что это ближайший путь к
Баскервиль-холлу.
завтрака, чтобы попасть в Лондон днем.
как накануне вечером Холмс предупреждал Стэплтона о своем
отъезде. Но кто бы мог подумать, что ему придет в голову ехать
вместе со мной, да еще в такое время, которое он сам считал
критическим! Впрочем, мне не оставалось ничего другого, как
беспрекословно повиноваться моему другу, и вскоре мы простились
с опечаленным баронетом, а через два часа, отослав шарабан
домой, вышли на станционную платформу в Кумби-Треси. Там нас
ждал небольшого роста мальчик.
только приедешь, сейчас же дай от моего имени телеграмму сэру
Генри Баскервилю. Запроси его, не нашел ли он где-нибудь мою
записную книжку, которую я потерял. Если нашел, пусть вышлет ее
заказной бандеролью на Бейкер-стрит.
на мое имя.
протянул мне. Там было написано следующее:
сорок. Лестрейд".
сыщик-профессионал, нам может понадобиться его помощь... Ну-с,
Уотсон, время у нас есть, и я думаю, что сейчас самое время
нанести визит вашей знакомой миссис Лауре Лайонс.
каждой минутой. С помощью баронета он убедит Стэплтона, что нас
нет здесь, а на самом деле мы вернемся к тому времени, когда
наша помощь будет больше всего нужна. Если сэр Генри упомянет о
телеграмме, полученной от Холмса из Лондона, это рассеет
последние подозрения Стэплтона. И я уже видел мысленно, как
наши сети все туже и туже стягиваются вокруг зубастой щуки.
Шерлок Холмс приступил к разговору с такой прямотой и
откровенностью, что у нее широко открылись глаза от изумления.
Баскервиля, -- начал он. -- Мой друг, доктор Уотсон, передал
мне все, что вы ему сообщили в связи с этим и о чем предпочли
умолчать.
десяти часам вечера. Как мы знаем, он умер именно в тот час и
на том самом месте. Вы умолчали о связи, существующей между
этими двумя фактами.
поразительное. Но я думаю, что в конце концов мы эту связь
установим. Я буду с вами совершенно откровенен, миссис Лайонс.
Речь идет об убийстве, а улики по этому делу таковы, что под
следствием может оказаться не только ваш друг, мистер Стэплтон,
но и его жена.
за свою сестру, на самом деле его жена.
пальцами в его ручки, что ногти у нее побелели.
Яростный блеск ее глаз говорил лучше всяких слов.
Холмс, вынимая из кармана какие-то бумаги. -- Вот фотография
этой супружеской четы, снятая четыре года назад в Йорке. На
обороте надпись: "М-р и м-с Ванделер", но вы, конечно, узнаете
и его и эту женщину, если вам приходилось встречаться с ней.
Дальше -- три документа, подписанные людьми, заслуживающими
всяческого доверия. Это описание мистера и миссис Ванделер,
которые содержали некогда частную школу "Сент-Оливер". Прочтите
их, и у вас не останется ни малейших сомнений в том, что это
действительно знакомые вам люди.
бумаги и перевела взгляд на нас. Отчаяние превратило ее лицо в
неподвижную маску.
жениться на мне, если я получу развод. Значит, нельзя верить ни
одному его слову? Значит, он все время обманывал меня? Но
зачем? Зачем? Я думала, что он печется только обо мне. А
выходит, я была орудием в его руках. Чего ради хранить верность
человеку, который так лжет? Чего ради выгораживать его? Пусть
поплатится за свое злодейство! Спрашивайте меня о чем угодно, я
ничего не утаю. В одном клянусь вам: когда я писала то письмо,
мне и не снилось, что это погубит сэра Чарльза, моего лучшего
друга!
Холмс. -- Вам, вероятно, очень тяжело рассказывать об этом.
Давайте сделаем так: я буду говорить сам и, если ошибусь в
чем-нибудь существенном, вы меня поправите. Письмо было
написано по наущению Стэплтона?
себя все издержки по бракоразводному процессу?
ходить на свидание?
деньги на процесс даст кто-то другой. Клялся, что, несмотря на
всю свою бедность, отдаст последнее пенни, лишь бы уничтожить
препятствие, которое отделяет нас друг от друга.
поступках! Итак, о дальнейших событиях вы ничего не слышали и
узнали о смерти сэра Чарльза только из газет?
предполагавшемся свидании?
весьма загадочных обстоятельствах и, если о письме узнают, я
буду взята на подозрение. Он запугал меня, и я решила молчать.
-- Но если б он не обманул меня, я бы его не выдала.
Холмс. -- Он был в ваших руках и прекрасно знал это, а вы
все-таки остались живы. Последние месяцы вы ходили по краю
бездны. А теперь, миссис Лайонс, разрешите пожелать вам всего
хорошего. Но мы еще, вероятно, увидимся...
сказал Холмс, когда мы снова вышли на станционную платформу к
приходу лондонского экспресса. -- Скоро я смогу пункт за
пунктом воссоздать это преступление -- пожалуй, самое
сенсационное преступление нашего времени. Криминалисты скажут,
что нечто подобное уже было, и, конечно, вспомнят убийство в
Гродно, на Украине, в 1866 году и Андерсона из Северной
Каролины, но у теперешнего нашего дела есть некоторые
совершенно своеобразные черты. Мы даже сейчас не можем
предъявить прямые улики этому коварному хитрецу. Но помяните
мое слово, Уотсон: к тому времени, когда мы ляжем спать, все
будет выяснено.
вагона первого класса выскочил на платформу маленький
коренастый человек, напоминающий чем-то бульдога. Мы
поздоровались, и по той почтительности, с какой Лестрейд
относился к моему товарищу, мне стало ясно, что он многое понял
с тех пор, как они начали работать вместе. Я прекрасно помнил,
сколько презрения вызывали когда-то у этого практика логические
выкладки нашего любителя теорий.
запасе два часа свободного времени. Давайте употребим его на
обед, а потом, Лестрейд, мы угостим вас чистейшим ночным
Контровский Владимир
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Шилова Юлия
Посняков Андрей