наркоманку.
история с дочкой - это бред? Адский бритвинский розыгрыш?"
в кабинах. Чтоб согреться, гоняли двигатели на холостом
ходу. В стороне стояла еще одна, посторонняя, ждущая своего
покойника группа. Конвейер смерти в большом городе
действовал, как и положено конвейеру: обезличенно и
бесперебойно.
призвали на похороны почти всех: чтобы сэкономить на
похоронной команде. Дубов умел считать копейку.
непроницаемые... Женя только-только научилась их различать:
вот Жора, Вася, Николай, Петр Петрович...
вот теперь как ни в чем не бывало явился на его похороны?
Или... Или Диму зарезали другие? Еще более страшные люди?"
страшно. Она ввязалась в опасную игру. Смертельно опасную.
улице. Капитан Бобров сдержал слово. На ее имя кто-то открыл
валютный счет. Женя предъявила паспорт, получила сберкнижку.
В ней имелась единственная запись: "21 февраля 200... года,
приход - 10.000 долларов". Ни копейки со счета она снимать
не стала.
что она завербована. Что она - слуга двух господ. И ей было
непонятно, как теперь выпутываться из этой истории. Раздор,
хаос царили в душе.
церемониальный зал - прощаться с Бритвиным - не пошла.
Мерзла одна на февральском рассветном ветру.
(Тряпкин? Или Трубкин?) вынесли гроб. Второй дизайнер тащил
крышку. Запихнули гроб внутрь автобуса.
прямо на кладбище.
находиться в автобусе - в непосредственной близости от
бритвинской смерти. Не желала присутствовать на поминках. А
если отбиться от тризны будет невозможно - машина станет
отмазкой, чтоб не пить.
ни на минуту терять над собой контроль.
лихвой.
смертельно-бледным, словно бы набальзамированным лицом. "На
какое кладбище вы едете?" - спросила она его. "На
Богородское", - отвечал шофер.
и буркнул что-то нечленораздельное.
грузиться в автобус.
Женя порадовалась, что с утра залила в "Белку" полный бак.
Nни миновали ближние пригороды Москвы, проехали с десяток
светофоров, а похоронный автобус все шелестел по
Горьковскому шоссе. Водитель катафалка оказался асом. Он
ловко маневрировал в потоке машин, а на свободных участках
несся так, словно ему не терпелось избавиться от мертвого
тела. Женя едва поспевала за автобусом.
дорогу. За окном потянулись бесприютные, одинокие, голые
рощи. Ни машин, ни домов, ни людей...
застройку в спальном городском микрорайоне. Сколько хватало
глаз, тянулось пустое заснеженное поле. Автобус остановился
на одной из ближних аллей. Подле него затормозила Женя.
держать себя в руках.
чтобы навеки упокоить Диму: яма, куча бурой земли, козлы,
чтобы поставить гроб...
ветер, что дует на русских кладбищах особо люто.
свернул черный "Лексус". Остановился подле катафалка и
Жениной "Белки". Из "Лексуса" вылез Олег Петрович Дубов
собственной персоной.
установили его на козлы.
гробовщиками, безошибочно определив в Дубове главного,
буркнул ему:
издалека видела изжелта-бледное, бородатое, безжизненное
лицо Бритвина в гробу. Мелкие снежинки, ложившиеся на его
лоб, не таяли.
последний путь нашего коллегу, нашего друга...
крошечные снежинки падали на безупречный пробор Дубова,
одетого в строго-черный костюм. Снежинки на его непокрытой
голове походили на перхоть из рекламы.
Дубов, отдал приказ об убийстве Бритвина? А теперь вот -
хладнокровно распинается над его могилой? Неужели такое
возможно?"
на все то, что с ней случилось в К., несмотря на то, что она
уже давно жила в жестокой и циничнойстолице, Марченко до сих
пор верила в людей и не могла привыкнуть к кривде и
фальши...
скажи, все будет фальшиво"). Смотрела на сослуживцев, на
желтый нос Бритвина... Вдруг она увидела черную девичью
d(#c`*c, стремительно приближающуюся к ним со стороны
главной кладбищенской аллеи: девушка с застывшим болезненным
лицом, во всем черном, в больших черных ботинках, в
натянутой на глаза черной шерстяной шапочке...
мамы Бритвина. Та оглянулась на нее, посторонилась, а потом
- почти силой вытолкнула ее поближе к гробу.
украдкой осмотрела ее.
выглядела она старше Жени.
расширенными зрачками.
ощущая одновременно и отвращение, и сочувствие. - Она и
вправду наркоманка".
Спи спокойно, Дима, наш любимый, умный, талантливый и
преданный сотрудник!
с глубоким, искренним страданием (и с такой верой в свои
слова!). Сотрудники "Глобуса" и родственники стояли вокруг
гроба: несчастные и суровые. Мама Бритвина опустила голову и
принялась беззвучно плакать.
откуда-то издалека, из другой жизни, послышался бодрящий и
убаюкивающий шум поезда.