но не успел: от залпа носовой башни "Улисс" вздрогнул всем корпусом. Из-за
страшного жара пламени туман над баком корабля на мгновение рассеялся. Еще
несколько секунд - и серая пелена должна была снова окутать корабль.
Но тут, словно по волшебству, посветлело. "Улисс" прорвал полосу густого
тумана; в образовавшейся бреши на траверзе крейсера все увидели "Сиррус",
похожий на гончую, держащую в пасти гигантскую кость. Эсминец несся курсом
зюйд-вест, делая свыше тридцати четырех узлов. "Стерлинг" и "Викинг",
окутанные туманом, остались за кормой.
- Орр находится слишком близко, - резко проговорил Тиндалл. - Почему не
сообщил об этом Боуден?
Так нам противника в вилку не взять. Передать "Сиррусу": "Следовать курсом
317 градусов в течение пяти минут". Командир, то же относится к "Улиссу".
Лево пять градусов на пять минут, затем лечь на прежний курс.
Едва он успел усесться в свое кресло, а "Улисс", снова окутанный туманом,
только лишь начал менять курс, как ожил динамик.
- На мостике! Докладывает радиорубка! Докладывает радиорубка...
Метнув в туман языки пламени и клубы дыма, оглушительно ухнули оба орудия
второй носовой башни. Одновременно со страшным грохотом и взрывом под
ногами находившихся на мостике подпрыгнула палуба. Людей взметнуло точно
катапультой, и они полетели, сшибаясь друг с другом, ударяясь о металл,
отчего получали страшные ушибы, ломали кости. Не в силах тотчас оправиться
от страшного умственного и физического потрясения, люди оцепенели;
барабанные перепонки болели, едва не лопнув от давления воздушной волны;
носоглотку разъедали ядовитые газы, глаза слепил густой черный дым. А
бесстрастный голос в динамике все твердил и твердил что-то неразборчивое.
Дым понемногу рассеялся. Шатаясь, точно пьяный, Тиндалл поднялся на ноги и
ухватился за брусок - компенсатор девиации: адмирала швырнуло взрывом на
середину компасной площадки. Он встряхнул головой. Все вокруг ходило
ходуном. Здорово же его шарахнуло, он даже не помнит, как все произошло. И
кисть чьей-то руки... Почему она так нелепо вывернута? Да это же его
собственная кисть, подумал он с вялым изумлением. Странное дело, совсем не
больно. Перед ним возникло лицо Карпентера. Повязку со лба штурмана
сорвало, рана, полученная во время страшной бури, открылась, лицо залито
кровью. "Что бы сказала та девушка из Хенли, о которой он твердил, если бы
увидела его в таком виде?"- подумал почему-то Тиндалл. Отчего не
перестанет бубнить, точно помешанный, этот голос в динамике?.. Неожиданно
ум его прояснился.
- Боже мой! Боже! - Он изумленно уставился на обезображенный настил палубы
и под ней расколотый на куски асфальт. Отпустив брусок, адмирал тотчас
ткнулся в ветрозащитное стекло; чувство равновесия подтвердило то, чему
отказывались верить глаза: вся компасная площадка наклонилась на
пятнадцать градусов вперед.
- В чем дело, штурман? - Голос его звучал хрипло, напряженно и показался
незнакомым даже ему самому. - Скажите, Бога ради, что произошло? Взрыв в
казенниках второй башни?
- Нет, сэр, - ответил Карпентер, проводя по глазам рукой, и рукав его
комбинезона тотчас окрасился кровью. - Прямое попадание, сэр. Точно в
надстройку.
- Он прав, сэр.
Кэррингтон, далеко перегнувшись через ветровое стекло, пристально
всматривался вниз. Даже в такую минуту Тиндалла удивило спокойствие
капитан-лейтенанта, его почти нечеловеческое самообладание.
- Нам здорово не повезло, - продолжал Кэррингтон. - Поврежден носовой
скорострельный автомат, прямо под нами - пробоина величиной с дверь...
Должно быть, натворило там бед...
Едва ли адмирал расслышал последние слова. Опустившись на колени возле
Вэллери, он подложил ему под голову здоровую руку. Командир корабля лежал,
скрючившись, у дверцы. Он хрипло, прерывисто дышал, захлебываясь кровью,
которая шла у него горлом. Лицо Вэллери было смертельно-бледно.
- Крайслер, вызвать на мостик Брукса, то есть начальника медицинской
службы! - закричал Тиндалл. - Живо!
- На мостике! Докладывает радиорубка. Докладывает радиорубка. Прошу
подтвердить сообщение. Прошу подтвердить сообщение.
Голос в динамике говорил торопливо, уже не так монотонно, и теперь даже в
его металлической бесстрастности ощущалась какая-то тревога.
Положив трубку, Крайслер озабоченно посмотрел на адмирала.
- Ну? - властно спросил Тиндалл. - Он скоро придет?
- Никто не отвечает, сэр. - Поколебавшись, юноша прибавил: - Линия, видно,
повреждена.
- Так какого дьявола вы здесь стоите? - взревел Тиндалл. - Сбегайте за
ним. Первый офицер, прошу принять на себя командование кораблем! Бентли,
вызовите на мостик старшего офицера!
- На мостике! Докладывает радиорубка. Докладывает радиорубка.
Тиндалл испепеляющим взглядом впился в динамик, но тотчас похолодел: до
его сознания дошел смысл слов радиста.
- ...Попадание в кормовую часть. Из дивизиона живучести докладывают, что
разрушен шифрпост. Радиолокационные рубки номер шесть и семь выведены из
строя. Повреждена корабельная лавка. Кормовой командно-дальномерный пост
получил значительные повреждения.
- Кормовой пост! - Тиндалл с бранью начал стаскивать перчатки, но тотчас
сморщился от острой боли: он забыл, что у него сломана рука. Осторожно
подложив под голову Вэллери свои толстые перчатки, он с трудом поднялся.
- Кормовой командный пост! Но ведь там Тэрнер! Боже, неужели же он...
Не договорив, адмирал, спотыкаясь, бросился к задней части мостика.
Опираясь о поручни трапа, Тиндалл с оgаской посмотрел в сторону юта.
Сперва он не увидел ничего, кроме задней трубы и грот-мачты. Сводящий с
ума плотный серый туман, круживший над кораблем, был совершенно
непроницаем. Неожиданно туман и дым, висевшие над ютом, на какое-то
мгновение рассеялись. Тиндалл судорожно вцепился в поручни; косточки
пальцев побелели как слоновая кость.
Кормовой надстройки как не бывало. Вместо нее возвышалась нелепая груда
исковерканного, изуродованного металла. Взору Тиндалла предстала третья
башня, обычно невидимая с мостика. Башня на вид повреждений не имела. Но
остальные сооружения кормовой надстройки исчезли. Не было ни
радиолокационных рубок, ни шифрпоста, ни служебного помещения корабельной
полиции, ни корабельной лавки. Кормовой камбуз, должно быть, уничтожен
почти полностью. Смерть прошлась по юту стальной метлой. Чудом уцелела
лишь обрубленная грот-мачта. Но сразу за ней адмирал увидел кормовой пост
управления, венчавший это чудовищное нагромождение. Кормовой пост
скособочен, укрепленный на нем дальномер сбит. Именно тут находился
Тэрнер, старший офицер крейсера... Тиндалл покачнулся и едва не упал с
верхней ступеньки крутого трапа. Он встряхнул головой, чтобы прогнать
туман, сдавливавший его мозг. Где-то в области темени ощущалась странная
тупая боль. Именно там, казалось, и возникал этот туман...
"Корабль-счастливчик" - так когда-то называли "Улисс". Двадцать месяцев
ходил он в самые трудные походы и не получил ни единой царапины... Но
Тиндалл знал, что когда-нибудь счастье от него отвернется.
Заслышав торопливые шаги ног, поднимавшихся по металлическому трапу, он с
усилием поднял отяжелевшие веки и тотчас узнал смуглое, худощавое лицо
старшего сигнальщика Дэвиса. Тот поднимался с флаг-дека. Лицо его было
белым как полотно, он учащенно дышал. Дэвис открыл было рот, но тут же
осекся, уставившись на поручни.
- Ваша рука, сэр! - Он перевел изумленный взгляд на глаза адмирала. - На
ней же нет перчатки!
- Неужели так? - Тиндалл посмотрел на свою руку с некоторым удивлением. -
И в самом деле. Благодарю вас, Дэвис.
С этими словами он убрал руку с мерзлой стали и равнодушно поглядел на
кровоточащую, с содранной кожей, ладонь.
- Пустяки. В чем дело, паренек?
- Я только что с поста управления авиацией. - Глаза Дэвиса потемнели от
пережитого ужаса. - Там разорвался снаряд. Пост... его просто не
существует. А запасной командный пункт, что над ним...
Срывающийся голос сигнальщика утонул в грохоте залпа первой башни.
Казалось почему-то странным, что орудия главного калибра по-прежнему
действуют.
- Я там был, сэр, - продолжал Дэвис несколько спокойнее. - Все... Словом,
беднягам не повезло.
- А что с коммандером Уэстклиффом? - произнес Тиндалл, хотя и понимал, что
цепляется за соломинку.
- Не знаю, сэр. Пост управления разнесло в клочья. И если он находился
там...
- Где же ему еще было находиться? - прервал его мрачным голосом Тиндалл. -
Авиационный офицер никогда не оставлял свой командный пункт во время
боевой тревоги...
Сжав в кулаки изуродованные руки, адмирал замолчал: послышался
пронзительный визг и оглушительный треск снарядов, разорвавшихся до жути
близко. Оба эти звука слились в адскую какофонию.
- Боже мой! - прошептал Тиндалл. - Чуть снова не угодило! Дэвис! Что за
дьявол!
Голос внезапно превратился в мучительный стон. Отчаянно размахивая руками,
чтобы сохранить равновесие, адмирал ударился спиной о палубу, да с такой
силой, что едва не отбил себе легкие. Это Дэвис, взвившись точно снаряд
катапульты, перелетел через последние три ступеньки трапа и с размаху
ударил головой и плечами в живот адмиралу.
Упав на ноги Тиндалла, юноша неподвижно лежал, раскинув руки.
С усилием набрав воздуха в легкие, Тиндалл словно всплывал из пучины
обморока. Еще ничего не соображая, он машинально приподнялся, но сломанная
рука подломилась, не выдержав тяжести тела. От ног, похоже, тоже не было
проку. Они были тачно ватные. Туман рассеялся, и в потемневшем небе
возникали ослепительные разноцветные вспышки - красные, зеленые, белые.
Шидловский Дмитрий
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Распопов Дмитрий
Роллинс Джеймс