сегодня Акмаль-ака занят, велел не беспокоить.
несолоно хлебавши.
секретарь обкома собрал экстренное бюро, пригласил строптивого директора
скромного агропромышленного объединения, чтобы поговорить как коммунист с
коммунистом. Прождали члены бюро обкома час, другой -- нет Акмаля Арипова;
послали начальника областной милиции, генерала, и тот вернулся ни с чем: и
генерал не указ. Тогда секретарь обкома написал собственноручно грозную
записку и послал нового гонца. Через час записка вернулась назад -- на
обратной стороне малограмотный хан последними матюками отматерил партийного
лидера области, обозвал щенком и дал срок угомониться: мол, в противном
случае он за его жизнь не ручается.
Муминович. Сейчас, когда наступил час возмездия за развал, растление партии
и народа, выясняется, что ничего не придумано, ни одной детали, все, к
сожалению, так и было.
доказанное, появившееся в прессе, кажется диким, абсурдным, ирреальным. Как
старались перещеголять друг друга Тилляходжаев и Арипов, на что только не
пускались!
о Наполеоне успел выйти в республике роман и на узбекском и на русском
языках. И отдельным изданием, и в двух журналах, да и в Москве в одном
уважаемом издательстве очень старались угодить, спешили, да не успели на
какой-то месяц -- арестовали Анвара Абидовича, и тираж пошел под нож. Очерки
в газетах, журналах, пожалуй, в счет не шли -- разве только в крупных
изданиях в Москве за эти материалы платили щедро. Одной бойкой журналистке
за дифирамбы аксайский хан подарил бриллиантовое кольцо. Хотя и щедрым
казался Акмаль-ака борзописцам, бухгалтерию на всякий случай он вел четко:
где куплено, что куплено, когда и кому подарено, за какие услуги, и счет из
магазина подклеивался. Сохранился товарный чек и на бриллиантовое кольцо
для персональной журналистки.
обкома. Постарались узбекские кинематографисты на славу: чего стоит одна
крутая сцена, когда в пургу прямо в пропасть гонят отару, а аксайский хан,
якобы спасая народное добро ценой своей жизни, стоит на краю обрыва и
успевает ухватить одну обезумевшую овцу. Впечатляет сцена! Правда,
документалисты не показывают отару, специально загнанную в пропасть для
выразительности кадра. Снимали четыре дубля -- Акмаль-ака никак не мог
эффектно ухватить бедное животное. Но в конце концов, когда от отары
остались рожки да ножки, нужный кадр получился -- сам Феллини позавидовал
бы!
себя Арипов, и срочно стал искать подходы к кинодеятелям в Ташкенте. Но не
тут-то было: вежливо, но отказали. Наверное, Акмаль-ака позаботился, чтобы
не рекламировали конкурентов. Но не зря Анвар Абидович три года учился в
Москве -- помогли друзья: прикупленные на деньги Верховного, вывели на
студию Министерства обороны.
Тилляходжаев приятелям. И фильм заказал о себе более интеллектуальный: не
стал загонять баранов в пропасть, хотя кто-то подал идею, в пику Арипову,
гнать в ущелье табун лошадей. Но кони не овцы, могли и затоптать, потому и
пришлось отказаться, хотя Наполеон и очень сожалел. Сценарий написала
Шарофат, и весь фильм озвучен ее стихами -- хорошо дал заработать своей
любовнице Анвар Абидович, опять же за счет государства.
щедрое финансирование аксайского хана, то секретарь обкома себе этого
позволить не мог. Он просто-напросто снял 287 тысяч, отпущенных области на
культуру для сельских жителей, и финансировал фильм о себе, назвав его
скромно "Звезда Заркента". Хлопкоробы, у которых украли почти триста тысяч,
не успели увидеть киношедевра Шарофат -- единственными его зрителями
оказались следователи по особо важным делам из Прокуратуры СССР, занявшиеся
художествами секретаря обкома.
Тилляходжаев, и Арипов -- люди, приближенные к Верховному: они часто
встречались, и, как утверждала молва, он чуть ли не ежедневно говорил с
ними по телефону. Отчего же оказался так слеп и глух "отец нации" -- ведь он
еще считался и "инженером человеческих душ", слыл известнейшим романистом,
его книги роскошно издавались миллионными тиражами. Да потому, вероятно,
что сам мало чем отличался от соревнующихся вассалов, но у него, надо отдать
должное, и уровень был выше, и масштабы иные, государственные.
угодно. Нужно было к какой-то дате рапортовать о пуске обогатительной
фабрики в Ангрене, где запланирована и линия по добыче золота, -- он и
рапортовал. Правда, карьеры для комбината только закладывались -- не беда:
привезли тайком из Марнжанбулака два состава руды и отлили к юбилею
килограммов десять золота.
многие глаз не могли оторвать, бдили и люди из госхрана.
кирпичами, а золото подарили "отцу нации" на память. Из того золота
Верховный заказал искуснейшему ювелиру по особым чертежам две театральные
сумочки. Специалисты оценили работу кудесника по сто тысяч каждую. Одну
сумочку секретарь ЦК подарил жене вождя, а другую собственной супруге --
дарить так дарить! Эксперты утверждают, что ни у Екатерины II, ни у королевы
Англии подобного ридикюля не было, -- знай наших!
Арипова и опять же не принимал на веру: уж слишком смахивало на байки о
диком Западе, да и прослеживался почерк итальянской мафии, хотя
присутствовал и местный колорит.
республики, частенько попадал в вытрезвитель, -- имел он слабость к
спиртным напиткам. Человек тихий, интеллигентный, он исправно платил за
милицейский сервис, не дебоширил. Иногда обходилось и без штрафа -- звонили
из высоких инстанций, и загулявшего доцента на той же машине, с почетом,
доставляли домой. Но с годами у доцента стал портиться нрав.
старым знакомым, работникам медвытрезвителя, знавшим преподавателя как
родного: и какое белье он носит, и какие носки предпочитает, и чем
похмеляется по утрам.
уговаривать расшумевшегося Абрама Ильича, сказал: ну ладно, расскажи нам,
кто ты.
случай там отбирают, ткнув в потолок указательным пальцем с массивным
перстнем, гордо произнес:
личных запасов и уложил спать.
майор согласился выслушать распетушившегося клиента -- выговорившись,
доцент шел мирно спать.
себе число докторских степеней, и майор однажды, не выдержав хвастовства,
пренебрежительно махнул рукой и сказал:
шесть раз доктор наук, а сегодня уже двадцать восемь!
диссертациям защитилось двое, оттого и двадцать восемь! -- И, словно
протрезвев от гнева, назвал темы диссертаций и кто по ним защитился.
обществоведению -- превалировала тема дружбы народов, варьировалась она в
семидесяти вариантах. Имелись и труды по литературоведению: положительный
герой современной прозы, поэзии, драматургии, или тема труда в прозе,
поэзии, драматургии, или национальный характер в прозе, поэзии, драматургии.
произведениям Верховного, но эти труды Абрам Ильич давал не всякому --
стоили они дороже всего.
потолка были уставлены диссертациями на все случаи жизни, все -- строго по
темам, одних каталогов насчитывалось двадцать четыре. Надежный, не знающий
перебоя и простоев научный конвейер. Если требуемая диссертация
отсутствовала у Абрама Ильича, он тут же связывался с коллегами по научному
бизнесу в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Новосибирске, и научный труд
через неделю приходил авиабандеролью. Фирма работала четко, оперативно.
был предупредить тех людей, о чьих научных трудах ведутся любопытные
дискуссии в вытрезвителе. Абраму Ильичу жестко посоветовали держать язык за
зубами, и доцент не только замолчал, но с год не попадал в гости к майору.
Но потом опять случился какой-то срыв, и все повторилось снова, и на этот
раз Абрам Ильич распинался друзьям-собутыльникам по палате о докторской,
написанной за секретаря обкома; хвастнул, что от него же поступил заказ на
докторскую для жены начальника ОБХСС области ко дню ее рождения.
диссертации Наполеона, его сбил тяжело груженный самосвал. Машину со щебнем
оставили на месте преступления. Пулат Муминович знал подробности трагедии,
потому что грузовик оказался угнанным из гаража автобазы его района. То, что
машину угнали специально для убийства, у следователей сомнения не вызывало,
Доставалов Александр
Акунин Борис
Прозоров Александр
Земляной Андрей
Шилова Юлия