Чтение 34–й страницы книги ~Альтернатива (весна 1941г.)~

Тройственного пакта. Германия не торопит Симовича с ответом. Берлин

подчеркивает, что до получения официального сообщения из Белграда о

том, какую позицию займет кабинет Симовича по отношению к договорным

обязательствам, заключенным свергнутым правительством, всякого рода

слухам и заявлениям нельзя придавать особого значения. На повестке

дня лишь один вопрос: сумеет ли Симович сохранить мир в этом районе

Европы, и если да, то каковы его гарантии?"

Югославское телеграфное агентство "Авала" распространило

следующее официальное заявление: "Мы уполномочены категорически

опровергнуть сообщения некоторых иностранных газет о так называемом

скверном обращении с немцами в Югославии и покушении на безопасность

их жизни и имущества. Также не отвечают действительности сообщения

иностранной печати о том, что в Югославии организованы манифестации

против немцев и что колонны манифестантов несли английские и польские

знамена и пели песни, в которых выражались угрозы по адресу немцев.

Немецкое меньшинство пользуется всеми гражданскими правами и

находится в полной безопасности, как и все другие жители Югославии".

После того как здесь стало известно содержание статей в "Дейче

Альгемайне Цайтунг", а также в "Берлине? Берзенцайтунг", в которых

прямо говорится о подготовке Югославии к войне против рейха ("после

прихода к власти безответственной клики террористов"), а также о том,

что, по словам "Динст аус Дойчланд", "Югославия является самым

неконсолидированным - после Чехии - государством в Европе", в местных

газетах появились статьи о "традиционной сербскохорватской дружбе".

Однако, поскольку статьи эти носят чисто пропагандистский характер,

поскольку они слабо аргументированы и никак не обнажают существо

национальной проблемы, к этим публикациям здесь относятся весьма

иронически. Среди журналистов обсуждается сообщение о прибытии из

Загреба в столицу руководителя югославских коммунистов И. Тито.

Никаких официальных известий об этом не было, однако обозреватели

считают прилет Тито возможным, потому что, во-первых, блок с

коммунистами может спасти Симовича, если начнется война, и,

во-вторых, оттого что ситуация в Загребе очень тревожная. По слухам,

там арестованы выдающиеся идеологи компартии Кершовани, Прица и

Аджия, которые много выступали по национальному вопросу, рассматривая

его с классовых, марксистских позиций. ЦК КПЮ распространил заявление

с требованием немедленного освобождения арестованных коммунистов,

среди которых, по слухам, и выдающийся хорватский писатель Август

Цесарец, всегда активно выступавший и против великосербского

шовинизма, и против хорватского национализма. Его драма о герое

восстания прошлого века Евгене Кватернике прошла с огромным успехом

три раза, а потом была запрещена загребскими властями. Белград не

предпринимает никаких шагов для освобождения арестованных в Хорватии

партийных интеллектуалов, чтобы, по мнению журналистов, близких к

правительству, "не ущемлять права Мачека". ЦК КПЮ, требуя

немедленного и безусловного освобождения арестованных, напоминает,

что Кершовани, в частности, является великолепным знатоком военных

проблем, и приводит недавно опубликованный им "Анализ немецких

успехов". "Такому человеку, как Кершовани, - считают здесь, - место

не в тюрьме, а на переднем крае борьбы против возможной агрессии".

Вышинский позвонил в ТАСС и сказал:

- Из всей информации, которая будет поступать из Белграда, печатайте
только официальные сообщения югославского телеграфного агентства, и ничего
больше.

А письмо Потапенко он распорядился размножить и разослать членам
Политбюро для ознакомления.

...Доктор Мачек принял Веезенмайера ранним утром, и не дома, а в
саду, словно давая понять, что здесь следует говорить открыто, не опасаясь
прослушивания.

Представитель Розенберга доктор Малетке уже дважды побывал у Мачека,
но беседы вел осторожно, ходил вокруг да около главных проблем и выбирал
формулировки такие, что стало ясно: он, Малетке, лишь информатор, лишенный
права принимать мало-мальски серьезные решения.

С Веезенмайером - предупредив своего секретаря Ивана Шоха, что эта
встреча нигде и никем не должна быть зафиксирована, - Мачек решил
увидеться, поскольку Шох подготовил кое-какие материалы о том, как этот
немец привел два года назад к власти Тиссо в Словакии.

- Я хочу передать вам подарок, - сказал Веезенмайер, доставая из
портфеля большую книгу в тисненом кожаном переплете, - надеюсь, он
доставит вам удовольствие.

Мачек надел очки: "Никола Тесла. Очерк жизни и творчества великого
югославского физика и изобретателя".

- Тесла должен считаться хорватским физиком, ибо он рожден и воспитан
здесь, - заметил Мачек. - блистательно издано. Нюрнберг всегда восхищал
меня своей полиграфией. Спасибо. Мне дорого внимание вашей родины к моему
соплеменнику.

- И текст удачен. Лейтмотив повествования в том, что несчастный Тесла
был вынужден уехать за океан, потому что на родине у него не было
возможности творить"

Мачек вздохнул.

- Он уехал, когда в Хорватии царствовали Габсбурги.

- Ох уж эти Габсбурги! - Веезенмайер тоже вздохнул. - Почему-то,
когда нападают на австрийцев в присутствии немца, считают, что это нас
обижает. Мы всегда проводили точную грань между венцами и берлинцами,
всегда повторяли и повторяем, что в ту пору в Австрии страдали не только
хорваты, но и германцы.

- Хорваты больше, господин Веезенмайер.

- Так же, как сейчас они страдают от сербов? Или тогда больше?

- Австрийцы конечно же культурная нация, и унижения, которые мы
испытывали при них, ранили наше национальное самолюбие. Но терпеть
унижения от народа, стоящего порядком ниже, чудовищно.

- Господин Мачек, позвольте быть совершенно откровенным. У меня есть
предложение, деловое предложение. Вы были заместителем премьер-министра в
кабинете Цветковича. Вы, как я слыхал, собираетесь войти в кабинет
Симовича. Я могу понять причины, по которым вы решитесь на этот акт
гражданского самопожертвования: видимо, хотите любой ценой удержать с
таким трудом недавно завоеванную автономию Хорватии.

- Правильно.

- Ну а если представить себе, что вы соберете своих загребских коллег
и они предложат вам не входить в кабинет Симовича? Вы откажетесь от
портфеля первого заместителя премьера?

- Что это даст?

- Представьте себе, что Берлин получает телеграмму первого
заместителя премьер-министра незаконно свергнутого кабинета Цветковича,
который просит фюрера ввести в Югославию войска, чтобы восстановить
власть, попранную путчистами. С точки зрения права" такого рода обращение
оправдано. С точки зрения конституции, тоже. Ведь Тройственный пакт не
расторгнут Белградом, следовательно, вы вправе обратиться за помощью к
союзнику...

Мачек пожевал губами.

- Основания для такого рода обращения, - продолжал Веезенмайер, -
очевидны: в стране поднимают голову большевистские агенты, представляющие
интересы третьей державы; улицы Белграда сотрясают демонстрации. Не
сегодня-завтра в стране может победить анархия, и тогда ситуация изменится
самым кардинальным образом - у вас уже не будет права обращаться к кому бы
то ни было.

- Мы не допустим победы анархии.

- Почему?

- Потому что сильны наши люди и слабы их.

- Вы сильны здесь, может быть. Но и они будут набирать силу.
Заметьте, демонстранты открыто идут под лозунгами коммунистов.

- Мы контролируем движение, господин Веезенмайер. Мы знаем о
коммунистах больше, чем они могут предположить.

- Хорошо. А британцы? Вы не допускаете возможность военного союза с
ними?

- Вам известны реальные силы англичан на Балканах?

- Известны. Но военный союз даже с символом силы будет расценен нами
как угроза рейху. И прольется кровь. А я не хочу крови. Поэтому я и пришел
к вам.

- Где гарантия, что армия не воспротивится вводу германских войск? Вы
можете дать такую гарантию?

- А вы?

- Я не могу.

- А если я дам вам такую гарантию?

- Тогда мы сможем вернуться к этому разговору.

- Господин Мачек, я шел к вам как к другу Германии.

- Если бы вы шли к недругу Германии, вас бы арестовали за такого рода
предложение.

- Но мне было бы легче работать дальше, заручись я вашим
принципиальным согласием. Естественно, вопрос о вашем назначении
премьер-министром был бы в этом случае решенным делом.

- Премьер-министром Хорватии?

- Югославии.

- Господин Веезенмайер, вас, как представителя Германии, интересует
государственное понятие, именуемое Югославией, а меня прежде всего
тревожит Хорватия. И потом, насколько мне известно, уже есть кандидатура