самолет, испытывая его и зная, что это испытание может быть последним в
твоей жизни.
надежнее. И он выполнял его.
Латинской Америке. Семнадцать долгих лет он жил спокойно, и совесть не
мучила его, и он был весел, уравновешен, добр к детям, старикам - чудовище
по фамилии Штангль...
на красном фоне. Это реклама могущественнейшей нефтяной компании "Шелл".
Красная земля, как в Испании; земля, словно набухшая ожиданием;
трехметровые громады серых кактусов; зеленое море; сотни тысяч туристов;
узенький залив Санта-Анна, который делит красивейшую столицу Курасао -
Виллемстад на два совершенно разных района:
гигантские корабли, которые через каждые два часа заставляют разъезжаться
"Королеву Эмму" - щелкают фотокамеры туристов, оставшихся по разные
стороны канала. У входа в залив бурые крепостные стены, игрушечные
чугунные пушки. Раньше они охраняли остров от набегов завоевателей. Сейчас
они служат объектом для фотографирования туристам, которые поселились в
гигантском "Курасао-Интерконтиненталь-отеле".
канал танкеры - из Венесуэлы и Колумбии. Огромные заводы в Виллемстаде
перерабатывают сырую нефть на дизельное топливо, масло и бензин. Весь
остров - это гигантский молох нефти. Приходит сырая нефть, уходит жидкое
золото.
называется так странно: что-то японское или китайское есть в его названии.
Потом мне сказали, что по-испански "кура" значит "лечить". Считается, что
испанские моряки лечили здесь цингу.
кондиционер, принял холодную ванну. День умирал, солнце было раскаленным,
оно словно бы подпрыгивало, соприкасаясь с зеленой толщей теплой воды.
Спустился вниз. Путь на маленький, закрытый каменным молом пляж,
принадлежащий отелю, проходит через бар. Здесь соседствуют купальные трусы
и смокинги: наступает вечер, время "evening party". (Как же демократично
устроили "индустрию отдыха" наши болгарские братья! Никакого буржуазного
"выпендрежа", - во всем разум и доброта.
Бряг", до встречи, вечно новый, древний и прекрасный Созополь!)
понтончик, который стоит посреди лагуны, лег на спину и долго смотрел, как
в небе, с каждой секундой обретавшем таинственные цвета ночи, становясь
сначала густо-зеленым, потом бледно-розовым, акварельно-синим,
черно-голубым, зажигались звезды, и они были совсем не такие, как у нас, и
свет их набирал силу постепенно, и в этом была высокая непознанность
мироздания.
же противоречиво во всем, как каждый из нас. Только-только гений человека
рождает самолет, как следом такой же гений, только в другой стране,
создает зенитную пушку. Один всю жизнь добивается увеличения скоростных
мощностей, а другой, такой же талантливый, изобретает тормоза, гасящие
любую скорость. Корабль - мина. Рентген, распознающий болезнь, - атомная
бомба. Эйнштейн - Хиросима. Даже литература породила "любимый антипод" -
критику. Создавая искусственные противоречия, человек снова начинает
искать гармонию, а если гармонию не находит, начинает драку. А победив,
снова ищет гармонию. Все раскалывается на добро и зло, корабль и мину,
самолет и зенитную пушку.)
"американский Сингапур". На этом острове впервые в мире родился лозунг:
"Патриа э муэрте" - "Родина или смерть". (Впрочем, самым первым лозунгом
здесь было "Либерта э муэрте" - "Свобода или смерть", - но это ведь одно и
то же.) В августе 1795 года, видимо не без влияния идей Французской
революции, на плантациях ван Утрехта взбунтовались рабы. Утрехт начал бить
рабов плетьми, но рабы бросились на него с кулаками и победили. Утрехт
убежал в город. Рабы шли огромной черной лавиной - дети африканских
негров. Горели аккуратные голландские домики, в городе началась паника.
на что не надеются, спят, как сурки, но можно разбудить в них тигра".
Курасао Бастиан Карпату отличался особенной храбростью. Ему была уготована
участь Христа: победившие колонизаторы распяли его на кресте.
отвечайте, что заблудились.
был долгим и сложным. Трое моих собеседников - яростные поклонники
негритюда: политической доктрины, рожденной негритянской мелкобуржуазной
интеллигенцией как протест против белого расизма. В подоплеке негритюда -
иррационализм и мистицизм: "негр - это эмоция", а белый - "жестокая
машина, порождение черствой тяги ко всеобщему технократизму", "негр полон
ритма, эмоции, воображения, в то время как белый - прагматик во всем и
вся".
противоположна вашей, - утверждали мои собеседники.
не станет белым. Вы просиживаете дни и ночи в лабораториях, стараясь
проникнуть в тайны мироздания и подчинить их себе, вы упиваетесь
чудовищным ритмом промышленных комплексов, а мы, наоборот, уходим в
природу; мы считаем, что промышленность противна духу черного человека...
невозможна?
в столкновениях черной и белой рас.
реакционных философов, выступавших против капитализма лишь с
индивидуалистических позиций.
Энгельса; метафизика - их бог.)
майке и джинсах, картинно красивый и открыто гордящийся своей красотой, -
ибо Маркс интересовался лишь обществом, а нас интересует только человек, и
причем не всякий человек, а лишь черный.
и неумным. Но всегда любая проповедь исключительности рано или поздно
оборачивается против доктрины, которая решается на такого рода проповедь.
Она ведь выступает за общность товарищей по классу, и ей неважно, какого
ты цвета...
борьбы мы используем в своих целях, однако стратегически нам с ней не по
пути.
свой парламент; Курасао уже не колония Голландии, а член "Содружества").
Он руководит департаментом культуры и образования. Его кабинет заставлен
скульптурами и музыкальными инструментами. Большой, сильный мулат, он
осторожно притрагивается к "маримуле" и "бенто" - странным, вроде лука,
музыкальным инструментам. Он много рассказывал о литературе и живописи
своего народа.
латиноамериканском континенте - это политика, воплощенная в чувство. Я
долго сидел с Зигфридом Ригандом в здании генерал-губернаторства, и мы
говорили о литературе Нидерландских Антил.
разных языках, - английском, испанском, голландском и папьяменто
(папьяменто сконструирован из испанского, голландского и английского
языков).
далее - перевод мой и моей дочери, Дуни Семеновой).
право на жизнь!
пальмой, Сгнившей пальмой, Опрокинутой в болото бурей!
был потерян моими предками...
Потому что я избрал удел проводника, Который должен указать Дорогу к
"сущему пустяку":
негров Курасао со своими африканскими братьями. Он борется за "сущий
пустяк - право на жизнь", которая достижима лишь в объединении всех
угнетенных. В его поэзии - гнев и сатира. Он знает - колонизаторы
столетиями вбивали в головы местного населения, что лишь белые миссионеры
несли добро, выкорчевывая "зло", заложенное в каждом "туземце" с рождения:
Адамов Григорий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Андреев Николай
Белов Вольф
Ибсен Генрик