Чтение 34–й страницы книги ~Привал странников~

зарычал, но из-под пластыря, которым был заклеен его рот, донеслось
мычание. Сверху сказали раздраженно:

- Не мычи, падла, нервируешь!

Сидевший слева наклонился и краем смирновской куртки стал чистить
свои ботинки.

Без пяти два в спиридоновскую квартиру явился генерал Ларионов.
Открывший ему дверь Алик сказал, не поздоровавшись:

- Не квартира у меня, а пункт охраны общественного порядка.

- Нехорошо встречаешь давнего приятеля, Алик, нехорошо, - осудил его
Ларионов и, повесив фуражку на вешалку, пригладил волосы, спросил: - Куда
идти?

- Вот сюда, - указал Алик, склоняясь перед ним подчеркнуто
подобострастно. Ларионов вошел в комнату, по порядку фотографируя,
рассмотрел Махова, Дениса, Миню, Казаряна, который, поймав суровый
генеральский взгляд, спросил:

- Пугаешь, что ли?

- Тебя испугаешь, - сказал Ларионов и, не садясь, продолжил: - Через
три минуты истекает смирновский контрольный срок. Махов, Казарян, ваши
предложения.

- Гляди ты, какой бойкий! - восхитился Казарян. - Он уже во главе, он
уже распоряжается! Где ты был, когда Санька все раскручивал?

- Я с тобой препираться не собираюсь. Все. Два часа. Предложений нет?
Ну, тогда начинаю я. Пустите меня к телефону, - обратился Ларионов к Мине
Мосину. Освобождая место у телефона, тот из кресла пересел на диван.
Ларионов устроился поудобнее и набрал номер:

- Дежурный? Ларионов. Сводку происшествий по городу за последний час.

- Когда ты успел все ему выложить? - шепотом спросил Казарян у
Махова.

- Сегодня, в двадцать ноль-ноль, докладывая все обстоятельства дела
по "Привалу странников", - ответил тот, косясь на начальство. А
начальство, слушая трубку, по диалогу передвигало глаза с Казаряна на
Махова. Не отрывая трубки от уха, Ларионов негромко приказал Махову:

- Там у подъезда твои топчутся, позови кого-нибудь.

Махов вышел на балкон, позвал:

- Сырцов! Быстро сюда.

Из кружка оперативников и шоферов вычленилась фигурка и кинулась в
подъезд. Махов пошел открывать Сырцову дверь. Ларионов положил трубку на
аппарат, отодвинул его от себя и сказал Казаряну насмешливо:

- Не нравлюсь я тебе, Рома, да?

- Я хамов в принципе не люблю, - с античной прямотой откликнулся
Казарян.

Махов ввел в комнату Сырцова.

- А, стрелок! - узнал Сырцова генерал. - Срочно садись в машину и на
угол Турчанинова и Кропоткинской набережной. Пять минут назад патруль сто
седьмого отделения обнаружил там пустую и покореженную "Ниву". Алик, номер
твоей машины какой?

- Восемнадцать - тридцать семь, - упавшим голосом доложил тот. - Все.
С Санькой беда.

- Номер запомнил, Сырцов? Тут недалеко, у Крымского моста, на все про
все тебе десять минут.

Сырцов выскочил из квартиры как ошпаренный.

- Можно и не проверять, - сказал Алик. - Это он, его похитили.

- Допустим, что он, допустим, его похитили, - условно согласился с
этой версией Ларионов. - Проиграем ситуацию: почему он ехал на набережную
или с набережной?

- Он не мог ехать по набережной, следовательно, и с набережной тоже,
- впервые косвенно вступил в нормальный диалог с генералом Казарян, - с
набережной ему незачем сворачивать в Турчанинов, с набережной - в наш
переулок, и все дела. Вероятнее всего, что он свернул с Остоженки. По
причинам, уже изложенным, он не мог ехать из центра. Абсурд, бессмыслица,
он спешил успеть к двум и обязательно свернул бы в наш переулок. Он ехал
по Комсомольскому и, въезжая на Остоженку, был вынужден спуститься по
Турчанинову. Какое-то препятствие помешало ему продолжить путь по прямой.

- Может, автомобильная авария? - подал голос Махов.

- Аварии не было, иначе она была бы оговорена в сводке, - не дал ему
договорить решительный генерал. - Если это был Саня, то единственное, что
могло его заставить изменить маршрут, это фальшивый пост ГАИ. Теперь
осталось узнать самую малость: Саня ли это?

- Это Саня, это Саня, это Саня, - повторял Алик.

- Замолчи!!! - заорал Казарян, и Алик замолк.

- У меня к вам вопрос, - обратился к Мине Ларионов. - Михаил
Самойлович, кажется? Так вот, Михаил Самойлович, вы, по моим сведениям, с
гражданином, сидящим рядом с вами, дважды консультировали по вопросам
изобразительного искусства представителей милиции в каком-то помещении.

- Ай да Махов, ну и ловкач! Теперь это называется проверить охрану
"Привала странников"? Ты что, Сереге из автомата звонил? - бесцеремонно
прервал не свое начальство Казарян, требуя ответа от замордованного всеми
Махова, который за спиной генерала на казаряновскую тираду развел руками -
ну, вышло так, куда уж денешься...

- Ты можешь помолчать, Рома? - ласково поинтересовался генерал.

- Теперь могу, - выразил согласие молчать Казарян.

- Что же это за помещение? - продолжил беседу с Миней генерал.

- Обыкновенное милицейское помещение - скамейки, дежурный за
барьером, телефоны, решетки на окнах... - вспоминал Миня.

- И прямо там вы консультировали?

- Нет, нас провели в комнату, скорее в камеру, а не комнату, где на
полу стояли прислоненные к стенкам картины.

- Я не про картины, я про помещение. А снаружи как все это выглядело?

Как все это выглядело снаружи, Миня описать не успел. Раздался
дверной звонок, и через мгновенье в комнате объявился Сырцов со
смирновской палкой в руках.

Смирнова вытащили из "лендровера" и поставили на ноги. С трудом
поворачивая голову, он огляделся: справа, за неряшливым валом пыльного
кустарника, были уходящие вдаль, тускло поблескивающие рельсами
бесчисленные железнодорожные пути, а слева, вдоль путей, тянулись
бесконечные бетонные заборы громадных заводов. Там, где остановился
"лендровер", был разрыв между заборами, в котором притулился неизвестно
как сохранившийся дом купеческий - каменный первый и деревянный второй
этажи.

Один из тех, кто привез сюда Смирнова, делая больно смирновскому рту,
рывком сорвал пластырь и спросил:

- Оклемался, полковник?

- Оклемался, - ответил за Смирнова второй. - Ишь, глазенками зыркает!

- Тогда пошли, - решил первый и сильно лягнул смирновскую задницу,
тем самым давая ему направление к дому с внушающими доверие мило
освещенными окнами.

За деревянным барьером поднялся здоровенный мужик в форме майора
милиции и обрадовался чрезвычайно:

- Словили-таки!

- Словили, - с тихой гордостью подтвердил первый и кинул на стойку
барьера смирновский парабеллум. - Держи, его пугач, из которого он мне два
баллона продырявил.

- Господи, старье какое! - здоровенный майор, с презрением выпятив
здоровенную челюсть, небрежно подбросил пистолет на руке, а потом небрежно
кинул его в ящик стола.

- Ты мне руки освободи и дай это старье, - подал голос Смирнов и
осмотрел присутствующих в помещении - посчитал. Добавил: - Обоймы как раз
хватит.

- А он - шутник! - опять обрадовался майор. - И я - шутник, сейчас
вместе и пошутим.

Он открыл дверь за барьером и махнул головой, показывая, что Смирнова
надо вести туда, за дверь.

Смирнова ввели в большую - метров сорок - камеру, вся меблировка
которой состояла из откидной железной койки, железной скамьи, прибитой к
стене, и железной табуретки, привинченной к полу.

Двое поставили Смирнова посредине камеры, у табуретки, и остались при
нем. Шестеро, как члены секции в спортивном зале, расположились на длинной
скамейке. Майор подошел к Смирнову вплотную и заглянул в глаза.

Сейчас спросит и ударит в солнечное сплетение, они всегда так
начинают. Соберись, не впервой. Точно поймать момент удара и напрячься в
этот момент. Но до чего же челюсть отвратительная!

- У меня к тебе, полковник, один вопрос: где ты спрятал Ферапонтова?
- И тут же ударил. Смирнов на прогнувшихся ногах сделал вялый шаг назад,
майор попытался схватить его за грудки, но Смирнов всем телом кинул голову
вперед, целясь лбом в отвратительный подбородок. Майор рухнул. Маленькое,
но удовольствие!

Его бросили на пол и стали бить ногами.

Миня Мосин направился было к своему "вольво", но Ларионов сказал:

- Поедете со мной, Мосин. Если что, будете указывать дорогу.

Миня покорно влез в ларионовскую черную "Волгу" рядом с шофером.
Махов крикнул Ларионову из отъезжающей оперативной "Волги", в которой в
качестве запасного Сусанина был Денис: