Чтение 34–й страницы книги ~Месть Фантомаса~

доказательство легко разрушить, так как до того, когда могли быть оставлены
эти отпечатки, Жак Доллон был уже мертв.

И в своих статьях в "Капиталь" Жером Фандор с настойчивостью, которая в
конце концов поколебала уверенность самых убежденных сторонников версии
полиции, продолжал защищать свое предположение о том, что Жак Доллон мертв,
как он сам выразился, "настолько мертв, насколько кому-либо возможно быть
мертвым".

...Семейный пансион, который содержала г-жа Бурра и где укрылась
Элизабет Доллон на следующий день после убийства баронессы де Вибре,
представлял собой чудесное убежище, идеальное жилье для тех, кто мечтает об
абсолютной уединенности и тишине.

В этом пустынном уголке квартала Отей, своего рода провинции Парижа, о
которой бредили все пожилые пенсионеры, желавшие не покидать столицу и в то
же время окунуться в покой и свежий воздух деревни, у г-жи Бурра возникла
замечательная идея устроить семейный пансион, наполовину гостиницу,
наполовину дом для престарелых.

Жильцы у нее были самые разные: некоторые обитатели пансиона оставались
в доме на протяжении целого года и даже больше, некоторые были проездом в
Париже - пожилые дамы, приехавшие на несколько недель в столицу, духовные
лица, у которых вызывали отвращение обычные гостиницы...

Прелестный садик со всех сторон окружал имение, состоящее из двух
зданий: большого дома, выходящего фасадом на улицу и образующего собственно
семейный пансион, и небольшого флигеля, возвышавшегося позади, чуть дальше в
глубине сада, в котором проживала г-жа Бурра...

Этим утром в саду прогуливались, наслаждаясь свежим воздухом, двое
обитателей пансиона.

- Так вы, мадам, - спрашивал у своей соседки пожилой господин, чьи
виски украшали красивые седые пряди, - по-прежнему продолжаете вязать чулки
для бедняков? Но, по-моему, с тех пор как вы этим занимаетесь, у них должно
быть по десять пар чулок на каждого...

- Боже мой, до чего вы любите подтрунивать надо мной! Вам же известна
полезность моей благотворительной деятельности? После наводнений,
случившихся прошлой зимой, вокруг стало еще больше бедных людей, и, уверяю
вас, мои чулки не окажутся лишними...

- Я убежден в этом... убежден... просто я хотел прервать на минуту ваше
вязание, чтобы предложить вам сыграть партию в безик. Не соблазнитесь ли вы
на это?

- О, я удовольствием...

Они позвали гарсона из семейного пансиона:

- Жюль! Жюль! Принесите нам карты...

Пока слуга выполнял их поручение, они вместе принялись наблюдать за
редкими прохожими, шагавшими взад и вперед по тротуарам улицы Раффэ.

- Смотрите-ка, мадам, похоже, этот господин направляется сюда?

- Да, возможно, он идет к г-же Бурра...

- Может быть, это новый жилец?

- Ах, если бы он только умел играть в вист, как это было бы
замечательно!..

Жером Фандор нажал на звонок у калитки. Когда к нему подбежал слуга
Жюль, чтобы открыть дверь, журналист спросил:

- Скажите, дружище, мадемуазель Элизабет Доллон у

- Нет, месье, она как раз только что вышла... меньше часа тому назад.

- И вы уверены, что она не возвращалась?

- О, абсолютно уверен, месье... Кстати, ее уже дожидаются два
господина.

- Ах так, значит, она должна скоро вернуться?

- Конечно, месье... и очень скоро...

Жером Фандор посмотрел на часы:

- Четверть одиннадцатого. Хорошо, я дождусь ее возвращения.

- Не угодно ли господину пройти за мной?

Жером Фандор в сопровождении камердинера, прошел в гостиную. В комнате
царил полумрак. Едва ступив на порог, журналист услышал радостный голос,
который приветствовал его:

- Вот как, господин Фандор!

Репортер сдержал возглас удивления.

- А! Господа, я рад приветствовать вас, - отвечал он, пожимая руки
господину Барбе и господину Нантею, которые приветливо ему улыбались.

- Вы, наверное, пришли к мадемуазель Доллон?

- Мы пришли заверить ее в нашем участии, в том, что мы сделаем все
необходимое, чтобы помочь ей выбраться из того затруднительного положения, в
котором она оказалась. Мадемуазель Доллон написала нам несколько дней тому
назад письмо с просьбой, с одной стороны, помочь ей продать некоторые
работы, которые оставил после себя ее несчастный брат, и, с другой -
подыскать для нее место в каком-нибудь ателье мод. Мы пришли заверить ее в
нашей искренней симпатии. Мы сделаем все возможное, чтобы сгладить ее
тяжелую участь.

- Это очень благородно с вашей стороны. Вам тоже сказали, что она вышла
из дому? Мне кажется, она не должна долго отсутствовать, поскольку у меня с
ней назначено свидание.

- Об этом нам сообщил камердинер.

- Так вот, господа, с вашего позволения я пойду спрошу в конторе
пансиона, известно ли им, куда отправилась за покупками мадемуазель Доллон,
поскольку, признаюсь вам, я очень спешу, и если мы пойдем ей навстречу, то
сможем выиграть, по крайней мере, несколько минут...

Жером Фандор поднялся и подошел к одной из дверей, ведущих из гостиной.

- Вы ошибаетесь, - заметил г-н Нантей, - контора там.

Он показывал на другую дверь.

- Неважно, все дороги ведут в Рим!

И Жером Фандор вышел через первую дверь...

"Они очень любезны, эти Барбе-Нантей, - подумал он, - если Элизабет
Доллон не будет у себя, я, по крайней мере, смогу взять у них еще одно
интервью. Но действительно ли она не у себя? Может быть, визит банкиров
застал ее врасплох, и она попросила слугу сказать им, что ее нет дома, чтобы
выиграть несколько минут и привести в порядок свой туалет. Если бы первым
пришел я, то, я думаю, она сразу бы приняла меня".

Журналист, хорошо знавший дом, поднялся по маленькой лестнице в коридор
второго этажа, где находилась комната мадемуазель Доллон.

Не доходя до двери комнаты, он принюхался.

- Странный запах, - пробормотал он, - похоже на газ!

Он решительно постучал в дверь:

- Мадемуазель Доллон! Это я, Фандор...

Но в тот момент, когда он вплотную подошел к двери, он еще сильнее
почувствовал запах газа.

Жером Фандор уже не раздумывал. Ужасная мысль, нелепая, но тревожная,
мелькнула в его голове.

Он изо всех сил заколотил кулаками в дверь:

- Мадемуазель Доллон? Мадемуазель?

Стояла полная тишина.

Он громко крикнул в сторону лестницы:

- Гарсон! Гарсон!

Оттуда также никто не откликнулся.

Жером Фандор вернулся к двери комнаты, опустился на колени и попытался
посмотреть внутрь через замочную скважину.

Но там изнутри торчал ключ, что сильно удивило журналиста.

- Значит, она не выходила?

Он втянул в себя воздух.

- Нет никакого сомнения, это газ.

На этот раз он решительно поднялся, отступил для разбега на один шаг и
сильнейшим ударом плеча выбил дверь.

- Боже мой! - заорал он.

Прямо на полу посреди комнаты неподвижно лежала, не подавая признаков
жизни, Элизабет Доллон. Газовый шланг, вытащенный из переносной газовой
плиты, был втиснут между ее губами.

Кран был открыт на полную мощность.

- Она мертва! Я пришел слишком поздно...

Бросившись к несчастной и вытащив изо рта шланг, он приложил ухо к
сердцу девушки и услышал слабое, но все же различимое биение... Она жива...

В это время на шум выламываемой двери сбежался весь пансион, а также
слуга, хозяйка гостиницы и господа Барбе - Нантей. Когда весь этот люд
показался на пороге комнаты, издавая полные ужаса крики, Жером Фандор,
который уже овладел собой, строго приказал:

- Никому не входить! Это несчастный случай...

Затем, подхватив Элизабет своими сильными руками, он вынес ее из
комнаты.

- Что ей сейчас нужно, так это свежий воздух...

Он быстро спустился, держа девушку на руках, в сад, по-прежнему
сопровождаемый свидетелями этой ужасной сцены.

- Вы ее спасли, месье! - трагическим голосом воскликнула хозяйка
пансиона и тихо вздохнула: "Какой скандал!"

- Да, я спас ее, - ответил Жером Фандор, словно разговаривая с самим
собой, - но от кого? Она явно не добровольно собиралась лишить себя жизни.
За этим хорошо разыгранным спектаклем скрывается еще одна тайна...

И репортер, положив осторожно девушку на скамейку, добавил,
повернувшись к господам Барбе и Нантею:

- Господа, будьте любезны, предупредите срочно полицию!

Затем он повернулся к г-же Бурра:

- Мадам, будьте так добры, поухаживайте за мадемуазель Доллон...
Впрочем, самое опасное уже позади; я заметил первичные признаки удушья, но
скоро, через несколько минут, она должна прийти в себя.

Наконец, обернувшись к камердинеру, Жером Фандор сухо заметил:

- Ну, а мы с вами вместе поднимемся наверх; вы станете на страже возле