торопливыми карандашными каракулями. Карандаш был
мягче, чем на записке, полученной Фицстивеном, а бумага
темнее.
и быстро прочел, пропуская ненужные слова:
гонится... свалил на него убийство Коллинсона...
я спрятала его на чердаке... говорит, если не скажу,
что он был здесь в пятницу ночью, он пропал...
если не скажу... его повесят... когда пришел мистер
Вернон, Харви сказал: убью, если не скажешь...
я так и сказала... но в ту ночь его здесь не было...
я тогда не знала, что он виноват... потом сказал...
пробовал увезти ее в четверг ночью... муж чуть
не поймал его... пришел к нам в отделение после
того, как Коллинсон отправил телеграмму, и прочел
ее... пошел за ним и убил... уехал в Сан-Фран-
циско, пил там... решил все равно похитить... по-
звонил человеку, который ее знал, чтобы выведать,
с кого требовать деньги... был пьяный, толком гово-
рить не мог... написал письмо и приехал обратно...
повстречал ее на дороге... отвез за Тупой мыс, там
бутлегеры раньше прятали ром... плыть на лодке...
боюсь, что убьет меня... запер на чердаке... пишу,
пока он внизу собирает еду... убийца... не буду ему
помогать...
Дейзи Коттон".
было такое же белое и застывшее, как у Коттона.
тал головой и хрипло сказал:
признаю, но это все. Пришел домой, она лежит мертвая.
Клянусь Богом!
Но в ту ночь его здесь не было. Я караулил до рассвета,
а потом уехал в город. Я не...
запиской покойницы. Он ревел:
к берегу на своей машине. Вернон, шериф и я поехали с
Фицстивеном. Всю недолгую дорогу шериф плакал, и слезы
капали на пистолет, лежавший у него на коленях.
рым правил румяный русоволосый парень по имени Тим.
Тим сказал, что тайных бутлеровских складов под Тупым
мысом не знает, но если там есть такой, он найдет. Катер у
него шел с хорошей скоростью, но Финни и Коттону этого
было мало. Они стояли на носу с пистолетами наготове,
напряженно смотрели вперед и каждую минуту кричали
ему, чтобы он прибавил.
шийся Тупым мысом, и Тим, сбросив скорость, повел ка-
тер ближе к высоким, острым камням, тянувшимся по самому
урезу воды. Теперь мы смотрели во все глаза-глаза скоро
заболели от напряжения и от полуденного солнца, но мы
продолжали смотреть. Два раза скалы на берегу рассту-
пались, и мы видели бухточки, с надеждой заходили туда,
но обнаруживали, что это тупики, что они никуда не ведут
и тайников тут быть не может.
когда Тупой мыс остался довольно далеко позади, нельзя
было пропускать ничего. Мы вошли в бухточку, но, при-
близившись к берегу, решили, что она тоже глухая, и велели
Тиму двигаться дальше. Пока паренек разворачивал катер,
нас отнесло еще на метр в глубину бухты.
еще на полметра. Вытянув шеи, мы разглядели, что сбоку
от нас вовсе не берег, а высокий, узкий, зазубренный выступ
скалы, отделенный от берега несколькими метрами воды.
жетом вдруг задрожал у нас под ногами.
чинился.
скрежета, под днищем послышался такой звук, будто что-то
рвалось; однако мы прошли в горло и повернули за камен-
ный выступ. Мы оказались в клиновидном кармане, метров
семь шириной у входа и примерно двадцать пять длиной,
огражденном каменными стенами и недосягаемым с суши-
проникнуть сюда можно было только так, как мы, с моря.
Вода (которая еще держала нас, но быстро набиралась
в катер) покрывала лишь треть длины кармана. Остальные
две трети были покрыты белым песком. На песке лежала
маленькая лодка, наполовину вытащенная из воды. Пустая.
Ни души кругом. И укрытия, кажется, никакого. Зато были
следы на песке, большие и маленькие, а кроме того, пустые
консервные банки и кострище.
и, брызгая, бросились на сушу-Коттон первым, осталь-
ные за ним, цепью. Вдруг, словно из-под земли, в дальнем
углу появился Харви Уидден с винтовкой в руках.
то же самое прозвучало в голосе:
стрел его винтовки.
просвистела между мной и Фицстивеном, задев поле его
шляпы, и ударилась в камни у нас за спиной. Четыре
наших пистолета ответили одновременно, и некоторые.
не по одному разу.
он был мертв-три пули в груди, одна в голове.
в нору-длинную треугольную пещеру с узким горлом;
лаз был расположен в каменной стене под таким углом,
что с берега не разглядишь. Там были одеяла, настланные
поверх кучи сухих водорослей, консервы, керосиновый фо-
нарь и еще одна винтовка.
простудилась. Вначале она была так напугана, что не могла
связно говорить и не узнала ни Фицстивена, ни меня.
пасно увезти через прибой не больше трех человек. Тим
и Ролли отправились на ней в Кесаду, за судном побольше.
Туда и обратно-полтора часа. Пока их не было, мы зани-
мались Габриэлой, успокаивали ее, убеждали, что с ней
друзья, что теперь ей нечего бояться. Испуг в ее глазах
постепенно проходил, дышать она стала спокойнее, и ногти
уже не так вонзались в ладони. Через час начала отвечать
на вопросы.
похитить ее в четверг ночью и о телеграмме, которую послал
мне Эрик. В пятницу она просидела всю ночь, дожидаясь
его с прогулки, а когда рассвело, в отчаянии пустилась
на поиски. И нашла-как я. После этого она вернулась в дом
и попыталась покончить с собой, чтобы положить конец
проклятью.
Не сумела. Струсила. Не могла в себя целиться. В первый
раз я попробовала стрелять в висок, а потом в грудь, но
не хватило смелости. Оба раза я отдергивала пистолет пе-
ред выстрелом. А после второго раза уже и пробовать
боялась.
пачканное и порванное во время поисков, - и уехала из дому.
Она не сказала, куда собиралась поехать. По-видимому,