Чтение 34–й страницы книги ~Тарзан и город золота~

-- Возьми меня на руки, -- прошептала Немона. Тарзан провел ладонью по
глазам, словно стараясь отбросить пелену, заволакивающую его зрение, но в
этот момент она обвила руками его шею и осыпала лицо и губы горячими
поцелуями.

-- Люби меня, Тарзан! -- страстно молила она. -- Люби меня! Люби меня!
Люби!

Она опустилась на пол и стала на колени, обняв его за ноги.

-- О, Тоос, повелитель богов! -- шептала она. -- Как я люблю тебя!

Властелин джунглей смотрел на королеву, ползающую у его ног, и
колдовское наваждение постепенно улетучивалось: за прекрасной внешностью ему
открылся помутненный разум обезумевшей женщины. Он увидел создание, которое
бросало беззащитных мужчин на растерзание диким зверям, которое
обезображивало или уничтожало женщин красивее ее, -- все это вызывало в нем
глубокое отвращение.

Он резко встал, и от этого движения Немона упала на пол и лежала там,
молчаливая и неподвижная. Он направился к двери, но затем, задумавшись на
мгновение, вернулся назад, поднял ее и положил на диван. Когда Тарзан
прикоснулся к Немоне, Белтар натянул свою цепь и разразился злобным
оглушительным рычанием.

Немона открыла глаза и какое-то время вопросительно смотрела на
мужчину, склонившегося над ней, затем, кажется, она поняла, что произошло, и
в ту же секунду в ее глазах загорелся мстительный огонь.

-- Ты отверг мою любовь! -- закричала она. -- Ты презираешь меня! Ты
посмел пренебречь любовью королевы! О, Тоос! И я становлюсь перед ним на
колени!

Она кинулась к гонгу, прикрепленному золотой цепью к потолку, и,
схватив деревянный молоточек, трижды ударила им в гонг. Звуки поплыли по
гостиной, сливаясь с диким воем разъяренного льва.

Тарзан внимательно наблюдал за действиями королевы, ему казалось, что
она обезумела. Очевидно, сейчас было бесполезно взывать ее к рассудку. Он
медленно направился к двери, но не сделал и нескольких шагов, как она широко
распахнулась и двадцать воинов во главе с двумя благородными ворвались в
помещение.

-- Возьмите этого человека! -- приказала Немона. -- И бросьте его в
темницу, туда, где сидят враги королевы!

Тарзан, обычно имевший при себе меч, сегодня, перед аудиенцией у
королевы, оставил его в прихожей. И вот теперь двадцать острых копий было
направлено ему в грудь, двадцать копий окружало его со всех сторон. У него
не было иного выхода, чем сдаться. И он сдался.

Когда воины вывели его и за ними закрылась дверь, Немона упала на диван
и залилась горючими слезами, так что тело ее вздрагивало от глубоких вздохов
и рыданий. Внезапно королева выпрямилась, и ее глаза заглянули в мерцающие
глаза зверя. Она сидела так несколько мгновений, затем встала, и с ее губ
сорвался дикий, маниакальный смех. Все так же смеясь, она покинула гостиную.

Тудос и Джемнон, сидя в темнице, услышали поступь марширующих воинов,
становившуюся с каждой минутой все отчетливее.

-- Видно, Немона не может ждать до утра, -- сказал Тудос.

-- Ты думаешь, она послала за нами? -- спросил Джемнон.

-- А за кем же еще?

-- Но львиная яма должна быть освещена. Они прислушались и ждали.
Наконец шаги затихли, - затем открылась дверь и в темницу втолкнули
человека. При слабом свете, падающем из коридора через маленькое окошечко
камеры и через отверстие в двери, они смогли разглядеть лишь очертания
чрезвычайно крупной фигуры мужчины.

Никто из них не сказал ни слова, пока охранник не отошел на достаточное
расстояние.

-- Приветствую вас, Тудос и Джемнон! -- воскликнул бодро незнакомец.

-- Тарзан! -- воскликнул Джемнон.

-- Вы не ошиблись, -- ответил Тарзан.

-- Кто бросил тебя сюда, в темницу? -- спросил Тудос.

-- Двадцать воинов и прихоть женщины, безумной женщины, -- ответил
человек-обезьяна.

-- Итак, ты выпал из фавора! -- воскликнул Джемнон. -- Я сожалею об
этом.

-- Это было неизбежно, -- заметил властелин джунглей.

-- А какое тебе определили наказание?

-- Не знаю, но думаю, что весьма внушительное. Однако не будем
беспокоиться о том, что произойдет, быть может, ничего и не случится.

-- В темнице Немоны нет места для оптимизма, -- заметил Тудос с
невеселым смехом.

-- Возможно, -- ответил человек-обезьяна, -- но я все же продолжаю
надеяться. Несомненно, что и Дория прошлой ночью чувствовала себя
обреченной, но, тем не менее, она избежала Ксаратора.

-- Это какое-то чудо, я не могу понять его, -- сказал Джемнон.

-- Все довольно просто, -- сказал Тарзан. -- Надежный друг, о котором
вы легко можете догадаться, пришел ко мне и сообщил, что она заточена в
храме. Я сразу же отправился на ее поиски. К счастью, деревья Катны очень
старые и большие, одно из них растет с тыльной стороны храма, а его ветви
упираются прямо в окно камеры, где сидела Дория. Когда я спрыгнул с этого
дерева в окно темницы, то увидел Эрота, пристававшего к девушке. Я нашел там
кожаный мешок, в который он хотел поместить Дорию для ее последнего
путешествия к Ксаратору. Проще ничего не было: я положил в мешок Эрота
вместо Дории.

-- Ты спас ее! Где она сейчас? -- воскликнул Тудос с волнением в
голосе.

-- Подойдите ближе, -- предостерег его Тарзан, -- и у стен бывают уши.

Двое мужчин придвинулись ближе, и Тарзан продолжал шепотом.

-- Ты помнишь, Джемнон, когда мы осматривали золотую шахту, я беседовал
несколько минут с рабом?

-- Да, я помню это, -- ответил Джемнон. -- Я думал, что тебя интересует
устройство шахты.

-- Нет, я передал ему весть от его брата, а он так обрадовался, что
предложил мне сослужить любую службу, если мне понадобится. И вот когда
нужно было найти безопасное место для Дории, я сразу же вспомнил об
уединенном месте, в котором стоит хижина Ниаки. Дория теперь там, и этот
человек будет охранять ее столько, сколько понадобится. Он обещал мне, что,
если я не дам знать о себе в течение половины луны, он будет считать, что
никто из нас троих не придет к ней на помощь. Тогда он сообщит о ней верным
рабам в доме Тудоса. Ниака сказал, что это будет трудно, но возможно.

-- Дория жива! -- шептал Джемнон. -- Теперь Тудос и я можем умереть
спокойно.

Тудос в темноте протянул руку и положил ее на плечо Тарзану.

-- У меня нет слов, чтобы высказать, как я благодарен.

Некоторое время друзья сидели молча, наконец Джемнон нарушил тишину.

-- Откуда же ты так хорошо знаешь брата этого раба, чтобы передать
весть от одного другому? -- спросил он с явным замешательством.

-- Ты помнишь большую охоту Ксерстла? -- спросил Тарзан.

-- Конечно, но при чем здесь охота?

-- А ты помнишь жертву, то есть человека, которого мы видели на рынке в
блоке для рабов?

-- Да.

-- Так вот, он брат Ниаки, -- объяснил Тарзан.

-- Но у тебя ни разу не было возможности поговорить с ним, -- возразил
молодой аристократ.

-- Но я все же сделал это, и я помог ему убежать. Вот почему его брат
так благодарен мне.

-- Я все равно не понимаю, -- сказал Джемнон.

-- Возможно, ты не понимаешь многого из того, что связано с большой
охотой Ксерстла, -- предположил Тарзан. -- Главной целью охоты, по замыслу
Ксерстла и Эрота, была не погоня за жертвой, а мое уничтожение. А несчастный
раб, которого они выбрали в качестве жертвы, был просто обречен на гибель. Я
это понял сразу и решил нарушить их планы. Перепрыгивая с дерева на дерево,
я ушел вперед и поднял чернокожего, а затем перенес его на одну милю вперед,
чтобы отбить запах у идущих по его следам львов. Ты же видел, что мой план
успешно осуществился. Когда я вернулся, мы заключили новые условия, которые
предоставили Ксерстлу и Пиндесу необходимую свободу действий. Пиндес взял
меня с собой. Когда же мы отдалились от тебя на достаточное расстояние, он
предложил разделиться, а затем пустил льва по моим следам.

-- Так это ты убил льва?

-- Я бы с большим удовольствием убил Пиндеса и Ксерстла, но я
чувствовал, что время для этого еще не пришло. А теперь, пожалуй, у меня
больше не будет возможности убить их, -- добавил Тарзан с сожалением.

-- Мне тоже жаль, что придется умереть, -- сказал Джемнон.

-- Почему сейчас ты сожалеешь об этом больше, чем раньше? -- спросил
Тудос.

-- Потому что я теряю последнюю возможность рассказать всем о большой
охоте Ксерстла, -- промолвил Джемнон. -- Какой бы это был рассказ!

Вскоре после полудня пришел воин и приказал Тарзану покинуть камеру.
Заключенные были знакомы с этим офицером, который симпатизировал им.

-- Он возвращается назад? -- спросил Тудос, кивнув на Тарзана.

Офицер отрицательно покачал головой:

-- Нет, сегодня королева устраивает охоту. Тудос и Джемнон обняли за
плечи Тарзана. Они не произнесли ни одного слова, но это безмолвное прощание
было красноречивее всяких слов. Они видели, как Тарзан вышел, как за ним
захлопнулась дверь. Оба хранили молчание и так, молча, просидели очень
долго.

В сторожевом помещении, куда привели его из камеры, Тарзана связали
цепью, а на шею надели что-то похожее на большой золотой воротник, к
которому были прикреплены две золотые цепи. Их взяли в руки два воина.

-- Для чего все эти предосторожности? -- спросил человек-обезьяна.