друга и там осторожно положил на мягкую траву под тень дерева. Огромный
самец мало что мог сделать еще, кроме как стоять на страже. В результате
сильного возбуждения, вызванного убийством Дорского и беспокойством за
судьбу Тарзана, Тантор нервничал и был раздражен. Он стоял с поднятыми
ушами, стараясь уловить малейший угрожающий звук, покачивая своим
чувствительным хоботом из стороны в сторону и принюхиваясь к запаху
опасности.
Маленьким обезьянкам, наблюдавшим за ним с деревьев, он крикнул:
всегда был вашим другом. Он не причинит вам вреда.
много лун джунгли не видели Тарзана, но пришли другие Тармангани и чужие
Гомангани с громовыми палками. Они охотились за маленьким ману и убили его.
Если бы Тарзан был нашим другом, то он прогнал бы этих людей.
Тарзан. -- Тарзан защитил бы вас. Сейчас я вернулся, но не могу уничтожить
пришельцев или прогнать их, пока с моих рук не сняты путы.
смысл тебя освобождать? Если чужие Тармангани обнаружат, что это сделали мы,
они рассердятся, придут сюда и поубивают нас. Пусть Тарзан, который много
дождей был повелителем джунглей, освободится сам.
душе испустил протяжный жалобный своеобычный крик о помощи, к которому
прибегают большие обезьяны. Медленно нарастая, поднялся он до пронзительного
визга, распространяясь далеко вокруг по безмолвным джунглям.
необычная нота достигла их чувствительных барабанных перепонок. Никто из них
не испугался, потому что крик поведал, что большой самец в опасности, а
посему, естественно, безвреден. Шакалы же истолковали этот звук как скорую
возможность полакомиться мясом и пустились рысью по джунглям в том
направлении, откуда донесся крик. Гиена Данго тоже услышала и пошла
крадучись на мягких лапах в надежде обнаружить беззащитное животное, которое
окажется легкой добычей. Далеко в джунглях маленькая обезьянка тоже услышала
слабые отголоски призыва и узнала голос зовущего. Сорвавшись с места, она
стремительно помчалась по джунглям, летя по прямой целеустремленно и
самозабвенно, что редко с ней случалось.
запах шакалов и смердящую вонь Данго, но надеялся, что Тантор вернется
раньше, чем они подкрадутся к нему. Страха он не испытывал, только
инстинктивное желание самосохранения. Шакалов он презирал и знал, что, хоть
он и связан по рукам и ногам, но все же сумеет держать трусливых тварей на
расстоянии, другое дело Данго -- как только это омерзительное существо
увидит его беспомощность, оно пустит в ход свои мощные челюсти и быстро
расправится с ним. Тарзан знал беспощадность и жестокость этого зверя, знал,
что во всех джунглях нет никого, более свирепого, чем Данго.
наблюдая за ним. Затем, медленно кружа, подкрались поближе, но когда Тарзан
рывком сел, с визгом разбежались. Трижды подкрадывались к нему шакалы,
превозмогая страх, но вот на поляне появилась страшная крадущаяся тень, и
шакалы отбежали на безопасное расстояние. Пришла гиена Данго.
страхом, потом зарычал. Человек зарычал в ответ. И тут над ними раздалось
громкое верещание. Подняв голову, Тарзан увидел малыша Нкиму,
приплясывающего на ветке над ним.
если будешь ждать слишком долго, Данго убьет Тарзана, и тогда кто же будет
защищать малыша Нкиму?
Тарзана.
обезьянка, дрожавшая от страха, принялась развязывать кожаные ремни на
запястьях Тарзана.
могучих легких человека-обезьяны вырвался громоподобный рев, который мог бы
сделать честь самому Нуме. Взвизгнув от испуга, трусливая Данго повернулась
и метнулась в дальний конец поляны, где остановилась, ощетинившись и ворча.
быть, один раз, может, два, а может, много раз, пока не поймет, что я
беспомощен, и тогда уже она не остановится и не повернет назад.
дрожат. Они не развяжут узел.
тратить время, развязывая уставшими пальцами узлы, которые они все равно не
смогут развязать? Пусть твои острые зубы сделают эту работу.
поскольку рот его был занят, Нкима работал усердно и без остановки.
ближе, но всякий раз поворачивала назад, побаиваясь грозного рычания
человека-обезьяны, успевшего произвести переполох в джунглях.
вдали громко прокатился рык Нумы, а с реки донесся оглушительный клич
Тантора.
убедившаяся в беззащитности великого Тармангани, и теперь рыча, бросилась на
человека.
Нкима отлетел в сторону, и попытался разорвать путы, чтобы защититься от
жестокой смерти, которой грозили ему эти слюнявые челюсти. Ремни, наполовину
перегрызенные острыми зубами Нкимы, поддались неимоверному усилию.
руку и схватил зверя за горло, но толчок тяжелого тела отбросил его на
землю. Данго извивалась, сопротивлялась и царапала когтями в тщетной попытке
вырваться из смертельной хватки человека-обезьяны, но стальные пальцы
беспощадно сомкнулись на ее горле, пока огромная тварь не стала задыхаться и
не свалилась беспомощно на тело своей предполагаемой жертвы.
Данго, и когда сомнений не осталось, отшвырнул от себя тушу и, сев, поспешно
принялся за ремни на ногах.
высоченного дерева, где скакал, неистово крича и подбадривая хозяина. Лишь
окончательно убедившись в победе Тарзана, Нкима спустился вниз. С опаской,
на тот случай, если ошибся, приблизился к телу Данго, внимательно
пригляделся и, укрепившись в правоте своих выводов, запрыгнул на него и
принялся злобно колошматить бездыханный труп. Затем Нкима, стоя на гиене,
пронзительно прокричал свой вызов всему миру с самодовольством и бравадой,
как будто это он одолел опасного врага.
набрав воды. Он несся на зов человека-обезьяны напрямик, не разбирая дороги,
валя на своем пути деревья, пока не примчался на маленькую поляну,
разъяренный звуками битвы -- исполинская машина, клокочущая от ярости и
жажды мести.
человека-обезьяну, который лежал на его пути, но, когда Тарзан заговорил с
ним, большое животное остановилось как вкопанное рядом с ним и стало кружить
на месте, выставив уши торчком, подняв хобот и грозно трубя, -- Тантор искал
того, кто угрожал его другу.
человек-обезьяна.
стал топтать, как ранее затоптал Дорского, до кровавого месива. А Нкима,
пронзительно вереща, припустил к дереву.
тихо подошел к нему и встал рядом, касаясь хоботом тела человека-обезьяны.
Благодаря целительному спокойствию своего друга, ярость слона улеглась, и
его нервы успокоились.
Тантора, а оттуда на плечо Тарзана. Обвив маленькими лапками шею
человека-обезьяны, он прижался щечкой к бронзовой щеке великого Тармангани,
своего хозяина и кумира.
животным, пока не удлинились тени, и солнце не село за лесом.
чем он предполагал, и прежде чем организм окреп, его подкосила лихорадка.
древнего Опара, была знакома с целебными свойствами многих кореньев и трав,
а также с мистическими силами заклинаний, которые изгоняли демонов из тела
больного. Днем она занималась сбором и приготовлением настоев, а ночью
сидела у ног своего пациента, произнося нараспев непонятные молитвы,
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Доставалов Александр
Никитин Юрий
Посняков Андрей