них вообще не было желания связываться с этой машиной столь
откровенно чуждой конструкции. Из поведения робота они не
поняли, является ли он пассивным слугой Элвина или действует по
собственной воле. Ввиду этой неуверенности они только рады были
оставить робота в покое.
любимый диван и плюхнулся на него. Роскошествуя в привычном
окружении, он вызвал из устройств памяти свои последние
достижения в живописи и скульптуре и критически осмотрел их.
Они не удовлетворяли его и раньше, а теперь выглядели вдвойне
неприятно; он более не мог ими гордиться. Тот, кто создал их,
уже не существовал; за несколько дней, проведенных вдали от
Диаспара, Элвин, казалось, приобрел опыт целой жизни.
а не просто вернув в Банки Памяти. Комната опять была пуста,
исключая ложе, на котором он разлегся, и робота, по-прежнему
обозревавшего все окружающее широкими, бездонными глазами.
Интересно, что робот думает о Диаспаре? Потом Элвин сообразил,
что робот здесь не новичок: он бывал в городе в последние дни
контактов со звездами.
вызывать друзей. Он начал с Эристона и Этании, скорее из
чувства долга, чем из желания действительно увидеться и
поговорить с ними. Узнав от коммуникаторов об их отсутствии, он
не очень-то огорчился, но все же оставил им короткое сообщение
о своем возвращении - впрочем, сейчас об этом наверняка уже
знал весь город. Тем не менее Элвин надеялся, что они оценят
его внимание: он начал постигать чуткость, хотя и не понял еще,
что, подобно прочим достоинствам, она немного стоит, если не
является внезапной и бессознательной.
который дал ему когда-то Хедрон в Башне Лоранна. Он, конечно,
не ожидал ответа, но Хедрон мог оставить для него сообщение.
оказалось поразительно неожиданным.
усталым и утратившим присутствие духа; он больше не был
уверенной, слегка циничной личностью, направившей Элвина к
Лису. В его глазах читалась затравленность, и он говорил так,
словно очень торопился.
получить ее; располагай ею дальше по своему усмотрению. Для
меня это не будет иметь значения.
что Алистра выследила нас. Она, должно быть, рассказала Совету,
что ты покинул Диаспар и что я помогал тебе. Очень скоро меня
начали разыскивать служители, и я решил скрыться. Я привык к
этому - ведь я делал это и раньше, когда некоторые из моих
шуток не были оценены по достоинству (здесь, подумалось Элвину,
на миг промелькнул прежний Хедрон). Служители не нашли бы меня
и за тысячу лет, но я почувствовал, что мною интересуются не
только они. В Диаспаре есть незнакомцы, Элвин, они могли
появиться только из Лиса, и они тоже ищут меня. Я не знаю, что
это означает, и мне это не нравится. То обстоятельство, что они
чуть было не схватили меня в чужом для них городе, заставляет
думать, что они обладают телепатической силой. Я могу бороться
с Советом, но не рискую противостоять неизвестной напасти.
меня и Совет - он уже угрожал этим. Я иду туда, где мне некого
опасаться и где я избегну всех перемен, которые теперь могут
произойти в Диаспаре. Возможно, я делаю глупость, но это станет
ясно лишь по истечении времени. Когда-нибудь я узнаю ответ.
Творения, в покой Банков Памяти. Что бы ни произошло, я
доверяюсь Центральному Компьютеру и силам, которыми он
повелевает на благо Диаспара. Если что-нибудь случится с
Центральным Компьютером, мы все пропали. Если нет, мне нечего
бояться.
тысяч лет, для меня пройдет лишь миг. Интересно, какой город я
увижу? Если ты будешь жить в нем, то от знакомого мне города
мало что останется. Однажды, верю, мы встретимся снова. Не могу
сказать, жду ли я этой встречи или опасаюсь ее.
в своем тщеславии я думал, что понимаю. Истина ведома только
Центральному Компьютеру, и только он знает правду о тех
Уникумах, которые появлялись время от времени на протяжении
тысячелетий и затем исчезали навсегда. Выяснил ли ты, что с
ними стало?
хочу увидеть результаты начатого тобой дела, но хочу
позаботиться и о том, чтобы пропустить промежуточные стадии -
подозреваю, что в них будет мало приятного. Интересно, какой
мир окружит меня через каких-нибудь несколько минут
субъективного времени; будут ли помнить тебя как творца или
разрушителя - и будут ли помнить вообще.
вряд ли ты примешь их. Ты пойдешь своей дорогой, как всегда, а
твои друзья будут лишь орудиями, используемыми или
отбрасываемыми по обстоятельствам.
виде образа электрических зарядов в ячейках памяти города,
глядел на Элвина с усталой покорностью и, казалось, с тоской.
Потом экран погас. ... Когда изображение Хедрона растаяло,
Элвин долго сидел в неподвижности. Впервые за всю жизнь он
вгляделся в свою душу со стороны, ибо не мог отрицать
справедливости слов Хедрона. Останавливался ли он во всех своих
замыслах и приключениях хоть раз, чтобы подумать, как отразятся
на друзьях его поступки? Он доставлял близким беспокойство, а
вскоре мог навлечь на них и нечто худшее - и все из-за своего
ненасытного любопытства и жажды познавать то, чем не следовало
интересоваться.
характер Шута мешал установлению тесных отношений, несмотря на
всю добрую волю Элвина. Но сейчас, думая о прощальных словах
Шута, он мучился угрызениями совести. Ведь это из-за его
поступков Шут бежал из нынешнего века в неопределенное будущее.
не должен винить только себя. Оно лишь доказало уже известное -
Хедрон был трусом. Возможно, он был не более труслив, чем любой
другой диаспарец. Но при этом, к собственному несчастью, Хедрон
обладал слишком живым воображением. Элвин мог признать за собой
в лучшем случае долю ответственности за судьбу, постигшую Шута
- но принять все на себя он не соглашался.
Джезераке, своем наставнике, который был столь терпелив с
труднейшим из учеников. Элвин вспомнил знаки доброты,
полученные им от родителей за все эти годы - их оказалось
гораздо больше, чем поначалу представлялось.
принимал эту любовь или пренебрегал ею по своему желанию. Но
что ему оставалось делать? Разве она была бы счастливей,
оттолкни он ее совсем?
диаспарских женщин, в том числе и Алистру. То был еще один
урок, преподанный ему Лисом. Диаспар позабыл многое, в том
числе - истинный смысл любви. В Эрли он видел матерей, которые
укачивали детей на коленях, и сам ощутил покровительственную
нежность ко всем маленьким и беззащитным существам, являющуюся
бескорыстным двойником любви. Но в Диаспаре не было ни одной
женщины, которая бы знала или хотя бы интересовалась тем, что
когда-то было конечной целью любви.
страстей. Вероятно, подобные вещи могут зарождаться лишь
благодаря тому, что они мимолетны, не могут длиться вечно и
пребывают в тени; а Диаспар отрицал неясность.
стать его судьба. До сих пор он был бессознательным
исполнителем собственной воли. Если б он знал о столь архаичных
аналогиях, то мог бы сравнить себя со всадником на бешено
мчащемся коне. Конь занес его в неведомые места и мог забраться
в еще более глубокие дебри; но дикая скачка открыла Элвину
собственные возможности и показала, куда он хотел попасть на
самом деле.
стенного экрана. Тембр звука указывал, что это не поступивший
вызов - кто-то прибыл к нему в действительности. Элвин послал
сигнал подтверждения и спустя миг оказался перед Джезераком.