Чтение 333–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

- Госпожа дю Валлон не имела возлюбленных, - величественно перебил
даАртаньяна Портос.

- Несомненно, друг мой, несомненно, - поторопился согласиться с ним
даАртаньян, - но, быть может, эти двери были придуманы архитекторами на
случай вашей повторной женитьбы.

- Вот это и впрямь возможно, - заметил Портос. -

Теперь, когда я получил от вас разъяснение относительно этих слишком
узких дверей, вернемся к нагуливанию жира Мустоном. Но заметьте себе,
что первое имеет прямое отношение ко второму. Я не раз наблюдал, что на-
ши мысли тянутся друг к другу. Подивитесь-ка на это явление, даАртаньян:
я говорил о Мустоне, который начал толстеть, а кончил тем, что вспомнил
о госпоже дю Валлон...

- Которая была худощавой.

- Разве это не поразительно?

- Друг мой, один из моих ученых друзей, господин

Костар, сделал то же самое наблюдение, что и вы, и он называет это
каким-то греческим словом, которого я не запомнил.

- Выходит, что мое наблюдение не отличается новизной! - вскричал Пор-
тос, ошеломленный услышанным от даАртаньяна. - А я думал, что это я пер-
вый сделал его.

- Друг мой, этот факт известен еще до Аристотеля, то есть, говоря
по-иному, приблизительно вот уже две тысячи лет.

- Но от этого он не становится менее достоверным, - заметил Портос,
приходя в восторг от этого совпадения его собственных мыслей с мыслями
философов древности.

- Безусловно. Но давайте вернемся к Мустону. Мы оставили его в тот
момент, когда он стал толстеть у вас на глазах, ведь, кажется, так?

- Так точно, сударь, - вставил Мустон.

- Продолжаю, - сказал Портос. - Итак, Мустон толстел так успешно, что
оправдал все мои чаянья. Он достиг моей мерки, и я смог воочию убедиться
в этом, увидев в один прекрасный день на мошеннике мой собственный кам-
зол, в который он позволил себе облачиться; этот камзол обошелся мне
очень недешево: одна только "ышивка стоила сотню пистолей.

- Я надел его лишь затем, чтоб примерить, сударь, - заметил Мустон.

- Итак, - продолжал Портос, - с этого дня я решил, что отныне все де-
ла с моими портными будет вести Мустон, - с него будут снимать мерку, и
во всем этом он полностью заменит меня.

- Чудесно придумано! Просто чудесно! Но ведь Мустон на полтора фута
ниже вас ростом.

- Вы правы. Но я велел шить таким образом, чтобы на Мустона костюм
был слишком длинным, а на меня в самый раз.

- Какой вы счастливец, Портос! Такие вещи случаются только с вами.

- Да, да! Завидуйте мне, есть действительно чему позавидовать! Это
было точно в то самое время, когда я уезжал на Бель-Иль, то есть прибли-
зительно два с половиной года назад. Уезжая, я поручил Мустону - чтобы
постоянно иметь на случай нужды приличное модное платье - ежемесячно за-
казывать себе по костюму.

- И Мустон не исполнил вашего приказания? Нехорошо, Мустон, очень не-
хорошо!

- Напротив, сударь, напротив!

- Нет, он не забывал заказывать для себя костюмы, но он забыл предуп-
редить меня, что толстеет.

- Господи боже, я в этом нисколько не виноват; ваш портной ни разу не
сказал мне об этом.

- За два года этот бездельник расширился в талии ни больше ни меньше,
как на целые восемнадцать дюймов, и мои последние двенадцать костюмов
шире, чем нужно, от фута до полутора футов.

- Ну, а прежние, сделанные в те времена, когда ваши талии были приб-
лизительно одинаковыми?

- Они успели выйти из моды, и если бы я надел их, у меня был бы вид
человека, приехавшего из Сиама и не бывавшего при дворе добрых два года.

- Теперь мне понятны ваши заботы. Сколько же у вас новых костюмов?
Тридцать шесть? И вместе с тем ни одного. Выходит, что нужно сшить трид-
цать седьмой, а остальные тридцать шесть подарить Мустону.

- Ах, сударь, - обрадовался Мустон, - вы всегда были добры ко мне.

- Черт возьми! Неужели вы думаете, что подобная мысль не приходила
мне в голову или что меня останавливают расходы? До празднества в Во ос-
тается какихнибудь двое суток. Я получил приглашение только вчера и не-
медленно вызвал Мустона, приказав" чтобы он явился сюда с моим гардеро-
бом на почтовых; по я заметил приключившееся со мной несчастье лишь этим
утром, и где такой более или менее модный портной, который взялся бы из-
готовить за это время костюм?

- То есть костюм, расшитый вдоль и поперек золотом?

- Да, я хочу, чтобы золото было повсюду.

- Мы это уладим. В вашем распоряжении трое суток. Вы приглашены на
среду, а сейчас воскресенье, и притом утро.

- Это правда. Но Арамис настоятельно просил прибыть в Во за сутки.

- Как, Арамис?

- Да, это приглашение привез Арамис.

- А, понимаю. Вы приглашенный господина Фуке.

- Нет, я приглашен королем. В записке ясно написано: "Г-на дю Валлона
предупреждают, что король удостоил включить его в список своих пригла-
шенных".

- Прекрасно! Но все же вы уезжаете с господином Фуке?

- И когда я подумаю, - вскричал Портос, отломив кусок паркета ударом
ноги, - когда я подумаю, что у меня не будет костюмов, я готов прямо
лопнуть от злости! Мне хочется задушить кого-нибудь или что-нибудь разо-
рвать на части!

- Никого не душите и ничего не рвите на части; я это улажу; наденьте
один из тридцати шести ваших костюмов, и поехали вместе к портному.

- Мой посланный обошел этим утром их всех,

- И он побывал даже у Порсерена?

- Кто такой Персерен?

- Портной короля, и вы не знаете этого?

- Да, да, конечно, - сказал Портос, делая вид, что портной короля хо-
рошо известен ему, хотя он слышал о нем впервые, - у Персерена, портного
его величества короля? Да, да, конечно! Но я думал, что он перегружен
работой.

- Конечно, он перегружен работой; но будьте спокойны, Портос, он сде-
лает для меня то, чего не сделал бы ни для кого другого. Только на этот
раз вам придется позволить снять с себя мерку, дорогой друг,

- Ах, - вздохнул Портос, - это ужасно. Но что же поделаешь?

- Вы поступите, как все, вы поступите, как король.

- Как? И с короля также снимают мерку? И он это терпит?

- Король, дорогой мой, - щеголь. И вы - также, что бы вы об этом ни
говорили.

Портос улыбнулся с победным видом:

- Идемте к портному его величества. И раз он снимает мерку с самого
короля, мне, право, кажется, что и я могу позволить ему обмерить меня с
головы до пят!

XXX

ЧТО ЖЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ СОБОЙ МЕССИР ЖАН ПЕРСЕРЕН

Портной короля, мессир Жан Персерен, занимал довольно большой дом на
улице Септ-Оноре, близ улицы Арбр-Сек. Это был человек, понимавший толк
в красивых тканях, в красивых вышивках и красивом бархате, ибо Персерены
из поколения в поколение занимались одним и тем же: шили на королей. Эта
профессия их восходит ко временам Карла IX, частенько предававшегося
бурным фантазиям, удовлетворить которые было достаточно трудно.

Первый Персерен, подобно Амбруазу Паре, был гугепотом, но наваррская
королева, прекрасная Марго, как называли ее в те времена и в литератур-
ных произведениях, и в просторечии, пощадила его за то, что ему одному
удавались ее удивительные верховые костюмы, скрывавшие кое-какие недос-
татки ее телосложения и поэтому весьма ценимые ею.

Спасшийся от гибели Персерен в благодарность за это подарил очень
красивые и очень дешевые черные телогрейки для королевы Екатерины, кото-
рая долго косилась на гугенота, по кончила тем, что была рада его спасе-
нию. Персерен, однако, был человеком благоразумным: он слыхал, что ничто
не могло быть для гугенота опаснее, чем улыбка королевы Екатерины, и,
заметив, что она улыбается ему чаще обычного, поторопился перейти в ка-
толичество вместе со всею своей семьей. Став таким образом лицом безуп-
речным, он достиг высокого положения главного портного французской коро-
ны.

При Генрихе III, самом кокетливом из королей, это положение стало
настолько высоким, что его было бы уместно сравнить с какой-нибудь высо-
чайшей вершиной Кордильер.

Персерен в течение всей своей жизни слыл ловкачом, и, дабы сохранить
эту свою репутацию и за гробом, он позаботился о том, чтобы хорошенько
поводить за нос смерть: он скончался как раз тогда, когда его воображе-
ние начало иссякать. После него остались один сын и одна дочка, достой-
ные его имени; сын - смелый закройщик, точный, как циркуль, дочка - вы-
шивальщица и художница, создававшая прекрасные узоры для вышивок.

Свадьба Генриха IV и Марии Медичи, замечательные траурные наряды наз-
ванной королевы и несколько слов, вырвавшихся у г-на де Бассомпьера, ко-
роля щеголей того времени, обеспечили процветание и второму поколению
Персеренов.

Копчино Кончини и его жена Галигаи, блиставшие после этого при фран-
цузском дворе, пожелали итальянизировать французский костюм и выписали