read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


-- Но пусть все воскресенья будут свято-выходными!
-- Это говорено, так и есть.
-- Но есть десятки способов испортить воскресенье внутри зоны. Оговорите,
чтоб не портили!
-- Мы не можем так мелко регламентировать в Кодексе.
Рабочий день -- 8 часов. Я вяло выговариваю им что-то о 7-часовом, но
внутренне мне самому это кажется нахальством: ведь не 12, не 10, чего еще
надо?
-- Переписка -- это приобщение заключённого к социалистическому обществу
(вот как я научился аргументировать)! Не ограничивайте её.
Но не могут они снова пересматривать. Шкала уже есть, не такая жестокая,
как была у нас... Показывают мне и шкалу свиданий, в том числе "личных",
трёхдневных -- а у нас годами не было никаких, так это вынести можно. Мне
даже кажется шкала у них мягкой, я еле сдерживаюсь, чтобы не похвалить её.
Я устал. Всё пришито, ничем не пошевельнёшь. Я тут бесполезен. Надо
уходить.
Да вообще из этой светлой праздничной комнаты, из этих кресел, под
ручейки их речей лагеря совсем не кажутся ужасными, даже разумными. Вот --
хлеб машинами вывозят... Ну, не напускать же тех страшных людей на общество?
Я вспоминаю рожи блатных паханов... Десять лет не сидемши, как угадать,
[кто] там сейчас [сидит?] Наш брат политический -- вроде отпущен. Нации --
отпущены...
Другой из противных старичков хочет знать моё мнение о голодовках: не
могу же я не одобрить кормление через кишку, если это -- более богатый
рацион, чем баланда? *(17)
Я становлюсь на задние лапы и реву им о праве зэка не только на голодовку
-- единственное средство отстаивания себя, но даже -- на голодную смерть.
Мои аргументы производят на них впечатление дикое. А у меня всё пришито:
говорить о связи голодовки с общественным мнением страны я же не могу.
Я ухожу усталый и разбитый: я даже поколеблен немного, а они --
нисколько. Они сделают всё по-своему, и Верховный Совет утвердит
единогласно.
[Министр Охраны Общественного Порядка Вадим Степанович Тикунов]. Что за
фантастичность? Я, жалкий каторжник Щ-232, иду учить министра внутренних
дел, как ему содержать Архипелаг?!..
Еще на подступах к министру все полковники -- круглоголовые, белохолёные,
но очень подвижные. Из комнаты главного секретаря никакой двери дальше нет.
Зато стоит огромный стеклянно-зеркальный шкаф с шёлковыми сборчатыми
занавесками позади стекол, куда может два всадника въехать, -- и это,
оказывается, есть тамбур перед кабинетом министра. А в кабинете -- просторно
сядут двести человек,
Сам министр болезненно-полон, челюсть большая, лицо его -- трапеция,
расширяющаяся к подбородку. Весь разговор он -- строго-официален,
выслушивает меня безо всякого интереса, по обязанности.
А я запускаю ему всю ту же тираду о "курорте". И опять эти общие вопросы:
стои'т ли перед "нами" (им и мною!) общая задача [исправления] зэков? (что'
я думаю об "исправлении", осталось в части IV). И зачем был поворот 1961
года? зачем эти четыре режима? И повторяю ему скучные вещи -- всё то, что
написано в этой главе -- о питании, о ларьке, о посылках, об одежде, о
работе, о произволе, о лице Практических Работников. (Самих писем я даже
принести не решился, чтоб тут у меня их не хапнули, а -- выписал цитаты,
скрыв авторов.) Я ему говорю минут сорок или час, что-то очень долго, сам
удивляясь, что он меня слушает.
Он попутно перебивает, но для того, чтобы сразу согласиться или сразу
отвергнуть. Он не возражает мне сокрушительно. Я ожидал гордую стену, но он
мягче гораздо. Он со многим согласен! Он согласен, что деньги на ларёк надо
увеличить и посылок надо больше, и не надо регламентировать состава посылок,
как делает Комиссия Предположений (но от него это не зависит, решать это всё
будет не министр, а новый Исправ-Труд Кодекс); он согласен, чтоб
жарили-варили из своего (да нет его, своего); чтобы переписка и бандероли
вообще были неограничены (но это большая нагрузка на лагерную цензуру); он и
против аракчеевских перегибов с постоянным [строем] (но нетактично в это
вмешиваться: дисциплину легко развалить, трудно установить); он согласен,
что траву в зоне не надо выпалывать (другое дело -- в Дубровлаге около
мехмастерских развели, видите ли, огородики, и станочники возились там в
перерыв, у каждого по 2-3 квадратных метра под помидорами или огурцами --
велел министр тут же срыть и уничтожить, и этим гордится! Я ему: "связь
человека с землёй имеет нравственное значение", он мне: "индивидуальные
огороды воспитывают частнособственнические инстинкты" ). Министр даже
содрогается, как это ужасно было: из "зазонного" содержания возвращали в
лагерь за проволоку. (Мне неудобно спросить: кем он в это время был и как
против этого боролся.) Больше того: министр признаёт, что [содержание зэков
сейчас жесточе], чем было при Иване Денисовиче!
Да мне тогда не в чем его и убеждать! Нам и толковать не о чем. (А ему
незачем записывать предложения человека, не занимающего никакого поста.)
Что ж предложить? -- распустить весь Архипелаг на бесконвойное
содержание? -- язык не поворачивается, утопия. Да и всякий большой вопрос ни
от кого отдельно не зависит, он вьётся змеями между многими учреждениями и
ни одному не принадлежит.
Напротив, министр уверенно настаивает: полосатая форма для рецидивистов
нужна ("да знали б вы, что это за люди!"). А моими упрёками надзорсоставу и
конвою он просто обижен: "У вас путаница или особенности восприятия из-за
вашей биографии". Он уверяет меня, что никого не загонишь работать в
надзорсостав, потому что [кончились льготы]. ("Так это -- здоровое народное
настроение, что не идут!" -- хотелось бы мне воскликнуть, но за уши, за
веки, за язык дёргают предупредительные нити. Впрочем, я упускаю: [не идут]
лишь сержанты и ефрейторы, а офицеров -- не отобьёшься.) Приходится
пользоваться военнообязанными. Министр напротив указывает мне, что хамят
только заключённые, а надзор разговаривает с ними исключительно корректно.
Когда так расходятся письма ничтожных зэков и слова министра -- кому же
вера? Ясно, что заключённые лгут.
Да он ссылается и на собственные наблюдения -- ведь он-то [бывает] в
лагерях, а я -- нет. Не хочу ли поехать? -- Крюково, Дубровлаг. (Уж из того,
что с готовностью он эти два назвал -- ясно, что потёмкинские устройства. И
[кем] я поеду? Министерским контролёром? Да я тогда и глаз на зэков не
подниму... Я отказываюсь...)
Министр, напротив, высказывает, что зэки бесчувственны и не откликаются
на заботы. Приедешь в Магнитогорскую колонию, спросишь: "Какие жалобы на
содержание?" -- и так-таки при начальнике ОЛПа хором кричат: "Никаких!"
А вот в чём министр видит "замечательные стороны лагерного исправления":
-- гордость станочника, похваленного начальником лагпункта;
-- гордость лагерников, что их работа (кипятильники) пойдёт в героическую
Кубу;
-- отчёт и перевыборы лагерного "Совета Внутреннего Порядка" (Сука Вышла
Погулять);
-- обилие цветов (казённых) в Дубровлаге.
Главное направление его забот: создать свою промышленную базу у всех
лагерей. Министр считает, что с развитием интересных работ прекратятся
побеги. *(18) (Моё возражение о "человеческой жажде свободы" он даже не
понял.)
Я ушёл в усталом убеждении, что [концов -- нет]. Что ни на волос я ничего
не подвинул, и так же будут тяпать тяпки по траве. Я ушёл подавленным -- от
разноты' человеческого понимания. Ни зэку не понять министра, пока он не
воцарится в этом кабинете, ни министру -- понять зэка, пока он сам не пойдёт
за проволоку и ему самому не истопчут огородика и взамен свободы не
предложат осваивать станок.
[Институт изучения причин преступности]. Это была интересная беседа с
двумя интеллигентными замдирами и несколькими научными работниками. Живые
люди, у каждого свои мнения, спорят и друг с другом. Потом один из замдиров,
В. Н. Кудрявцев, провожая меня по коридору, упрекнул: "Нет, вы всё-таки не
учитываете всех точек зрения. Вот Толстой бы учел..." И вдруг обманом
завернул меня: "Зайдемте познакомимся с нашим директором. Игорь Иванович
Карпец".
Это посещение не планировалось! Мы уже всё обговорили, зачем? Ладно, я
зашёл поздороваться. Как бы не так! -- еще с тобой ли тут поздороваются! Не
поверить, что эти задиры и зав. секторами работают у [этого] начальника, что
[он] возглавляет тут всю научную работу. (А главного я и не узна'ю: Карпец
-- вице-президент международной ассоциации [юристов-демократов!])
Встал навстречу мне враждебно-презрительно (кажется, весь пятиминутный
раговор так и прошёл на ногах) -- будто я к нему просился-просился, еле
добился, ладно. На лице его: сытое благополучие; твёрдость; и брезгливость
(это -- ко мне). На груди, не жалея хорошего костюма, привинчен большой
значок, как орден: меч вертикальный и там, внизу, что-то пронзает, и
надпись: МВД. (Это -- какой-то очень важный значок. Он показывает, что
носитель его имеет особенно давно "чистые руки, горячее сердце, холодную
голову".)
-- Так [о чём] там, о чём? -- морщится он. Мне совсем он не нужен, но
теперь уж из вежливости я немного повторяю.
-- А-а, -- как бы дослышивает юрист-демократ -- либерализация? [Сюсюкать]
с зэ-ка'?!
И тут я неожиданно и сразу получаю полные ответы, за которыми бесплодно
ходил по мрамору и меж зеркальных стёкол:
Поднять уровень жизни заключённых? [Нельзя!] Потому что вольные вокруг
лагерей тогда будут жить хуже зэ-ка, это недопустимо.
Принимать посылки часто и много? [Нельзя!] Потому что это будет иметь
вредное действие на надзирателей, которые не имеют столичных продуктов.
Упрекать, воспитывать надзорсостав? [Нельзя!] Мы [держимся] за них! Никто
не хочет на эту работу идти, а много мы платить не можем, сняли льготы.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 [ 333 ] 334 335 336 337 338 339
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.