Вейн Гублер, который снова сшивался среди подержанных машин у конторы Двейна
Гувера, вполне может занять свое место в обществе.
выступления нынешним вечером в роли королевы фестиваля искусств. Майло
Маритимо, дежурный администратор и внук гангстера, собственными руками
сделал эти знаки королевского достоинства. Глаза у него воспалились и стали
похожи на вишни в ликере.
вслух. Это был Эйб Коэн, ювелир. Вот что он сказал про Мэри-Элис, презирая
ее бесполость, невинность и пустоту: "Форменная рыба-фиш!"
что они значили. Но в уме у него кишмя кишели всякие непонятности. С таким
же успехом он сейчас мог быть Вейном Гублером, слонявшимся между
подержанными машинами во время "Гавайской недели".
пленкой. Ему уже стало больно. Пальцы ног корчились и поджимались, словно
умоляя погрузить их в холодную воду или выставить на воздух.
прочел:
журналы, и газеты, а также сценарии для телевидения, радио и кинофильмов.
Они сочиняли для вас песни. Создатель вселенной повелел им изобрести сотни
религий, чтобы вам было из чего выбирать. Он заставлял их убивать друг друга
миллионами с единственной целью - потрясти вас. Роботы бесчувственно,
машинально, неуклонно делали всевозможные пакости и всевозможные добрые
дела, лишь бы вызвать какую-то ответную реакцию у в а с".
так:
библиотеку, - говорилось в книге. - Ему было интересно, что именно вы, с
вашей свободной волей, выберете из этого чтива, этой чудовищной окрошки из
так называемой "культуры".
говорилось дальше в книге. - Ваша матушка была запрограммирована вечно
ругательски ругать вашего отца за то, что он - плохая зарабатывающая машина.
А ваш отец был запрограммирован ругать ее за то, что она - плохая
хозяйственная машина. И еще они были запрограммированы ругать друг друга за
то, что они оба - плохие любящие машины.
из дому и грохал дверью. От этого мать автоматически превращалась в рыдающую
машину. А отец отправлялся в кабак, где напивался с другими пьющими
машинами. Потом эти пьющие машины шли в публичный дом и брали напрокат
развлекательные машины. А потом отец тащился домой и там превращался в
кающуюся машину. А мать становилась машиной всепрощающей".
наглотался этих солипсических бредней. Выпрямившись, сдержанным шагом он
прошел к роялю. Шел он не сгибаясь, потому что боялся собственной своей силы
и непогрешимости. Он старался не топать, боясь, что слишком тяжелый шаг
может разрушить всю новую гостиницу "Отдых туриста". Разумеется, за свою
жизнь он не боялся. По книге Траута он убедился, что уже был убит двадцать
три раза. Но Создатель вселенной каждый раз чинил его и снова пускал в ход.
окружающих, сколько от желания выглядеть элегантным. Он собирался, согласно
своему новому пониманию жизни, вести себя весьма утонченно перед двумя
зрителями - перед самим собой и своим Создателем.
защититься без всякого труда - недаром в военной школе его обучили всем
приемам кулачной драки. Но вместо этого он предпочел впасть в медитацию, в
транс. Он закрыл глаза, и его сознание отключилось, погрузившись в затишье
бездеятельных участков мозга, и мерцающей лентой развернулось перед ним
слово:
клавишам рояля. Двейн хохотал и вовсю честил своего сынка:
поднял его за волосы и снова грохнул о клавиатуру. Все клавиши покрылись
кровью, слюнями и соплями.
оттащили его от Кролика. Тут Двейн взыграл еще пуще.
даст Беатрисе Кидслер по челюсти, как врежет Бонни Мак-Магон под вздох. Ведь
он честно верил, что они - бесчувственные машины. - Что, роботы вы эдакие,
хотите узнать, почему моя супруга наелась "Драно"? - крикнул Двейн
обалдевшим зрителям. - Сейчас объясню: такой она была машиной - вот и все!
городу. Его путь был обозначен пунктиром, начиная от коктейль-бара, через
асфальтированную дорожку к кабинету Франсины Пефко в конторе Двейна, потом
обратно - к гостинице "Отдых туриста", потом пунктир пересекал Сахарную
речку и западную половину автострады и шел по травяной разделительной
полосе. На этой полосе Двейна и схватили два полисмена, случайно оказавшиеся
там. И вот что Двейн сказал полисменам, когда они, надев на него наручники,
сковали ему руки за спиной:
сильно, что их пришлось поместить в больницу. И на газетной карте крестиками
были отмечены те места, где Двейн серьезно кого-то поранил. Вот как выглядел
этот крестик в сильном увеличении:
крестика: там Двейн начал буйствовать и здорово отделал Кролика, Беатрису
Кидслер и Бонни Мак-Магон.
подержанных автомашин. Он стал кричать и требовать, чтобы все негры
немедленно шли к нему. "Нам надо поговорить!" - крикнул он.
не вышел. Правда, отец Мэри-Элис ждал в машине поблизости от Двейна, пока
Мэри-Элис выйдет с короной и скипетром, но он не видал, какой цирк устроил
Двейн. В машине Дона сиденье было откидное, и можно было превратить его в
кровать. Дон лежал на спине, голова его находилась ниже окна, он смотрел в
потолок и отдыхал. И отдыхая, он старался выучить французский язык с помощью
магнитофонной записи. "Domain nous alloni passer la soiree au cinema"
, - говорила лента, и Дон
повторял эту фразу. "Nous esperons que notre grand-pere vivra encore
longtemps" , -
говорила лента. И так далее.
Он думал, что Создатель вселенной над ним подшутил и нарочно
запрограммировал всех негров так, чтобы они от него спрятались.
детстве он так давал знать мальчишкам, что игра в прятки кончилась и пора
всем выходить из засады и отправляться по домам.
олли-окс-ин-фри-иииииииииииии", - кричал он.
прятки. Ответил ему Вейн Гублер, спокойно выйдя из-за подержанных машин.
которую принимают на параде по команде "вольно". Принимать такую позу учили
не только солдат, но и арестантов: стоя вольно, они выражали внимание,
покорность, уважение и добровольную беззащитность. Вейн был готов ко всему,
даже к смерти.
усмешкой. Он понятия не имел, кто такой Вейн Гублер. Он обрадовался ему, как
типичному черному роботу. Любой другой чернокожий мог бы послужить предлогом
для разговора. И Двейн снова завел неопределенный разговор с Создателем
вселенной через Вейна Гублера, пользуясь им просто как предлогом для этого
разговора, как роботом, как бесчувственным передатчиком. Многие жители
Мидлэнд-Сити любили ставить какую-нибудь совершенно бесполезную штуку из
Мексики, с Гавайских островов, словом, из каких-то экзотических стран на
свой кофейный столик, или на полочку в гостиной, или в горку с безделушками
- и такие штуки считались "предлогом для разговора".
председателем окружной организации "Американские бойскауты" и как за этот
год в бойскауты поступило больше черных юнцов, чем за все предыдущие годы.
Двейн рассказал Вейну, как он старался спасти жизнь молодого негра по имени
Пейтон Браун: в пятнадцать с половиной лет тот был приговорен к казни на
электрическом стуле - самый молодой из осужденных в Шепердстауне. Двейн
что-то нес про то, как он всегда нанимал чернокожих, которых никто больше
Корнев Павел
Посняков Андрей
Гуревич Георгий
Маккарти Кормак
Круз Андрей
Афанасьев Роман