Глава 7
принадлежавшее быку-вождю Уале. Эсон велел Атроклу молчать, пока они не
оказались за закрытой дверью, перед которой он выставил своих воинов. Атрокл
лежал недвижно, кожа его побледнела, грудь вздымалась так, словно каждый
вздох мог оказаться последним. Найкери попыталась заговорить, но, подняв
руку, Эсон остановил ее. Став на колени возле Атрокла, он приподнял его
голову, поднес чашу к губам. Атрокл с жадностью отпил, и Эсон опустил его на
мягкие шкуры постели.
лишившегося правой руки и глаз. Когда я скажу тебе все, что знаю, ты
покончишь со мной. - Это не был вопрос, и Эсон отвечал с тем же
спокойствием:
копи?
дней после твоего ухода.., нас предупредили альбии, лесные жители. Пришли
два корабля с воинами, они уже были близко. Я послал гонца, чтобы известить
тебя, но было поздно, и его сразили на моих глазах. Мы взяли оружие и
выстроились. Враги подошли на копейный бросок, и мы увидели, что их
действительно два корабля: на каждого нашего приходилось трое или четверо. Я
приказал воинам с доблестью умереть, забрав с собою в могилу побольше
атлантов. Все вскричали, что так и будет, гулко ударили мечами в щиты и
преградили дорогу врагу. Мы славно бились, даже халкеи, но все погибли -
кроме единственного халкея, оставшегося возле печей. Атланты убивали на
выбор, по слову так много их было, что они могли выбирать: убивать нас или
щадить. У них было много копий, и этот ливень они обрушили на нас. Потом мы
сошлись в круг и стали, прикрывшись щитами: многие из атлантов пали тогда от
наших мечей. Они не дали мне умереть: сбили копьями и затолкали щитами. Я
упал, меня обхватили. Я сопротивлялся. Но руки мои завели за спину, под
локти заложили копье и связали. Так меня отвели к атланту, что сидел поодаль
в доспехах, но не вступал в битву. Его звали Темис.
поглядев на ладони. - Я сразил его вот этими руками.
подлым ударом. Когда Темис заговорил об этом, лицо его побагровело, он стал
заговариваться, на губах выступила пена. Он снял шлем и показал мне голову,
на ней теперь нет волос, их обрили.., а под льняной повязкой была золотая
пластина. Он произнес тогда много слов, которых я не знаю. Но Темис жив - в
этом я могу тебя заверить.
пальцев прикоснувшись к голове Атрокла.
кулаках и биться, что приволакивает при ходьбе ногу, что теперь он - старик
и что таким его сделал ты. Еще он говорил о лекарях Атлантиды, которые
высверлили поломанную кость и удалили ее, но всех слов я тогда не понял.
насмерть уложить всякого обычного человека.
захваченное им олово, по-моему, он не станет разрабатывать копь. Просто под
руку подвернулось. Он явился сюда за тобой...
обоими кораблями и, чтобы разыскать тебя, провел их через весенние бури. Я
был связан, и он мучил меня, - делал все, что мог, чтобы я заговорил. А ведь
я тоже благородный, как он сам, и не лгал. Он не поверил мне и стал грозить,
что отсечет мне правую руку, если я не скажу правду. Я вновь повторил те же
слова, и тогда один из его людей сделал это огромным топором, а потом
перетянул рану, чтобы я не истек кровью. Но Темис снова сказал, что я лгу, и
я перестал говорить. Тогда он подошел поближе, и, собрав слюну пополам с
кровью, я харкнул прямо ему в лицо. Тогда он сделал вот это с моими глазами,
а потом велел девушке отвести меня к тебе, чтобы и ты узнал: он пришел сюда
ради твоей смерти. Только я надеюсь, что это ты убьешь его.
пузыри на месте глаз родича.
шатаясь, поднялся. - А теперь где твой меч, добрый Эсон? Ты расскажешь в
Микенах, что я умер с честью?
перед собой и, взяв слепца за руку, положил его ладонь на острие. Тот задрал
кверху голову, оскалив зубы, выкрикнул: "За Микены!" - и упал на клинок. Он
умер прежде, чем Эсон опустил тело на землю. Выйдя из комнаты, Эсон велел
двоим микенцам забрать тело Атрокла и приготовить его к погребению. А потом
с края насыпи поглядел через равнину - на кроваво-красный диск солнца
посреди сгущающихся облаков. Громко перекликаясь, мимо пролетели два черных
ворона и опустились в ров - рыться в отбросах. Знамение - но как его
истолковать? Отвернувшись, он заметил, что Найкери дожидается его,
прислонясь к стене спиной. Поймав взгляд Эсона, она поднялась и прижала
ладонями одежду, чтобы Эсон мог увидеть ее округлившийся живот.
что поэтому оставляют нам жизнь. Но если бы они знали, что я ношу твоего
ребенка, то убили бы и меня.
бросилась за ним и схватила за руку.
остановился.
женщина и ничего не значу для тебя, тем более что я не микенка... Но я могу
быть полезной тебе. Я рожу тебе сына, он будет таким же великим воином, как
ты. Атрокл не все знал об этих атлантах, он не все мог тебе сказать.
уже встречала. Он вел их по тропе от берега и всю битву простоял за спиной
Темиса. Он уже приходил этим путем, но не с атлантами.., с гераманиями. Он
был среди тех, кто похитил олово.
улыбка ее превратилась в гримасу под пальцами Эсона.
света, чтобы убить тебя. Он слишком громко кричал об этом. И гераманий
привел его сюда, он знал, где искать тебя, где искать олово.
способы умереть. Даже мертвый, он все вредит мне. Он забрал не только олово,
но и жизни всех тех, кто явился сюда добывать этот металл. Олово отправилось
в Атлантиду, а вместе с ним и весть обо мне.
рядом.
ослабеют или разделятся.
прочь. Отлетев спиной к плетеной стене дана, Найкери провожала его взглядом.
Будет ли конец этому смертоубийству? Или оно закончится, когда на всей земле
не останется ни одного мужчины?
птиц.
Глава 8
раскаленное дыхание плавильной печи. Ночью становилось прохладнее, но
ненамного - лишь в недолгие предутренние часы становилось полегче. А потом
свет озарял восток, звезды меркли, и огромное раскаленное солнце, подрагивая
в потоках жаркого воздуха, медленно восходило над горизонтом. Дождя не было
уже тридцать дней. Трава выгорела до желтизны, ручьи пересохли. Дважды в
день скот водили на водопой к узкому ручью, оставшемуся от Эвона. Коровы
разбивали берега, месили ил, и наконец река превратилась в грязную лужу,
посреди которой узкой полоской текла вода.
вверх по течению.
изнемогая под весом кувшинов, которые носили на головах. Их недовольные
высокие голоса доносились до Интеба, лежавшего в тени на гребне. Внутри дана
царило молчание. Животные невозмутимо жевали жвачку, присмирели даже дети.
Из-за жары медники не зажигали печей, и потому тоже лежали в тени, пожевывая
травинки, переговариваясь низкими голосами.
навесом, ровняя поверхность столпа из голубого камня. Высоко замахиваясь
каменным молотом, он отбивал от камня мелкую крошку. Чуть переждав, наносил
новый удар. Нечастые мерные удары, да еще ровное гудение мух только и