Гидроплейка. Это простое предупреждение, те самые верительные грамоты... В
том случае, если этого окажется недостаточно и предложенный закон не будет
принят в течение трех дней, энергии лишится вся страна.
было не так. Что-то не сработало, чего-то мы не учли или случилось нечто
такое, чего я не знаю. Ледяной холод медленно сжал мне горло. Пятнадцать
минут прошли в убийственном молчании. Часы монотонно, громко и печально
отбили две четверти. Срок наступил... Наверно, так звонит погребальный
колокол. Я понял, что проиграл. Все поставил на карту и проиграл... Я еще
не знал, что случилось, но уже не сомневался в своем окончательном
поражении. Они ждали еще пять минут, потом в комнату вошел секретарь и
положил на стол какую-то бумагу. Все остальное я воспринимал сквозь
ледяной туман.
вы затеяли, провалилась.
подозрительные пятна. Еще до того, как мне завязали глаза, я успел
заметить выбоины на кирпиче и понял, что пули били сюда неоднократно.
Некоторые из них, прежде чем ударить в кирпич, навылет пробивали
человеческое тело, потом здесь все старательно убирали. Как-никак это
правительственное учреждение, так что со мной покончат по высшему разряду,
наверно, здесь от болезни сердца скончался не один правительственный
чиновник...
кому-то другому завязали глаза и за чужой спиной офицер произнес роковую
команду...
меня слепил свет прожекторов, установленных под самым потолком в углах
подвала. Мишень хорошо освещалась. Если они не промахнутся, все кончится
быстро...
позволил себе вспомнить ее имя. До этого мгновения я приказал себе не
думать о ней, потому что боялся потерять контроль над собой и не хотел,
чтоб они видели мой страх. Но теперь я тихо, вслух произнес дорогое для
меня имя:
топот ног, какие-то крики. Значит, они ждали за дверью... Значит, их тоже
ни на секунду не отпускал предательский ледяной страх. Значит, мы все-таки
сыграли на равных...
для меня заброшенная дорога к морю. Недавно тут стоял знак, запрещающий
въезд. Посреди дороги еще торчал ржавый металлический треножник. Как
только мотор затих, стал слышен равномерный шум прибоя.
восьми.
восьми вечера концентрация вредных примесей в морской воде достигнет
установленного минимума, и колонии уже не нужно существовать как единому
целому. Колония распадется на отдельные бактерии, у нее отпадет
необходимость контролировать свое движение. Морские течения унесут
микроскопические тельца амеб в глубины океана, туда, откуда они пришли к
нам.
перехватил меня до того, как я сел в лодку... Газеты писали, что поле
накрыло гидростанцию в шесть пятнадцать. Это случилось на полчаса позже,
без постороннего вмешательства. Изменилась конфигурация поля. Как им это
удалось? Почему вообще это произошло? Кто нам помог, ты что-нибудь знаешь
об этом?
Гвельтов свято верил в расчеты, в соответствие энергетических потенциалов
границам поля. В безусловную зависимость этих границ от количества вредных
примесей, попавших в воду. Все это так, конечно. До известного предела, за
которым начинают действовать иные силы... Чтобы в них поверить, нужно,
было самому постоять у той кирпичной стенки в подвале...
порт, но задержался около меня еще минуту.
ты мне можешь объяснить?
неприкосновенности. Пока существует угроза - они будут его соблюдать, во
всяком случае, до восьми вечера.
остановке. Некоторое время, оставшись один, я смотрел вслед ушедшему
автобусу. Потом вышел из машины и свернул на заброшенную дорогу.
почти летним солнцем. Оно словно вознаграждало нас за долгие дни непогоды.
Я шел по дороге не торопясь, вдыхая запах увядшей полыни и морских
водорослей, что-то он мне напоминал, этот запах. Сейчас я не мог
вспомнить, что именно, может быть, мне не хватало дождя.
Заставляет принимать неожиданные решения. Именно дождь привел меня на эту
дорогу. Сегодня дождя не было, и вот я здесь снова. Хотел ли я проститься?
Не знаю... Не знаю даже, с кем именно. С Вестой я уже простился той ночью,
когда морское течение навсегда унесло ее от меня, а с ними... Они были
чем-то слишком сложным, может быть, гораздо более сложным, чем это
казалось, и слишком далеким от нас. Поняли ли они хоть что-нибудь? Зачем
они приходили к нам и почему теперь уходят?
За всем этим, за фактами, доступными анализу и нашим исследованиям,
скрывалась какая-то иная истина. Мне казалось, вот-вот я пойму, что она
собой представляет. Это было похоже на звук прибоя: иногда кажется, в нем
возникают странные звуки, почти слова, верится, что нужно лишь небольшое
усилие, напряжение внимания - и этот шепот, звенящий всхлип, далекое эхо -
все это сольется в какую-то фразу. Но настроение уходит, и снова в звуках
моря не слышно ничего, кроме прибоя.
безбрежную синюю даль. Ветер гнал небольшие барашки волн, срывал с них
солоноватый острый запах морской воды и пены и нес его по степи.
поверхности моря. Волны с шипением ложились у моих ног.
не сказав, оставив нас в неизвестности и непрерывном ожидании. Сейчас
изнутри бухты морские течения каждую секунду уносили в глубины моря
последние миллионы их крошечных уснувших тел. Надолго ли? И что случится,
если они придут к нам снова? Поверили ли они нам? Смогут ли спокойно спать
в своей глубине, оставив в руках человечества нашу прекрасную голубую
планету? Или это всего лишь временное отступление, перегруппировка сил
перед окончательным штурмом...
так, и ничего не видел, кроме привычного морского пейзажа... Я пошел вдоль
берега, все дальше и дальше удаляясь от оврага, по стенке которого не так
давно поднимался навстречу наведенным на меня автоматам. За поворотом был
грот, причудливая пещера с озером морской воды. Я дошел до самого озера,
заглянул в его прозрачную изумрудную глубину. Все было пусто и тихо. Я
повернулся и побрел обратно, наверх.
зависел от нас самих.
Last-modified: Sun, 17 Jun 2001 11:30:30 GMT
Оцените этот текст:Не читал10987654321 Прогноз