Чтение 35–й страницы книги ~Психолавка~

пребывания здесь ограничен... Давайте остановимся пока на этом.

Я согласно кивнул. Рыбы у него за спиной уже так и кишели, однако
утопленник исчез. Я повернулся к выходу из Дыры.

- В таком случае пойдемте-ка назад, - сказал я.

- Не устаю удивляться, как замечательно здесь представлены самые
разнообразные виды искусства, - заметил он как бы между прочим.

- Одна из функций данного пространства, - сказал я.

- А интересно, вокруг меня эти штуки тоже появлялись? - вдруг спросил он.

- Еще бы! Рыбки, зайчики, бабочки - так и мелькали!

- О! Но я надеюсь, ничего конкретного? Никаких указаний? Только самые
общие черты?

- Понятия не имею! - сказал я. - Я в этом не разбираюсь. Я же здесь
по-настоящему не работаю.

И я препроводил его в гостиную, где он церемонно раскланялся с Глорией -
она уже спустилась и сидела на диване с книгой в руках, - крепко стиснул мне
руку на прощанье и исчез.

- Что это ему в Дыре понадобилось? - спросила меня Глория.

- Хотел посмотреть, как продвигается его проект.

- Не уверена, что Адам одобрил бы это посещение.

- Но он настаивал! Предъявлял свои права - как партнер. Впрочем, я сумел
бы пресечь любую его попытку влезть куда не следует.

- В этом я не сомневаюсь! Да и что бы тебе еще оставалось? Хорошо, что
ничего особенного не произошло.

- Адам тебе случайно не говорил, зачем ему этот Иддроид? Я понимаю, ему
просто интересно, но ведь есть и какая-то конкретная цель?

- Есть, - улыбнулась она.

- И, разумеется, в очередной раз ?не будем об этом говорить??

- Пока не будем, - уклонилась она от прямого ответа. Потом отложила книгу
и потянулась. - Ну что, ты готов принимать еще клиентов? Или, может,
сделаешь перерыв?

Я тут же бросился в прихожую и выключил Рубильник.

- Перерыв! - провозгласил я. - Тем более Калиостро - трудный клиент.

В ванной я заглянул в зеркало, и мое отражение подмигнуло мне и сказало:

"Фокус с монеткой, Орри. Фокус с монеткой?. И тут я вспомнил. Порывшись в
правом кармане, я вытащил горсть монет. Подбросив их на ладони, я выбрал
одну, а остальные снова ссыпал в карман. Оставшуюся на ладони монетку - это
был четвертак - разломил пополам.

- Пора было бы уже восстановить прежние навыки, - упрекнуло меня
отражение, причем, как мне показалось, моим же собственным голосом. - А то
ты совсем отвык пользоваться ими. Очень не хочется сразу все снова на тебя
обрушивать.

Я уставился на этого типа в зеркале.

- Послушай, - сказал я, - ты, вообще-то, кто? Память предков? Или
затаенная мечта, которая не дает мне покоя? Видимо, я все это время живу,
скрывая свои воспоминания от других, это уже стало невыносимо тяжким
бременем. Не знаю, как давно я так живу, но все эти воспоминания отчего-то
кажутся мне вполне реальными. А некоторые из них, по всей вероятности,
действительно реальны. Но что бы в итоге со мной ни случилось, прошу лишь об
одном: пожалуйста, не отнимай у меня воспоминания о моем детстве,
проведенном в Бронксе, о студенческих годах в Брауне, о моих друзьях и о
моей журналистской деятельности. И мне совершенно безразлично, соответствуют
эти воспоминания реальной действительности или нет! Для меня это вся моя
жизнь. И если есть еще какие-то другие, о которых я в данный момент не знаю,
верни их мне, а? Я возьму все! И никаких жалоб не будет. Но, пожалуйста,
прошу тебя оставить мне те, которые я перечислил! Я ведь только сейчас
понял, как они мне дороги!

Тут на глаза мне даже слезы навернулись. Моему отражению в зеркале тоже,
так что беседа прервалась сама собой.

Я немного подождал, потом умылся и не спеша пошел искать Глорию.

Она была у себя. Валялась на кровати. С улыбкой посмотрев на меня, она
сказала:

- А странная это штука - любовь.

- Сущая правда, - откликнулся я, останавливаясь в дверях.

- Должна была бы делать человека счастливым, а делает печальным.

- Должна бы, - сказал я. - И, в общем-то, делает! Меня, во всяком случае.

- Но тебя ведь со мной скоро уже не будет!.. Я погладил одну из ее старых
кож, висевшую ко мне ближе остальных.

- Скоро старине Альфу тоже придется менять кожу, - задумчиво проговорил
я.

- И никто не знает, каким он тогда окажется, верно?

- К сожалению, да! Ты снова обретешь все свои старые воспоминания и
станешь моим врагом.

- Нет. Никогда я не стану твоим врагом!

- Тогда, значит, врагом Дамми. А это одно и то же. Мы ведь с ним заодно.

- Не уверен, что тебе так уж все известно заранее!

- Но у нас есть вполне определенные свидетельства, а у тебя - ничего.

- У меня есть мои чувства. И вряд ли они бы у меня были, если бы я
действительно ничего этого не испытывал, - возразил я. - Ведь в глубине души
я догадываюсь, что со мной происходит, но я совершенно не верю, что одна
часть моего ?я? станет обманывать другую.

Глория рассмеялась.

- Для этого есть чрезвычайно тонкие способы, - сказала она. - А разум, то
есть душа - механизм чрезвычайно восприимчивый.

- Уж это-то я знаю! И мне, право, больше нечего добавить.

- Тогда иди сюда, - сказала она и раскрыла мне свои объятия. - Я хочу
тебя - пока ты еще здесь, со мной.

Я подошел, сел с нею рядом и стал на нее смотреть. Она тоже не сводила с
меня своих огромных, влажных, широко расставленных и поразительно глубоких
глаз.

- Ты явился сюда с самого дальнего края Вселенной, - медленно проговорила
она. - И тот меч, который видела матушка Шиптон, был, должно быть, именно
твой. Судьба ведет тебя чрезвычайно запутанным путем...

- Все это, возможно, вполне справедливо, и все же не имеет никакого
отношения к твоим теперешним страхам.

- И наш компьютер оказался не в состоянии обнаружить английский перевод
того стихотворения, - продолжала она.

- Ну это уж проблема вашего компьютера, а не моя.

- Скажи мне что-нибудь - я хочу записать твой голос.

Я сказал.

- Знаешь, когда я тебя слушаю, то почти верю тебе! - сказала она. - Я
сама не понимаю, отчего это.

- Однажды НА ЭТОМ СВОЕМ ПУТИ я умудрился перехитрить самого себя, -
пояснил я. - Вот с тех пор у меня это и осталось. Никак излечиться не могу.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Я и сам не знаю. Но я отлично помню то созвездие, в которое ты меня
превратила, - я его и сейчас вижу перед собой. А те звезды, что горят в
твоих глазах, на сегодня - моя единственная цель!

И я рванулся навстречу этим звездам и утонул в их сиянии.

ГЛАВА 7
МНОГОГРАННАЯ ЛИЧНОСТЬ

Последовавшая за этими событиями неделя была наполнена обычными рутинными
заботами, но Адама при этом с нами НЕ БЫЛО. Отдельные случаи я помню
особенно хорошо, например со Свистящей тенью. Синильным убийцей или с Трупом
на Конце Радуги. Запомнился мне и Робот, которому требовалось сердце.
Интересным клиентом был Тот, у кого перчатки служили руками, а также -
Отнюдь не безгрешный стигматик. Некоторые случаи вызывали серьезные
затруднения, иные же были совсем легкими; порой я переживал внезапные
приступы панического страха или, напротив, безумного восторга, да и то лишь
если рядом не было Глории, а ради того, чтобы большую часть времени
проводить с нею рядом, я готов был вынести все, что угодно.

Когда вернулись Адам и Пранди, они казались неразлучными: все время
держались за руки и счастливо улыбались. Пранди была в восторге от тех мест,
где они побывали, и от того, что они видели.

- И Адам такой знаменитый! - сообщила она. - Один папарацци буквально ни
на минуту не оставлял нас в покое - таскался следом и все время его
фотографировал.

- Вот как? - заинтересовался я. - И как этот тип выглядел?

- Ну, волосы коротко подстриженные, рыжие... Майка в ярко-красную и белую
полоску... Тренировочные штаны... И еще он практически не снимал темных
очков с зеркальными стеклами, а на запястьях у него были такие широкие
кожаные ремешки с заклепками.

- Я уверен, что он просто спутал меня с кем-то, - сказал Адам. - Типичный
случай ошибочной идентификации личности.

- Нет, - возразил я. - Ошибки тут никакой нет.

- Послушайте, мне просто необходимо вздремнуть с дороги! - заявила
Пранди.

- Адам, ты со мной?

- Конечно!

Но я успел перехватить его взгляд и смотрел на него не мигая.

- Сперва тебе придется выполнить одно небольшое обещание, мой дорогой, -
твердо сказал я ему. - А потом можешь спать сколько угодно. Хоть всю зиму.

- Да? И что же это за обещание? Я как раз собирался ответить, когда в
комнату вошла Глория.

- Ты обещал мне некую выдающуюся память, принадлежавшую ранее Марселю

Прусту, и я бы хотел получить обещанное немедленно.

Мы продолжали смотреть друг другу прямо в глаза. Потом плечи у Адама
опустились, и он как-то странно ссутулился.

- Немедленно? - переспросил он. - Ты уверен?