времена Магеллана. Небо покрывали густые облака, только в узком их
разрыве у самого горизонта багровое солнце касалось краем зелено-черной
воды.
отдохни полчасика, и будем ужинать... Анна послушно застучала каблучками
по трапу, Ирина, отчего-то поджав губы, но ничего не сказав мне,
направилась следом.
наверное.
рассыльного с вахты в бар за рюмочкой.
Геленджик или Новомихайловку.
для москвича пейзажей, а главное, все-таки море.
принципов жизни.
друзей пить кофе десятками чашек и обсуждать семейные, городские или
общемировые проблемы И не играет в нарды. В Сухуми же это в порядке
вещей. Никто там не поймет нашего, столичного образа жизни.
было. И вот она стоит рядом, положила теплую ладонь мне на шею.
более свежим и соленым, чем в Эгейском море, ветром.
ее за плечи и ниже.
громадная полная луна, с отчетливо видимыми и невооруженным глазом
морями и цирками.
мерцающим зеленовато-янтарным цветом А чуть правее зенита, склоняясь к
юго-востоку, то открывался, то вновь задергивался облачной кисеей Южный
Крест. Будто нарочно.
шестидесятых годов, никуда не выезжавших дальше Пицунды или Паланги, но
мечтавших о краях, прославленных Стивенсоном и Джеком Лондоном.
не штудировал в свое время звездные карты, вряд ли нашел бы его на небе.
А представлялось (вернее - хотелось думать), что оно должно сверкать на
тропическом небе, как бриллианты королевы на черном бархате сафьянового
футляра.
движением плеча сбрасывая куртку на палубу.
градусов на двадцать выше, чем там, откуда мы пришли.
жить только для себя? Как мне все надоело... Мне тоже, хотел я сказать,
но отчего-то воздержался. Может быть, мне просто вообще расхотелось
разговаривать. "Уж если отдыхать, так от всего..." На самом деле.
по Индийскому океану в сторону Южных морей, островов Фиджи и Туамоту, и
больше не должен никому и ничего... На неограниченное, определяемое
только мною самим время. "Отпуск по ранению", вспомнилось название
повести Вячеслава Кондратьева.
год на Ржевском фронте и вдруг после госпиталя получил отпуск, до
перекомиссии. С правом поездки домой.
гарантированно будет жив какое-то время и уже поэтому счастлив. А в
Москве его ждет девушка... И со мной рядом тоже любимая женщина, которой
все последнее время я уделял непростительно мало внимания.
нормальная женщина никогда бы не простила. Так она и не обыкновенная,
слава богу!
определить место, где мы оказались, и тут же все эти дела показалось
такими никчемными.
закрывающую ей ухо прядь волос. - Я только отдам соответствующие
распоряжения. Спускайся в каюту и приготовь все... - Все - это как? - В
голосе ее прозвучал сдерживаемый счастливый смех.
еще не омраченной ни нелепой ссорой, ни ее еще более нелепым
замужеством, ни космическими проблемами.
капитана Ларсена.
человека, сознающего свое профессиональное превосходство, но
вынужденного подчиняться хозяину.
положение обязывало. И меня, и его.
генеральным курсом на чистый зюйд-ост, сообразуясь с ветром и лоцией.
Скорость и галсы на ваше усмотрение. До утра меня не беспокоить, за
исключением форс-мажорных обстоятельств, которые вы не сможете
предотвратить самостоятельно.
готов и накрыт в кают-компании в восемь тридцать.
ли удастся. Облачность все более сгущается, я скорее всего не успею даже
приготовить инструменты. Но если луна и звезды все же откроются до утра,
я обязательно произведу обсервацию.
Машина же, электронно-вычислительная, по-новомодному - компьютер, а
ведет себя абсолютно адекватно.
шахматном автомате: перебор всех вариантов следующего хода вплоть до
оптимального в данной позиции. И ничего больше.
миллионов стандартных ситуаций, любое внешнее воздействие инициирует
запуск подходящей подпрограммы со скоростью перебора до триллионов "да -
нет" в секунду, и получите: на выходе динамический стереотип или ответ в
вербальной форме.
рассказать и объяснить вполне популярно и доходчиво, но душой - не
воспринимал.
институт инженеров путей сообщения, признавался мне, что не в силах
смириться с принципом работы телевизора. Не понимал он его. Однако
чинить любые механические поломки в "Рубине" умел вполне качественно.
души считая их технологическим извращением.
тоже отправился вниз, прихватив из бара кают-компании две бутылки
лучшего крымского шампанского из довоенной еще коллекции князя Голицына.
отделенных от кают-компании тамбуром трапа и поперечным коридором. Хотя
и крошечных, конечно, в сравнении с необъятными помещениями "Валгаллы",
но предоставлявших пассажирам максимально возможный комфорт.
вагонное купе, который Ирина приспособила под косметический салон, и
чуть большего размера спальня, большую часть которой занимала низкая, но
просторная кровать с подъемными штормовыми сетками, а вокруг нее едва
оставалось место для платяного шкафа, тумбочки и музыкального центра с
квадроколонками по углам.
преимуществу.
смог удержаться, чтобы не обойти палубу яхты от кормы до бушприта и
лично убедиться, что все в полном порядке), а Ирина за это время успела
сделать "все", что я подразумевал.
поплевывая в шелестящую и заплескивающую почти до самого планшира волну,
переосмысливая свой нынешний статус и морально настраиваясь на... А на
что? Что снова я из вершителя судеб мира становлюсь просто мужем тети
Хаи. Как это называется в Одессе.
прорезающий яхту от таранной переборки до двери кают-компании.