нему синтетические органы ощущений, позволяющие испытывать мистические и
немистические оргазмы или "многопредельный экстаз"? Такая автоэволюция
ведет к необратимому замыканию человека внутри культуры, делает его
пленником жизненных привычек, отрезает от мира за пределами планеты - и
кажется самой приятной формой духовного самоубийства.
и второго пути развития. То, что оба пути, каждый на свой лад, кажутся нам
жутковатыми, ничего еще не предрешает.
Требование "не слишком себе потакать" допускает рациональное обоснование
лишь до тех пор, пока, потакая себе, ты причиняешь ущерб другому (либо
собственному духу и телу, как в случае наркомании). Это требование может
диктоваться просто необходимостью, и тоща надлежит безоговорочно ему
подчиниться; но развитие технологии на то и направлено, чтобы одну за
другой устранять любые необходимости - то есть ограничения человеческих
действий. Люди, утверждающие, что какие-то необходимости, какие-то
ограничения свободы будут сковывать нас всегда, по существу, исповедуют
наивную веру в то, что Мироздание специально "устроено" с мыслью о
"непреложных повинностях" разумного существа. Это не более чем перепевы
библейского приговора ("Будешь добывать хлеб свой насущный в поте лица
своего"). Природа этого суждения не этическая (как наивно считают), а
онтологическая. Дескать, бытие, предназначенное нам для жилья, меблировано
так, что, невзирая на любые усовершенствования, человеку не может грозить
"головокружение от успехов".
пуританскими или аскетическими мотивами порою кроется страх перед любой
переменой. Этот страх затаился на дне всех ученых соображений, заранее
перечеркивающих возможность создания "умных машин". Человечество всегда
чувствовало себя привычнее всего (что не значит - удобнее) в положении,
близком к отчаянному: эта приправа не слишком удобна для тел, зато
благотворна для духа. Лозунг "Все силы и средства на фронт науки!"
допускает рациональное обоснование лишь до тех пор, пока "умные машины"
еще не в состоянии заменить ученых.
направлений развития - "экспансионистского" (или "аскетического") и
"изоляционистского" (или "гедонистического") . Цивилизации могут выбрать
любой из них - покоряя Космос или изолируя себя от него. Нейтринный
сигнал, по-видимому, указывает на то, что некоторые цивилизации не
замкнулись в себе.
(авангард утопает в богатстве, а тылы умирают от голода), задает
направление дальнейшего развития. Отставшие части пускаются вдогонку за
передовыми, желая сравняться с ними в материальном богатстве (которое лишь
потому, что еще не достигнуто, представляется заманчивой целью), а
зажиточный авангард, оказавшись предметом зависти и соперничества,
утверждается в сознании своего превосходства. Уж если другие пытаются
угнаться за ним, стало быть, все, что он делает, не только хорошо, но
прямо-таки замечательно! Мотивы поступательного движения друг друга
подпитывают, возникает положительная обратная связь и, стало быть,
замкнутый круг, а окончательно скрепляет его застежка политических
антагонизмов.
новое решение задачи, когда какой-то ответ уже имеется. Что бы ни говорили
плохого о Соединенных Штатах, но они уже существуют, вместе со своими
автострадами, подсвеченными купальными бассейнами, супермаркетами и прочим
сверкающим великолепием. И если возможно еще выдумать совершенно иной тип
благосостояния и благоденствия, то, пожалуй, лишь в лоне цивилизации,
которая была бы одновременно многоликой и - взятая в целом - не бедной, то
есть сумела бы удовлетворить элементарные биологические потребности всех
своих членов. А тогда ее национальные сектора, освободившись от бремени
экономических нужд, могли бы заняться поисками новых путей в будущее. Но
такая цивилизация - нечто совершенно неведомое для нас. Теперь мы знаем
наверное, что, когда на иные планеты ступят первые посланцы Земли, другие
ее сыновья будут мечтать не о прогулках по Марсу, а о куске хлеба.
17
не только Научный Совет - составляли достаточно сплоченную группу, и
прибывшие к нам гости (которых у нас уже прозвали "наймитами Пентагона"),
несомненно, понимали, что их выводы будут встречены нами в штыки. Я тоже
был настроен к ним не слишком приязненно, однако не мог не признать, что
Лирни и сопровождавший его молодой биолог (астробиолог, как он нам
представился) добились впечатляющих результатов. Просто не верилось, что
после целого года наших мучений кто-то мог выдвинуть совершенно новые,
даже не затронутые нами гипотезы о Гласе Господа, к тому же подкрепленные
вполне приличным математическим аппаратом (с фактами дело обстояло хуже).
Но случилось именно так. Более того, хотя эти новые подходы кое в чем друг
другу противоречили, они позволяли найти некую золотую середину,
оригинальный компромисс, который связывал их воедино.
наше "аристократическое" деление на всеведущую элиту и слабо
информированные коллективы отделов, то ли он был заранее убежден, что мы
услышим нечто сенсационное, но только он пригласил на доклад тысячу с
лишним наших сотрудников. Если гости и чувствовали настороженность зала,
то виду не подали и вообще держались очень корректно.
они не располагали ничем, кроме самого Послания и общих сведений о
Лягушачьей Икре; так что речь шла не о какой-то "параллельной работе", не
о попытке перегнать нас, а всего лишь об ином подходе к "Гласу Господа" -
в расчете как раз на такое сопоставление взглядов, какое сейчас
происходит.
аплодировать не было, - а сразу перешел к делу; меня расположил к себе и
доклад, и докладчик; других, видимо, тоже, судя по реакции зала.
в модификации Хаякавы (и моей, если позволительно так сказать, хотя я
всего лишь плел математические плетенки для бутылей, в которые Хаякава
вливал новое вино). Я попробую изложить общий смысл его доводов и
передать, насколько сумею, пафос его выступления, не однажды
прерывавшегося репликами из зала, - сухой конспект убил бы все очарование
этой гипотезы. Математику я, разумеется, опущу, хотя без нее не обошлось.
образование, он сжимается и расширяется попеременно каждые тридцать
миллиардов лет. Фаза сокращения переходит в состояние коллапса, когда
распадается само пространство, свертываясь и замыкаясь ухе не только
вокруг звезд, как в сфере Шварцшильда, но и вокруг всех частиц, даже
элементарных. Поскольку "общее" пространство атомов перестает
существовать, то исчезает, разумеется, и вся известная нам физика, ее
законы видоизменяются... Этот беспространственный рой материи продолжает
сжиматься и наконец - образно говоря - целиком выворачивается наизнанку, в
область запрещенных энергетических состояний, в "отрицательное
пространство"; это уже не "ничто", а нечто, меньшее, чем ничто, по крайней
мере в математическом смысле.
мир становится антимиром периодически, раз в тридцать миллиардов лет.
"Античастицы" в нашем мире - лишь след этих катастроф, их архаический
реликт, и, конечно, указание на возможность очередной катастрофы. Но в
результате выворачивания (я возвращаюсь к прежнему сравнению) возникает
некая "пуповина", в которой еще мечутся остатки непогашенной материи,
пепелище гибнущего Космоса; это - щель между исчезающим "положительным",
то есть нашим, пространством и тем, отрицательным... Щель остается
открытой, не срастается, не смыкается, потому что ее непрерывно распирает
излучение - нейтринное излучение! Оно - последние искры костра, и оно же -
зародыш следующей фазы; когда "вывернутый мир" уже полностью вывернулся
наизнанку, создал "антимир", расширил его до крайних пределов, он снова
начинает сжиматься и выворачиваться обратно через щель, прежде всего - в
виде нейтринного излучения, самого жесткого и самого устойчивого из всех,
ведь на этой стадии не существует еще даже света - только гамма-лучи да
нейтрино. Нейтринная волна, разбегаясь, заново формирует расширяющуюся
сферическую Вселенную и служит матрицей для всех частиц, которые вскоре
заполнят нарождающийся Космос; она несет их в себе, хотя бы и виртуально,
поскольку обладает энергией, достаточной для их материализации.
- как ныне наша, - в ней все еще продолжает блуждать эхо породившей его
нейтринной волны. Оно-то и есть Глас Господа! Из вихря, прорвавшегося
сквозь "щель", из нейтринной волны возникают атомы, звезды, планеты,
галактики. А стало быть, "проблема Послания" снимается. Никакая
цивилизация ничего не высылала нам по нейтринному телеграфу, на другом
конце не было Никого, и даже не было передатчика, - а была лишь
космическая пульсация, "пуповина" между мирами. Есть только излучение,
порожденное чисто физическими, естественными процессами, абсолютно
внечеловеческое и потому лишенное всякой языковой формы и содержания,
смысла... Это излучение - постоянный связной (энергетический и
информационный) между очередными мирами, гаснущими и вновь создаваемыми,
порука их преемственности, их закономерного чередования, зародыш нового
Космоса, дирижер "смены поколений" вселенных, разделенных безднами
времени. Эту аналогию, разумеется, не следует понимать буквально, на
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Плотников Александр