попытаются сожрать.
сидевшим у костра, на который Хорза уже досыта нагляделся. Исхудавшие люди
почти не обращали внимания на Оборотня, но мистер Один подошел и сел рядом с
ним. В одной руке он держал несколько челюстей, которые Фви-Зонг опробовал
на Двадцать Семь, а в другой маленький камень, которым шлифовал и полировал
металлические зубы. Двое пожирателей пошли к своим палаткам, а мистер Один
зашел Хорзе за спину и развязал кляп. Хорза задышал через рот, чтобы
избавиться от противного привкуса, подвигал нижней челюстью и переместил
свой вес в попытке смягчить усиливающуюся боль в руках и ногах.
металлические клыки. Они блестели в свете костра.
прозвучать проклятием.
твоем имени. Дело не в тебе.
замахнулся стальными зубами, которые держал в руке, и ударил Хорзу по левой
щеке. - Считаешь себя умным, да? Воображаешь, что сумеешь выкрутиться? - Он
пнул Хорзу в живот. Хорза захрипел и задохнулся. - Видишь - дело не в тебе.
Ты только кусок мяса и ничего больше. И никто больше. Только мясо. И кроме
того... - второй пинок, - боль нереальна. Это только химические и
электрические реакции и тому подобное. Верно?
ладно? Ты только кусок мяса, а пророк - кусок побольше.
что пинать его больше не будут.
Будет лучше, если ты перестанешь надеяться, что нечто подобное существует.
Некоторые люди от природы пожиратели, а некоторые будут сожраны, и я не вижу
причины, почему у душ должно быть иначе. Так как сейчас ты относишься,
очевидно, к тем, которых пожирают, тебе только остается надеяться, что души
у тебя нет. Это было бы для тебя самым лучшим, поверь мне. - Мистер Один
вытащил тряпку, которую снял с лица Хорзы, и снова крепко завязал вокруг
головы. - Вот так - не иметь души было бы для тебя самым лучшим, друг. Но
если выяснится, что она у тебя есть, ты вернешься и расскажешь об этом,
чтобы мне было над чем посмеяться, ладно? - Мистер Один крепко затянул узел
и притянул голову Хорзы к деревянному колу.
и поговорил с другими пожирателями у костра. Через некоторое время они ушли
к маленьким палаткам, и скоро все покинули берег. Остался только Хорза,
чтобы смотреть на погасающие костры.
стороне орбитали вверху была видна полоса яркого света. Блестя в свете звезд
и орбитали, шаттл Культуры немо ждал с открытыми дверьми, как пещера
спасительной тьмы.
даже если он сделает тонкими свои запястья. Веревка, шнур или что там они
использовали все время сжималась и мгновенно устраняла всякую слабину,
которую он мог создать. Возможно, материал сокращался при высыхании, и они
его намочили перед тем, как связать. Трудно сказать. Он мог увеличить
выделение кислоты из своих потовых желез, там, где веревка касалась его
кожи, и это стоило попробовать. Но, вероятно, даже долгой ночи Вавача может
не хватить, чтобы это сработало.
***
пожирателей, которые медленно спускались к воде, чтобы умыться в прибое. Ему
было холодно, и он дрожал. Как он установил, температура его тела ночью
существенно понизилась из-за легкого транса, в который он вынужден был себя
ввести для изменения клеток кожи на запястьях. Он потянул веревки, ища
слабину или хотя бы легчайшие разрывы нитей или волокон. Но не было ничего,
кроме боли в ладонях, там где пот попал на неизмененную кожу, не имевшую
защиты против кислоты из его собственных потовых желез, и это на секунду
обеспокоило его. Ведь воплощаясь в Крайклина, он вынужден был для полноты
картины перенять и его отпечатки пальцев и ладоней, а для этого ему нужна
была кожа в превосходной кондиции для превращения. Потом он рассмеялся над
собой за это беспокойство, когда, вероятно, не доживет и до сегодняшнего
вечера.
небольшой внутренней подготовкой он мог использовать один из своих
собственных зубов, чтобы отравить себя. Но пока оставался хоть малейший
шанс, он не задумывался над этим всерьез. Как держатся в войне люди
Культуры? Они будто бы тоже в состоянии умереть по собственной воле, и как
бы то ни было, это у них будто бы сложнее, чем просто яд. Но как они
удерживаются от искушения избежать этого, эти мягкие, развращенные миром
умы? Он представил их в бою, как они, получив первые раны, почти в то же
мгновение прибегали к автоэвтаназии. Эта мысль заставила его улыбнуться.
только в случае чрезвычайного позора или бесчестия, или если закончен труд
всей жизни, или если кому-то грозила калечащая болезнь. И иначе, чем
Культура - или Оборотни, - они в полной мере наслаждались своей болью, не
подавляя ее никакими оглушающими веществами собственного организма. Оборотни
рассматривали боль как рудимент своей эволюции из животного мира. Культура
просто боялась ее. Но идиране обходились с ней со своего рода презрением.
в корме парома. Пара роскошно окрашенных птиц гордо вышагивала по крыше,
совершая мелкие, ритуализованные движения. Хорза некоторое время наблюдал за
ними. Лагерь пожирателей постепенно просыпался, а утреннее солнце
становилось все ярче. Из редкого леса поднимался туман. Высоко в небе стояли
облака. Из своей палатки вышел мистер Один, зевнул, потянулся, потом вытащил
из-под куртки тяжелый пистолет и выстрелил в воздух. Казалось, это было
сигналом для всех пожирателей вставать и приниматься за будничные дела, если
они еще не были сделаны.
полетели прочь над деревьями и кустами вокруг острова. Хорза посмотрел им
вслед, потом опустил взгляд, уставился на золотой песок и медленно и глубоко
задышал.
остановился перед Оборотнем. Он сунул пистолет в кобуру на веревке под
курткой. Хорза посмотрел на мужчину, но ничего не сказал. Опять праздничный
обед в мою честь, подумал он.
глазами, пока мог, и ждал, что тот увидит поврежденные кислотным потом
веревки на запястье. Но мистер Один ничего не заметил, и когда снова
появился в поле зрения Хорзы, он по-прежнему слегка улыбался, легонько
покачивая головой, и был, казалось, доволен, что жертва по-прежнему крепко
связана и привязана к колу. Хорза напряг все свои силы, чтобы растянуть
веревки на запястьях, но они не поддавались. Не получилось. Мистер Один
ушел, чтобы присмотреть за пожирателями, сталкивавшими в воду рыбацкие
каноэ.
рыбацкие каноэ.
богатство! Смотреть, какой чудесный день тебя ожидать! - Фви-Зонга ссадили
по другую сторону костра, и он улыбнулся Оборотню. - Вся ночь ты иметь время
думать, что будет принести тебе этот день. В темнота ты иметь возможность
смотреть на плоды вакуум. Ты видеть пространство между звезды, ты видеть,
сколько там пустота, как мало там быть что-нибудь. Теперь ты быть способен
оценить честь, который тебе будет оказан, как счастливо ты мочь превознести
себя, потому что это быть мой знак, мой жертвоприношение! - Фви-Зонг
восхищенно захлопал в ладоши, и его громадное тело заплескалось вверх и
вниз. Он постоянно проводил округлыми ладонями у рта, и складки плоти над
его глазами ненадолго поднимались и открывали белизну внутри. - Хо-хо-о!
Какой удовольствие мы все будем иметь!
умастить.
выбрасывали мясо и оставляли кишки, чешую, головы и кости. Они удаляли
моллюсков из раковин и оставляли раковины. Они перемалывали скорлупу с
сорной травой и какими-то яркими морскими улитками. Хорза смотрел на
происходящее перед его глазами и видел, насколько опустились пожиратели,
видел струпья и язвы от недоедания и общей слабости. Кашель и насморк,
шелушащаяся кожа и деформированные конечности - все говорило о последней
стадии смертельной диеты. Рыбье мясо и моллюски из больших, сочащихся кровью
корзин были возвращены в море. Хорза внимательно, насколько позволяли
расстояние и повязка на лице, вглядывался, но не смог уличить ни одного
пожирателя в том, что тот тайком откусил сырой рыбы из корзины, что
выбрасывали в море.
выбрасывали в море еду, одобрительно кивнул и произнес спокойные слова
ободрения своей пастве. Потом хлопнул в ладоши, и носилки медленно понесли
вдоль берега к костру и Оборотню.
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Маккэфри Энн
Беляев Александр