этих глубинах нефти нет... Москва ждет сообщений. Придется так и
доложить... Надо кончать испытания. Сам понимаешь, аккумуляторы
разрядятся. Воздуха не хватит. Дальнейший риск считают бессмысленным.
Помните, Александр Петрович, что вы не один!
аппарат и устало обратился к Нури: - Скажи там: пусть... обратно...
безнадежно махнул рукой и на цыпочках вышел из комнаты.
выдвинул ящик стола, прислушался... Гудели машины, шлепали гусеницы по
морскому дну, где-то плескалась вода. В тарелке на столе лежала ветка
винограда; она слегка раскачивалась в такт движению подводного дома.
неполадок в электрических бурильных установках, в локаторе Саиды, в
тысячах конструктивных мелочей... Все это теперь никому не нужно, если
нечего искать. Ошиблись геологи. Нет нефти на этих глубинах, она
прячется там, где мелко, где ее можно доставать, установив тонкие
ножки буровых Гасанова...
слово именно сейчас, в эту минуту... Джафар Алекперович?.. Но что
скажет ему директор? Он уже принял решение: надо возвращаться.
Позвонить Рустамову? Но где он? Как его найти? В каких горах
Кировабадского района?..
изобретатель. Его подводный танк строили тысячи людей, на разных
заводах. Мог ли об этом мечтать создатель первого в мире танка, мастер
Пороховщиков?
нефть в далеких глубинах Каспийского моря?.. Что он может сказать?
нащупал толстую клеенчатую тетрадь. Это был технический дневник. На
его страницах он записывал все свои мысли, так или иначе связанные с
подводным домом, чертил схемы, детали конструкций к новым вариантам.
Здесь было все, чем он жил многие годы.
испытания! Проверить..." Дальше шел перечень вопросов, требующих
особого внимания. В конце приписка: "29 сентября. Итог работы
последних лет. Что-то будет?"
кармана ручку, медленно отвинтил колпачок, всматриваясь в последние
строки, и аккуратно написал на чистой странице: "30 сентября".
темнеть. И неожиданно для себя Васильев почувствовал отвращение ко
всему: к этой тетради, цифрам, чертежам, к самому себе... к этому
стальному, холодному дому, ползущему по морскому дну, к тому, что
делал инженер многие годы, чертил, строил...
дней убедиться, что все это не нужно никому... ни директору, ни
Рустамову, ни другим работникам института. Для них это один из
экспериментов в научной работе. Не удалось? Будут искать другой способ
разведки и добычи нефти..."
смущенное. "Ей тоже не нужно, - с тоской подумал он. - Девушка была
права, когда считала меня просто автором фантастической затеи..."
недосказанного... Сегодня утром она просила разрешения присутствовать
на первых испытаниях. Васильев убедил Мариам, что нет никаких
оснований беспокоиться за электробур, а поэтому он считает ее просьбу
недостаточно веской.
подумал он. - А вчера рассказывал о сыне..."
одиночество, такую невыносимую горечь несбывшихся надежд, такую острую
душевную боль, что не выдержал - закрыл лицо руками и уронил голову на
стол...
ветка винограда.
чем это он сейчас думал?.. Нет... Ничего этого не было! Впервые за всю
жизнь его охватило ни с чем не сравнимое чувство тяжелого стыда. Ему
было стыдно собственных мыслей. Можно ли так поддаваться настроению?
нашей бесцельной разведке!" сжимая кулаки, подумал Васильев.
ответа! И, может быть, далеко отсюда, за Кремлевской стеной, в
скромном своем кабинете стоит человек у карты и смотрит на темно-синие
глубины Каспийского моря...
рассказы старых нефтяников о том, как впервые советские люди начали
использовать золотое каспийское дно.
навсегда связана история первого морского промысла в Биби-Эйбате, где
отгородили бухту от моря плотиной, выкачали из нее воду, для того
чтобы на этой отвоеванной у моря земле поставить первые буровые...
Не хватало механизмов, транспорта, людей... Киров не сдавался, он
упорно стремился к цел, которую перед ним поставила партия...
буровой, кроме грязи и газа, ничего не оказалось. Как тогда
зашевелились враги! Они пользовались каждой неудачей, разжигали
недовольство среди отсталых рабочих. Они делали все, чтобы сорвать
работы в бухте. Но не сдавался Киров. Он был уверен, что в бухте есть
нефть, и тогда же приказал заложить еще несколько буровых. Он верил...
Фонтаном вырвалась нефть из сухого дна, с героическим упорством
отобранного у моря. Человек победил!
глазами. Разве ему было легко? Разве он опускал руки перед
неудачами?..
затем, чтобы в тысяча первый найти в далеких глубинах то золото,
которое когда-то, впервые в мире, достал из морских недр большой и
простой человек!..
Конструктор, как бы опомнившись, встряхнул головой и нажал кнопку. На
экране показалось лицо Гасанова.
взволнованно сказал он. - Я сейчас говорил с Агаевым. Он считает, что
надо кончать испытания, там ничего нет. Неправда, я знаю - есть! Я
почти на пятьдесят метров опускался. Я своими глазами видел
нефтеносные пески, видел выходы газов... Надо дальше искать! Хочешь, я
с тобой пойду?
тебя видеть рядом... Но мы очень далеко. Тебе сейчас не добраться до
нас... Потом... аппарат все-таки не видит нефтяных пластов...
говорил Саиде. Брось его к черту и попробуй смотреть своими глазами.
Ты знаешь, как выглядят нефтеносные пески? Сам смотри!.. Нет, ты не
увидишь... - Он досадливо поморщился. - Надо хорошо знать дно, чтобы
различать их. Я предлагал взять специалиста-геолога, да нет, вы на
технику понадеялись!.. Саиду не всегда надо слушать... Как хочешь,
Александр, я все-таки тебя найду.
решившись, хлопнул ладонью по столу. На самом деле, почему он так
верит аппарату ультразвуковой разведки? А вдруг, действительно,
Гасанов прав? Слепым может быть аппарат на таких глубинах. Его в этих
условиях никогда не испытывали.
Нури, он часто спускался с аппаратами и знает морское дно. Признаки
нефти ему известны. Попробуем... Мы, наверно, еще не успели выбраться
с глубоких мест.
объясню.
глубины. Может быть, еще есть сто метров?.. Что такое?
цифре "300". Как это могло случиться? На обратном пути морское дно
должно постепенно повышаться...
x x x
воде он увидел длинный светящийся конус лучей прожектора. Навстречу
ему медленно полз песчаный холм. Подводный дом двигался.
не переводя дыхания.
иллюминатора.
Маккэфри Энн
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Свержин Владимир
Лукин Евгений