- Много разбудил?
- Всю колонию, - с гордостью ответил он. - Чтобы впредь не просто жили, а
задумывались. Сперва хотел научить молочное стадо азбуке...
- Какое стадо?
- Ну, коровье.
- Коров - читать?! - не поверил Тихон.
- Тогда люди бы поняли, что они не лучше скота, что низшего интеллекта еще
недостаточно.
- И как успехи?
- Не вышло ничего.
- Странно.
- Но потом я получше акцию придумал.
- За свиней взялся? - попробовал угадать Тихон.
- Нет, опять с коровами, - сказал Зенон, не заметив подколки. - Я их
костным гриппом заразил.
- Чем заразил?
- Вирус такой. Для животных не опасен. Тихон остановился лицом к санблоку
и долго не мог заставить себя повернуться.
- Адля людей?
- По-разному бывает.
- И люди умирали?
- Да, - радостно отозвался Зенон.
У Тихона зачесалось запястье, и он проверил, не вызов ли это в кабину.
Нет, не вызов. Просто пот. Надо ополоснуться. После такого разговора это
необходимо.
- Действительно умирали? - переспросил он.
- Три тысячи с чем-то. Точно не помню.
- Зачем ты это сделал?
- Я же говорю: акция социального протеста. Общество надо было как-то
растрясти, взбудоражить.
- А дальше?
- Дальше - расследование. Комиссия Ассамблеи. Я решил, что меня могут
вычислить. А тут мужичок попался, пригласил в Школу. И вот я здесь, -
ласково закончил Зенон.
- Ты же шутишь, - с надеждой улыбнулся Тихон.
- Не умею я этого - шутить. Тихон с полминуты покачался на пятках и пулей
вылетел из кубрика.
- Где Григорий? - бросился он к первому попавшемуся оператору.
- У себя, наверно.
- Где "у себя"?
- Да вон, последний створ.
Он добежал до развилки и забарабанил кулаками по твердому полипласту.
- Проблемы? - нахмурился капитан.
- Пересели меня в другой кубрик, - потребовал он.
- Что, не ужились?
- Я с ним не могу.
- Я в курсе, - многозначительно покивал Григорий. - Потерпи еще, вы здесь
ненадолго.
- Терпеть я не буду. Пересели. Прямо сейчас.
- К сожалению, все кубрики заняты. Если только поменяться, но к нему никто
не захочет.
- А Карл? Его место должно быть свободно!
- Там уже новенький, из пополнения. Свободен, лейтенант. Иногда приходится
с чем-то мириться. Надо привыкнуть.
Тихон тяжко вздохнул и отправился обратно - привыкать.
- Хотя постой! - окликнул его Григорий. - Можешь сразу идти к кабине.
Тихон и правда почувствовал укол от браслета, на этот раз - настоящий.
- Да, и вот еще что, - сказал он, проходя мимо капитана. - Напарника ты
мне тоже заменишь. С Зеноном я не желаю иметь ничего общего.
- Это я тебе гарантирую. Однако быстренько он тебя допек, - злорадно
заметил Григорий.
Узкий коридор мгновенно наполнился людьми и стал тесен. Чтобы не
столкнуться с соседом, Тихон залез в самую гущу и исподлобья оглядел
операторов - Зенона не было.
Доложить капитану об экспериментах маньяка ему почему-то не пришло в
голову, а если бы и пришло, он бы этого все равно не сделал. Как-никак у
них было что-то общее, что-то объединяло его с наивным деревенским
убийцей, и это обстоятельство для Тихона было дороже этики, морали и
прочей ерунды. К тому же одного из них скоро уберут, капитан высказался об
этом совершенно определенно. Он даже как будто дал знать, что уже
уведомлен о кадровой ошибке и что в ближайшее время она будет исправлена.
Вот только не понятно, на чьей он стороне и есть ли тут вообще какие-то
стороны. На межклановую борьбу в армейском руководстве это не похоже, не
тот масштаб. Горстка операторов пинается с Поста на Пост - кому это нужно?
Недавние выводы показались Тихону малоубедительными. Почему нельзя держать
в одном подразделении двоих "склеротиков"? Пожалуйста: они с Зеноном здесь
уже девять часов. Славно повоевали на Глори. Кому от этого вред?
Так и не придя ни к какому заключению, Тихон улегся в кабину и надвинул
прозрачный обруч. Расслабиться было не просто, но он вспомнил, что
Григорий обещал дать другого напарника, и срочно очистил оперативную
память.
- Ты, что ли, ногами будешь? - второй оператор тяжело влился в командный
блок и без колебаний, словно это было в порядке вещей, полез к его
психоматрице.
Стараясь не выдать ни единой мысли, Тихон создал в КБ свободный участок.
Когда стрелок, не ожидавший такой податливости, сорвался в эту дыру, Тихон
инициировал целый шквал эмоций и сам пробил границу его личности.
Сопротивляться Филипп не умел совершенно. Напор как образ жизни: ударил
первым, потом еще и снова - уже ногой, по лежачему, прямо по кровяным
соплям. Что будет, если противник выстоит, он не думал, такие ему не
попадались. Мышление Филиппа было организовано примерно так же: не добился
молниеносной победы, значит, проиграл. Его сознание, похожее на объемную,
но ленивую мускулатуру, обволокло и преградило путь в глубину, однако
вытолкнуть Тихона наружу не смогло. Филипп предпринял попытку от него
избавиться, скорее неумелую, чем малосильную, но Тихон шутя удержался и
бегло ощупал чужую изнанку. Ему было не особенно интересно, но наглеца
следовало наказать.
То, что Филипп оказался в лейтенантах одновременно с ним, Тихона не
смутило. Как он успел заметить, звания на Постах раздавали налево и
направо.
Проблемы у Филиппа были самые заурядные: детские обиды, неотомщенное
унижение, комплекс, связанный с невысоким интеллектуальным уровнем - ого,
он и на такое способен! - и еще одна язва, которая нарывала аж с
двенадцати лет, когда он впервые обратил внимание на свое тело.
Если б у Филиппа хватило ума не врать самому себе, если б этот вопрос не
был таким болезненным, то его можно было бы решить пластической операцией.
Но Филипп наложил табу на эту тему и отучил себя даже думать о своем
физическом недостатке. А как же он с
Мартой?.. Она не из тех, кто прощает мужскую несостоятельность. Может, у
него все не так уж и плохо?
Филипп почувствовал, что Тихон роется в самом сокровенном, и забился в
немой истерике. Просить ему не позволяла гордость, а выгнать постороннюю
личность он был неспособен.
- Не дергайся, - мирно сказал Тихон. - Сейчас оставлю в покое. Это чтобы
знал, на кого лаять, а перед кем скулить.
Возвращаясь с чужой территории, он ненароком коснулся верхнего слоя
воспоминаний и с удивлением обнаружил, что у Марты к лысому любовнику
претензий нет. То ли он действительно на себя наговаривает, то ли
компенсировал малые размеры большим старанием. Филипп уловил эту реакцию и
торопливо возбудил в памяти самые яркие моменты.
- Кусаешься? - насмешливо спросил Тихон. - Месть - удел слабого. Сильный
не мстит, он карает.
- Не вижу разницы.
- Значит, не дано.
Стрелок отозвался мощным накатом интимных подробностей, и Тихон испытал
смесь зависти и досады. Многое из того, что выставлял напоказ Филипп, было
приукрашено и додумано, но именно это больше всего и злило: его фантазии
на порядок превосходили то, что мог бы сочинить Тихон.
Он уже собрался вернуться на свое поле, как вдруг отметил новое, самое
свежее образование. С недавних пор Филипп мучился одной загадкой, которую
воспринимал как проявление психического расстройства.
Вот и нашелся четвертый, подумал Тихон. Вот с кем его разводил Аркадий,
если, конечно, теория о несовместимости "склеротиков" верна. Впрочем, эта
теория уже рассыпалась: теперь их здесь трое, а мир все еще не
перевернулся.
- Предстоит десант на Шадан, - разнесся в эфире голос командующего. -
Задача благородная: отбить свое. Платформы повреждены, поэтому
отправляетесь кораблем. Мягкой посадки не обещаю: выход по маякам, а маяки
старые. Много на себя не берите, с вами идут две группы "УТ-9" и еще
"перисты". Проверьте, что там с транспортными станциями, можно ли
восстановить. Если да - ждите техников, если нет - освободите место под
транзитку и обеспечьте прикрытие.
- Лучше б нас на Боло послали, - раздался чей-то голос.
- Кто переживает за деньги, могу успокоить: все счета дублировались.
Сейчас их сверяют и ищут подходящую колонию для перевода, - проговорил
командующий.
Одновременно с этим над головой возникли потолочные балки, и в мутном
желтом свете проявились ряды танков. Тихон стоял в первой шеренге,
упираясь траками в откидную эстакаду. Не зазеваться и быстро уступить
дорогу следующей машине.
Контровский Владимир
Корнев Павел
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия