твердо решить. Но даже если и решила... - Он отвернулся. - Есть еще время
передумать... и тогда тебе не придется краснеть и терзаться потом...
увидишься со мной после, того, как я... - Она помолчала. - Подожди. Если я
отступлюсь, то ведь не буду даже знать тебя, забуду обо всем, что сейчас со
мной происходит! А если я... тогда не будет никакого "потом". Или я что-то
не понимаю?
могут найти дорогу лишь Волшебники. Это страшное и прекрасное
место-пространство, где сохраняется все, что любимо, где после мгновенной
остановки времени длятся вечные мгновения радости и бессмертия.
выговорить это слово.
проникать туда в любой момент, хоть все время проводить там.
вознесен в волшебстве, тем больше работы наваливается на тебя здесь, на
Земле, и тем меньше возможности проводить время вне этого мира, кроме как по
делам, - Он вздохнул и печально покачал головой. - Я не был в Сердцевине
Времени очень давно. Разве что во сне...
по плечу.
полотенца и поглядел на нее. - Нита, - голос его дрогнул, - прости...
О'кей? - буркнул под нос Карл. Расстроился? Или это его нью-йоркский акцент,
когда кажется, будто у человека насморк?
ней словно бы оборвалось. Она кинулась к Карлу, обхватила его руками и вся
зашлась в рыданиях.
себе. Ей сейчас так необходимо было это крепкое объятие. Она подняла голову,
взглянула ему в лицо. Его кривящиеся в беспомощной, натужной улыбке губы
ошеломили ее и заставили забыть собственную боль.
удерживать ее в своих объятиях.
сделаешь... - Он задохнулся. - Спасибо тебе, - вымолвил он наконец, -
спасибо... - Он твердо глянул ей прямо в глаза. - Спасибо тебе за те десять
миллионов людей, которые останутся жить и даже не узнают, что им грозило. Но
Волшебники будут знать... и они никогда не забудут.
никаких наград не существует. Мы поступаем так, как считаем нужным. И в этом
наше счастье. И сила. - Он явно был взволнован. - Кстати, ты правильно
сделала, что рассказала все родителям.
захлопнулся за ним, и он исчез.
пробормотала "до свиданья". Родители стояли рядом с ней на пляже и
растерянно кивали.
нет. Ш'риии говорит, что это зависит от того, сколько нам потребуется
репетиций.
свою собственную партию... но Песня поется сообща, и ее надо пропеть
правильно. Он объяснял им, как детям.
маму, - не беспокойся, если мы вдруг не вернемся сегодня вечером.
Пожалуйста, ма... Может, нам придется сразу и исполнить Песню... - Она
запнулась. - А это займет дня полтора. Ждите нас утром в понедельник. - Все
в ней напряглось и кричало от боли, но она постаралась сдержаться и не
показать виду. - Па... - Она кинулась к нему, прижалась к груди и краем
глаза увидела, как мама обнимает Кита.
побежала к воде. Несколько быстрых и ловких прыжков над прибрежными волнами,
и вот уже можно нырнуть. Нита торопливо плыла к тому месту, где, как она
знала, глубина достигает двадцати футов. Здесь она ловко и привычно влилась
в оболочку кита-горбача. И ощутила радость, будто разом избавилась от всех
опасностей и страхов, а не попала в смертельную ловушку, из которой могла
никогда больше не выбраться. Да, став китом-горбачом, она вновь
почувствовала себя нормально и спокойно. Впрочем, какая-то непонятная
нервозность все же пронизывала тело. Но об этом Ш'риии предупреждала ее.
воды, как бы посылая последний привет отцу и маме. Потом огляделась в
поисках Кита. Он, крепко уперевшись ногами в волну, скользил по воде, как по
льду. Нагнав ее, Кит ухватился за спинной плавник и приготовился нырнуть.
свершилось с невероятной скоростью. Кашалот, который появился на его месте,
сердито взмахнул хвостом и пронзил воду грозным взглядом.
чувствовать себя нормально. Ведь мы плывем прямо... - Он осекся.
нравится! - В густом голосе кашалота слышалась и ярость, и нежность. От
прикосновения этого голоса по коже Ниты пробегала дрожь, как при
поскребывании ногтями по школьной доске.
нравится. Давай не будем сейчас говорить об этом. Голова у меня
раскалывается еще от вчерашних разговоров.
завтра все ЭТО... уже произойдет!
Мы правильно плывем?
звуки, которые служат китам-горбачам путеводной нитью. Море говорило с ней.
Постоянный неясный шум расщеплялся на тысячи осязаемых звуков. С юго-запада
доносилась безумная путаница протяжных, странных своей дикостью
волнообразных воплей. Нежные, высокие свисты резко обрывались, сменяясь
скребущими кожу помехами. Вокруг разносились четкие призывы горнов, будто
кто-то охотился, выскакивая на поверхность над волнами. Доносились
космические свисты и трели, похожие на позывные орбитальных спутников.
Гудели глубокие басы. Неслось нескончаемое жужжание, словно работали сразу
десятки газонокосилок. Мягко стелились в воде полутона стонов и нежных
вздохов. И вся эта разноголосица, сплетаясь и возвращаясь к ней единым эхом,
собиралась в главную тему Моря. Нита угадывала это в звучании протяжных
тоскующих нот, постепенно поднимающихся до такой высоты и тонкости звука,
какая недоступна человеческому уху, и снова снижающихся до густого шепота,
который в конце концов сливался со спокойным дыханием волн.
почувствовала ее, /став теперь неотъемлемой частью самого Моря. Это был
мотив потери и обретения, печали и радости, всего того, что наполняло Песню
Двенадцати. И то, что она слышала сейчас, приглушенное расстоянием и все же
необыкновенно четко звучащее, было голосами собирающихся, сплывающихся
Певцов. А скорбная нота, тревожной нитью вплетенная в мелодию, станет скоро
для нее не просто мотивом, а страшной реальностью.
двенадцати.
южной оконечности острова, снова пересекая набитую кораблями бухту
Атлантик-Амброуз. Они плыли по Мелководью, до самого дна пронизанному
солнечным светом. И разноголосая песня их звучала все громче, усиливаясь
многократным эхом. Но в каждое мгновение под плывущими почти над самым дном
китами могла разверзнуться бездонная пропасть каньона Гудзон, где
спасительное путеводное эхо тонуло и не возвращалось.
того места, о котором говорила им Ш'риии - пятнадцать миль северо-восточнее
Барнегат - в Нью-Джерси, и застыли прямо над обломками старого затопленного
танкера, лежащего на глубине в шесть морских саженей. Вокруг, в
зелено-золотистой, просвеченной лучами солнца воде плавали, парили, еле
шевеля плавниками, киты.
беззвучно. Малые полосатые сейвалы и кашалоты, сверкающие в воде дельфины
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Андреев Николай
Куликов Роман
Андреев Николай
Шилова Юлия