Чтение 35–й страницы книги ~Чужая война~

- Видите ли... здесь могут возникнуть определенного рода сложности, с
которыми, насколько я понимаю...

- Любезный Чедаш, когда ты начинаешь выражаться так изысканно, нападет
зевота. В чем дело?!

- Что ж, Князь, вы вправе гневаться, но, боюсь, объяснить более внятно я
вряд ли способен.

- Ты пока еще не объяснил никак.

- Их четверо, и двое действительно монахи. Эльф и гоббер. Их связывает
между собой не только преданность одному делу. Я назвал бы их друзьями,
Князь.

- Нелюди-анласиты? Это забавно, но не более. Кто оставшиеся?

- Эльфийка. И шефанго.

- Шефанго? Ты уверен, Чедаш? Шефанго, продавшийся Свету?

- В том-то и дело, что нет. Кроме того, и эльф-монах, и упомянутый
шефанго оба влюблены в женщину, которая едет с ними.

- Ну-ну. Все интереснее и интереснее. Свет и Тьма в вечном поединке...

- И опять же нет. Князь.

- Та-ак. - Тот, кого называли Князем, нахмурился, отбросив легкость и
игривость тона. - Это и есть твои "сложности"?

- Да. Но не все. Последний штрих, который, боюсь, только запутает дело,
но он необходим.

- Я слушаю.

- Второй монах, тот самый гоббер, умудрился полюбить женскую ипостась
шефанго.

- Шутишь?

- Если бы. Опаленность его и без того была сомнительна, а теперь, могу
заверить вас. Князь, и его преданность Свету вообще находится под большим
сомнением. И тем не менее он не станет служить Тьме.

- "Серенькие" никогда не представляют угрозы.

- Только не в этой компании. Свет и Тьма, Любовь и Вера, Верность и
Предательство, Сила и Слабость... Даже, если хотите, красота и воплощенное
уродство. Слишком опасная смесь, чтобы использовать ваши амулеты.

- Ты имел в виду - непредсказуемая смесь?

- Я имел в виду опасная. Князь.

- С тобой трудно спорить, Чедаш. Особенно если ты упираешься.
Когда-нибудь я уложу тебя в гроб на пару столетий. И не поленюсь выбрать для
твоего упокоения самое безлюдное место.

- Как скажете, Князь.

- С тобой трудно спорить, потому что ты редко ошибаешься. - Черноволосый
человек откинулся на высокую спинку кресла и прикрыл глаза. Тонкие пальцы
выбивали дробь по подлокотнику. - Хорошо. - Князь резко поднялся, и до этого
темные глаза его полыхнули багрово-алым. - Доставь их ко мне.

- Всех?

- Ты шутишь, Чедаш? Все вместе они слишком крепкий коктейль.

- Здесь еще не вошло в употребление слово "коктейль", Князь.

- Значит, войдет. Доставь ко мне монахов. Или эльфийку. Или этого
шефанго. Кого угодно, но без прочей компании. Мы попробуем договориться...
Иди.

Чедаш молча поклонился и исчез.

- Это будет даже забавно, - пробормотал Князь, глядя в высокое узкое
окно. - Мне еще ни разу ни с кем не приходилось договариваться.

Герцогство Аквитон. Столица - Тальеза

Аквитон по праву называют зеленым герцогством. Он утопает в лесах.
Великолепных корабельных рощах, где чист прозрачный, пахнущий хвоей и
нагретой смолой воздух. Где алеют на полянах ягоды земляники, а в подлеске,
закрывая собой глянцевые листья, таращится в небо черно-сизая черника.

Эльрик помнил эти леса еще не тронутыми присутствием человека. Даже
друидов, считающих себя родившимися вместе со здешними деревьями, не было
здесь.

Там, где раскинул улицы-лучи громадный город, лежала когда-то просторная,
солнечная поляна, и на ней, на самом краю, у леса, он построил себе дом.
Крепкий бревенчатый дом, в котором прожил больше полусотни лет. Один. Ему
часто приходилось оставаться одному.

Мир менялся на глазах, создавались и рушились государства, рождались и
исчезали новые народы, появлялись друзья... И умирали через десятки лет,
казавшиеся мгновениями. :

Когда от перемен начинала кружиться голова, а окружающая жизнь
становилась похожей на бред, когда мир начинал казаться полубезумным сном,
принц уходил. Уходил, чтобы забыть - он умел забывать, это умение необходимо
любому бессмертному. Но для забвения требовалось одиночество. А потом можно
было вернуться. И после возвращения жизнь на какое-то время словно
застывала. Спокойствие и стабильность, размеренность войн, урожаев, эпидемий
и религиозных всплесков. Почти не меняющиеся границы стран. Новые знакомства
и, может быть, новые друзья. Такое затишье могло затянуться на несколько
столетий. А потом еще несколько сотен лет разум был в состоянии выдерживать
перемены. Пока не приходило время уйти.

И годы отшельничества, живой лесной тишины, запаха ; смолистых дров в
очаге, свиста повадившихся прилетать ; на широкий подоконник птиц...
Пожалуй, это были счастливые годы. Только счастье уединения приедается
слишком быстро.

И вот кавалькада летит через израненный дорогами лес. Пыль, поднятая
копытами лошадей, забивает запах хвои. Гулкая дробь подков эхом отскакивает
от стены сосен, а для воспоминаний ни остается ни места, ни времени.

Может, оно и к лучшему?

Тальеза

Эльрик де Фокс

Город-порт. Речной, правда. Но река здесь из тех, у которых с одного
берега другой не разглядишь. И народ здесь, как в любом портовом городе,
собирается самый разный. Пока мы ехали до гостиницы, которую я помнил еще по
прежним посещениям как весьма приличную - хотя называлась она глупо:
"Пестрый кобчик", - нам повстречались и гобберы, и гномы, и люди всех
национальностей...

Западных.

Ни одного человека с Востока я не увидел. Купцы чуют приближение войны
даже раньше, чем ее планируют военачальники.

В гостинице меня, оказывается, еще помнили. Хозяин там, естественно, был
уже другой, однако, видно, от прежнего дошли легенды об Эльринге-эльфе... Во
всяком случае, когда Элидор вошел в зал, какой-то парень выскочил из-за
стойки и помчался к нему, восклицая на ходу:

- Сэр Эльринг! Какая радость. Вам "Орочью", как всегда? Потом он увидел
меня и остановился в глубокой задумчивости.

- Как всегда, - ответил я. Элидор хмыкнул. Однако промолчал.

Поужинав и отправив Кину спать, мы еще посидели у меня в комнате (похоже,
это стало традицией), покуривая и потягивая вино. В смысле, эльф и Сим -
вино, а я действительно "Орочью горилку" - здесь она на редкость высокого
качества. Потом Сим пожаловался, что его клинок зазубрился в том памятном
бою. Элидор лениво изрек, что противника всегда выгоднее пристрелить. Хлопот
меньше. А я порадовался, что с некоторых пор мой топор не нуждается ни в
заточке, ни в полировке. А вообще, оружию нужен уход. Как женщине. Даже
больше. Женщина и сама о себе способна позаботиться.

Рассуждения о женщинах Элидору не понравились. И то сказать, про Кину
действительно не скажешь, что она без опеки выжить может. Однако насчет
оружия эльф согласился. И рано утром, сразу после разминки, я разбудил обоих
монахов. Как раз начало светать, и должны были открыться местные оружейные
мастерские.

Элидор вышел почти сразу. Он еще расчесывал свои роскошные волосы, мокрые
после умывания, однако был бодр и свеж. Редкий тип монаха - монах, встающий
рано и в хорошем настроении.

Сима пришлось выволакивать из постели силой. Он лениво отбивался от меня,
не понимая, куда его несут. А несли его к колодцу. Пара ведер воды, и гоббер
стал бодр, как Элидор. Вот только настроение у него... Ну не всем же с утра
радоваться.

Мы быстро добрались до квартала оружейников. Пошли мимо домов, украшенных
над входами коваными изображениями секир, мечей и булав, выбирая что-нибудь
поприличнее, когда сзади раздалось басовитое:

- Провалиться мне сквозь гору! Эльрик! Это действительно ты?!

Обернулись мы трое одновременно. И. одновременно сняли ладони с оружия.
Посреди улицы, засунув большие пальцы за широкий боевой пояс, стоял гном.

Кажется...

"Я знаю его?" когда-то мы были знакомы. Проклятая память бессмертных -
прячет воспоминания в глубоких черных подвалах...

"Имя".

Брайр...

И вслед за именем рванулись воспоминания, обдирая бока, толкаясь и мешая
друг другу...

Старый мой знакомый... Нет, не знакомый - друг. Нам доводилось рубиться
вместе еще в Железном кряже. В те времена, когда гномы только заселяли эти
горы...

А Брайр уже дотопал до нашей троицы. Облапил меня. Начало роскошной
бороды пришлось как раз на пряжку моего ремня. Потом дружески дал кулаком.

Ох... Дружески-то дружески, но ручищи у гномов!

- Я давно тебя жду.

- Брайр, познакомься, это Сим...

- Брайр. - Гном поклонился церемонно. - Из рода Трори.

- А это Элидор.