Чтение 35–й страницы книги ~Жизнь Кости Жмуркина, или гений злонравной любви~

колбасу. Старушка питалась неторопливо и вдумчиво, а ее спутник явно чем-то
мучился. Компании ему не хватало, что ли?

Опытный в таких делах Костя как бы между прочим предложил:

- Не желаете ли за знакомство по несколько капель?

Мужчина желал, но для приличия поинтересовался у соседки, не будет ли та
возражать. Та не возражала, однако свои запасы со стола убрала.

Банка с самогоном поначалу не произвела на мужчину особого впечатления.
Выпивка у него была своя - бутылка экзотической вьетнамской водки, на поверку
оказавшаяся редкой дрянью.

Постепенно они разговорились, Костю смущало только одно обстоятельство -
мужчина пил и не пьянел, что могло косвенно указывать на его принадлежность к
спецслужбам. (Если верить слухам, зачет по этому предмету курсанты КГБ сдавали
в лучших московских ресторанах.)

Да и беседа у них получалась какая-то странная. Мужчина старательно
избегал всех тем, которые могли указать на род его занятий, национальность,
место жительства и политические пристрастия (а в соседнем купе новоявленные
демократы уже едва не дрались с конформистами старой закалки).

Лишь однажды он произнес весьма загадочную и многозначительную фразу:

- Я кроманьонец.

- А я тогда кто? - удивился Костя.

- Ты? - мужчина окинул собеседника критическим взглядом. - Неандерталец.
Вернее, их потомок.

- А какая разница?

- Огромная. Мы другая раса. Атланты. Люди моря. Строители и маги. Носители
знаний и культуры. А вы бездомные бродяги. Перекати-поле. Мы дали вам колесо,
огонь, речь, ремесла. Зря, конечно, дали, но что уж тут попишешь... Тебе
сколько лет? - Сосед в упор уставился на Костю довольно маленькими, но
пронзительными глазками.

- Под сорок, - признался Костя.

- А мне за пятьдесят, - сообщил мужчина. - Но я умнее и сильнее тебя. Не
веришь? Давай попробуем! - Он поставил на столик локоть своей правой руки.

Костя всякие силовые единоборства терпеть не мог, особенно по пьяной
лавочке, однако сейчас игнорировать вызов было просто невозможно. Надо ведь
было кому-то вступиться за честь и достоинство облыжно оклеветанных
неандертальцев.

Рука соседа оказалась крепкой, как у кузнеца, хотя физическим трудом он
явно пренебрегал. Схватка длилась недолго, и уже спустя пять секунд Костин
кулак впечатался в очищенное от скорлупы крутое яйцо.

- Левой хочешь- немедленно предложил сосед.

- Нет, - ответил Костя, слизывая с кулака яичный желток.

- Тогда давай посоревнуемся выносливости. Кто кого перебегает.

- Прямо здесь, в вагоне?

- Скоро Харьков. Стоянка сорок минут. За это время можно двадцать раз
вокруг вокзала обежать.

- Уж лучше я воздержусь, - малодушно отказался Костя. - Боюсь от поезда
отстать. Особенно в Харькове...

- Вот то-то! - Похоже, сосед был абсолютно уверен в своем полном
физическом превосходстве. - Чтобы одолеть одного кроманьонца, нужно не меньше
десятка неандертальцев. Аксиома.

- Ну, скажем, я не лучший представитель... неандертальцев, - возразил
Костя. - Спортом уже лет двадцать не занимаюсь. Но вот относительно умственных
способностей хотелось бы поспорить...

- Сколько угодно, - кивнул сосед. - Какую тему выберем для диспута?
Астрологию, каббалу, историю Земли до потопа, герметическое учение, севилловы
книги, тайны подводного мира, язык зверей, поэзию ацтеков, географию Гондваны,
генеалогию Ромула и Рема, иудейские войны, технологию бальзамирования фараонов,
апокрифические евангелия, метемпсихоз, методы зомбирования, применяемые жрецами
вуду, проблему добра и зла, вероятность белковой жизни во Вселенной?

- Лучше что-нибудь из новой истории, - произнес Костя не очень уверенно.

- Отлично! На каком языке желаете говорить? Английском, китайском, фарси,
аккадском, арамейском, древнегреческом или этрусском? - Вполне искренняя,
несокрушимая уверенность в собственной правоте, сквозившая в каждом слове и
жесте соседа, просто завораживала.

- Вы и этрусский знаете? - удивился Костя. - А я слышал, его до сих пор не
расшифровали.

- Чепуха, - сосед презрительно скривился. - Бред недоучек, мнящих себя
учеными-лингвистами. Этрусский язык живее всех живых. После гибели великой
атлантической цивилизации он употреблялся повсеместно. Как ты считаешь, на
каком языке мы сейчас разговариваем?

- На этрусском! - наобум выпалил Костя.

- Почти, - подтвердил сосед. - Этруски - это, фигурально говоря, листок,
оторвавшийся от могучего славянского дуба.

- Значит, русские и этруски - близнецы-братья? - Костя стал смутно
припоминать, что уже где-то читал подобную белиберду.

- Несомненно. Серьезные ученые этот факт даже не оспаривают... Но мы
отвлеклись, молодой человек. Какое оружие, то есть язык, ты выбираешь для
нашего словесного поединка?

- Лучше я сдамся на милость победителя, - сказал Костя. - Как поступают
кроманьонцы с неандертальцами, молящими о пощаде?

- Раньше съедали. Или приносили в жертву истинным богам. Но сейчас,
конечно, нравы смягчились, - с легким оттенком грусти произнес сосед.

Вьетнамская водка, которой только иностранных агрессоров травить, тем
временем закончилась, и они приступили к дегустации самогона.

- Напиток богов! - похвалил Костя свое собственное изделие, а потом, чтобы
польстить соседу, добавил: - Винокурение, наверное, тоже кроманьонцы изобрели?

- Исключено, - отрезал тот. - Все дурные привычки, призванные тешить
плоть, идут от неандертальцев. Пьянство, наркотики, табак, обжорство,
рукоблудие. Тут ты упомянул напиток богов... В разные времена он назывался
по-разному. Сомой, нектаром, медом жизни, живой водой. Его тайна известна
только немногим посвященным. Во многом благодаря живой воде мы способны так
долго поддерживать свои физические и духовные силы. В ней кроется секрет
бессмертия. Рецепт живой воды - величайшая из тайн, когда-либо существовавшая
на земле. Но если хочешь, я тебе ее открою...

- Очень хочу! - как дурачек обрадовался Костя.

- В ее состав входят многие органические и неорганические вещества. -
Сосед стал загибать пальцы: - Барий, теллур, мышьяк, ртуть, сурьма, цианиды,
мускарин, сулема.

- Так ведь это же все яды!

- Вопрос в дозе. Нужно знать точное количество каждого ингредиента. В чем
причина старения и смерти?

- В грехах наших тяжких! - ответил Костя, не задумываясь.

- Нет, нас губят процессы окисления! А живая вода консервирует клетки
тела, не позволяя кислороду сжигать их. Организму необходимо вещество,
блокирующее окисление, но позволяющее дышать. Ты понимаешь меня?

- Так точно! - браво отрапортовал Костя.

- Я регулярно принимаю живую воду, - сообщил сосед таким тоном, словно
речь шла всего лишь о валериановых каплях. - И благодаря этому собираюсь
прожить еще лет двести-триста.

- Зачем столько? - удивился Костя. - Мне и в сорок все осточертело!

- Не забывай о высокой миссии кроманьонцев. Мы - пастыри человеческие. Мы
- соль земли. Мы - указующий перст.

Кожа его была гладкой, как на хорошей заднице. На твердых скулах играл
здоровый румянец. Ни единая серебряная прядь не пятнала шевелюру. Зубы
блестели, словно фарфор. И все же было в облике соседа что-то искусственное,
неживое, даже пугающее. В тусклом свете ночника он казался существом не от мира
сего - ожившей мумией, бессмертным магом, вампиром с философским складом ума.

Старушка, надев огромные очки, читала какую-то книжку. На мрачные и
величественные речи своего спутника она никак не реагировала. Страшно было
подумать, кем она могла быть на самом деле. Кроманьонкой? Вряд ли! Уж скорее
синантропом. Или это лишенный души гомонкулус, прислуживающий своему
могущественному хозяину на побегушках? Зомби, возвращенный к жизни тайным
искусством древней атлантической расы? Ох, темна вода в облацех! Ох, велик
зверинец господний!

Многое, случившееся в дальнейшем, выпало из памяти Кости. Сначала он на
куске газеты записывал рецепт живой воды и основные слова этрусского лексикона,
а потом зачем-то стал врать о службе в десантных войсках, о своих
несуществующих подвигах, о тяжелых ранах и многочисленных государственных
наградах.

То, что разговор получился долгий и плодотворный, наутро
засвидетельствовала пустая банка из-под самогона. Если считать вместе с
вьетнамской отравой, на двоих они усидели почти семь бутылок - рекорд даже для
Кости. Крепки были кроманьонцы, спору нет, но и отдельные неандертальцы кое в
чем не уступали им.

- Не мешало бы познакомиться, - сказал сосед, несмотря на бурно
проведенную ночь, свежий как огурчик. - Чирьяков!

- Чирьяков? - поразился Костя, пожимая его руку, на этот раз
расслабленную. - Тот самый?

- Тот самый, - кивнул сосед. - Польщен, что мое скромное имя известно
широким массам.

- Я к широким массам не отношусь, -ответил Костя. - Я, если хотите знать,
тоже писатель-фантаст. Еду на семинар.

- Крестьянкина, - поверх очков дружелюбно улыбнулась старушка. - А мы,
между прочим, почетные гости семинара. Как ваша фамилия?

- Кронштейн, - представился ошарашенный Костя. - Нет, вернее, Жмуркин.

- Так Кронштейн или Жмуркин? - Старушка уставилась в какой-то список,
вложенный в ее книгу. - Кронштейн среди участников семинара значится, а вот
Жмуркин - нет.

- Я в том смысле Кронштейн, в каком Гинзбург - Лагин, а Клементов -
Платонов. - Упоминая людей, близких к фантастике, Костя надеялся, что его лучше
поймут.