read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



В усталом мозгу грохотало, перед глазами мелькали обрывки случившегося за ночь, две жаркие схватки с небольшими отрядами артан, когда проверяли Ворчуна на стойкость и непугливость, всплывала перед глазами дивная рыба с золотыми перьями, трепещущая в пасти вынырнувшего дракона, в ушах звучали голоса, слышался звон металла, крики, а поверх всего, закрывая, всплывало гневное лицо с удивительными темно-лиловыми и словно бы вопрошающими глазами.
Дверь распахнулась, навстречу вышел огромный человек в доспехах. Из-за плеча рукоять меча, шлем на сгибе локтя, и только рыжая лохматая голова заблестела на солнце знакомо. Ратша посмотрел на него со сдержанным вниманием, по-дружески, но с едва заметной холодноватостью.
Иггельд загородил ему дорогу:
- Ратша!.. Погоди.
Ратша остановился, помимо меча, за спиной небольшой круглый щит, а на широком кожаном поясе с потайными кармашками длинный нож и небольшая баклажка.
- Да, Иггельд.
Голос ровный, немного отчужденный, что сразу разозлил, тут ночь не спал, носился по степи и над морем, проверял чужого дракона, его ли это дело, а тут прекрасно выспавшийся, сытый и с запахом винца Ратша роняет это высокомерное "Да, Иггельд", будто изволит осведомиться, что же хочет этот дурак, этот погонщик драконов, этот простак!
- Что стряслось? - жестко потребовал Иггельд. Он огляделся по сторонам, понизил голос: - Какая муха тебя укусила? Здесь же князья, беры, вся уцелевшая знать... Они же со своей властью могут нас в пыль, с землей сровнять!
Взгляд Ратши угас, словно услышал совсем не то, на что все еще рассчитывал. Иггельд, не веря своим глазам, увидел, как Ратша вместо ответа посмотрел в небо, затем в сторону пещер, лишь потом обронил нехотя:
- Я сделал то, что должен делать мужчина.
- Ты с ума сошел!
- Наверное, - ответил Ратша холодновато. - Что делать, если мужчин в этой Долине больше не нашлось...
Иггельд ощутил, как злость начала подниматься в нем, как кипящая лава. Он процедил с яростью:
- Не забывайся, Ратша! Ты помнишь, через что мы прошли.
- Я помню, - отпарировал Ратша. В его сильном мужественном голосе прозвучала грусть. - Ты нет. Но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Я отправляюсь вниз, в междугорье. Чудин обещал забросить меня туда на своем драконе. Пора посмотреть, так ли уж сильны артане в войне в горах. Может быть, если повезет, спущусь даже вниз, на равнину. Тебе скоро сообщат, что я погиб. Правда это или нет, неважно. Зато у тебя перестанут требовать моей головы.
Иггельд опешил, ощутил укол вины, сказал уже не так зло:
- Но что случилось? Ты можешь рассказать?
Ратша покачал головой.
- Тебе надо было спросить это раньше. Но ты сперва пообещал той мрази строго наказать меня! Прощай, Иггельд. Когда-то я считал тебя способным дать отпор вторгшимся артанам и... теперь смешно подумать, даже нанести ответный удар. А ты не можешь дать отпор даже вельможной мрази, что не имеет уже ни власти, ни влияния, ни денег, ни войск... У нее только наглость, Иггельд! Только наглость и дурость. А ты все еще считаешь, что они что-то могут.
Он махнул рукой, повернулся и пошел, прямой и сильный, с развернутыми плечами. Иггельду даже почудилось, что сейчас Ратша даже стал выше, выглядит ярче и значительнее, чем в последние недели, когда томился без дела.
- Ратша! - вскрикнул он. - Ратша!
Красивый воин в блестящих доспехах не ускорил и не замедлил шага, шел все так же ровно, уверенно, а крик сзади остался повисшим в воздухе, словно карканье завистливой вороны.
- Ратша! - гаркнул Иггельд. - Ты слышишь? Ратша!
Мелькнула мысль побежать следом, схватить за плечо, развернуть к себе лицом, потребовать объяснений, ведь столько лет прожили, поддерживая друг друга, но что-то мешало, ведь он давно уже не тот мальчишка, что бежал из разгромленного ныне города и наткнулся на огромного великана, теперь он, Иггельд, сам глава этого города и всей Долины, он должен вести себя достойно, мудро, взвешенно, не бежать следом за человеком, который хоть и сделал для него немало, но все же не ровня, не ровня...
Он стиснул челюсти, отвернулся и вошел в дом. В нижнем зале у очага складывал дрова старый Метелик. Оглянулся, сказал почти виновато:
- С дровишками в твоем доме плохо, Иггельд... А негоже, чтобы правитель Долины нуждался. Вот я и принес, с деревом в Долине туговато...
- Спасибо, - бросил Иггельд.
Он намеревался ринуться наверх, к Блестке, но Метелик спросил печально:
- Ратша... что с ним? Я видел, он оделся так, как будто уходит навсегда...
- Верно, - буркнул Иггельд.
- Добрый воин ушел... - вздохнул старик. - Настоящий... Все меньше в нашей Долине Иггельда доблести, зато все больше... Скоро она уже перестанет зваться Долиной Иггельда.
Он умолк, словно стиснул свое же горло, с опаской посмотрел на Иггельда. Тот уже поставил ногу на лестницу, но остановился, с подозрением уставился на Метелика. Тот пугливо прикрыл рот ладонью, кисть руки сморщенная, во вздутых венах, натруженная ломкой камня в горах.
- Простите, хозяин! Это я по старости болтаю, сам уже не знаю, что и говорю.
Иггельд процедил мрачно:
- Начал болтать, болтай дальше.
- Да это я так, по дурости, - продолжил Метелик испуганно. - Мы не хотим гневить вас, хозяин! Зачем? Нам с вами живется хорошо. А закончится война, будем жить еще лучше.
Иггельд нахмурился.
- Ты знаешь, что случилось? Из-за чего Ратша сцепился с этими... я согласен, неприятными людьми, но, увы, могущественными? От них может быть немало бед.
Метелик потупился, переступил с ноги на ногу, развел руками.
- Да, ваша милость.
- Говори!
Метелик помялся, снова переступил с ноги на ногу. Лицо у него было несчастное.
- Ратша вступился за рабыню. Может быть, и не стоило так уж сразу за меч, но гости хотели ее изнасиловать, а это для Ратши показалось негоже. Он ведь не равнинник, он из горных...
Иггельду показалось, что Метелик пытается оправдать Ратшу, сказал нетерпеливо:
- Он прав, но нельзя доводить до ссоры. Что за рабыня?
Метелик сказал с некоторой неохотой:
- Та, что... не рабыня, а эта... пленная. Артанка. Она в цепях. Говорят, Ратша вообще потом разрубил ее цепи своим мечом. У него такой меч, особенный... Немало прольет артанской крови!
Иггельд ахнул, кровь отхлынула от лица. Смертельный холод пронзил, как будто голым бросили в прорубь. Рука метнулась к мечу, он вскрикнул страшно:
- Что с ней?
- Не знаю, - ответил Метелик испуганно. Он отступил, глядя в его страшное перекошенное лицо. - Не знаю, господин... Сегодня она не выходила.
Он отшатнулся, Иггельд пронесся по ступенькам, как свирепый смерч. В голове стучала страшная мысль: а что, если изнасиловали? А что, если... Боги, да как он мог, как оставил одну? Привык, что в Долине все только по его воле, а тут эта нахлынувшая мразь!.. Артанка, прости, прости меня! Только бы с тобой ничего не случилось!.. Отныне никогда-никогда никаких цепей. Сам сниму и выброшу в окно. Никогда-никогда никаких оков. Я скорее закую в оковы себя, дурака и мерзавца, чем позволю железу прикоснуться к тебе!..
Он помчался по коридору, как взбешенный тур, ничего не видя налитыми кровью глазами. Артанка, только сейчас я понимаю, насколько ты мне дорога... И насколько я дурак, тоже понимаю. Ты сто раз говорила, что можешь дать слово, а я не верил. Ты не убежишь, любимая, теперь я это знаю. И не только потому, что твое слово нерушимее, чем вот эти горы, но и потому... да, еще и потому, что я тебе тоже небезразличен...
- Гордецы, - прорычал он со стыдом и бешенством, - что мы натворили, гордецы!
В конце коридора показалась дверь ее комнаты. Он мчался, как ураган, успел подумать, что не сумеет остановиться, вышибет дверь, а там нужно только упасть к ее ногам, сознаться, каким был дураком, себялюбцем, слепцом., и вымолить у нее прощение. Она должна простить, ведь как бы ни задирала подбородок, но и она, как уже сказала открыто и честно, тоже любит его.
Дверь распахнулась, мелькнули две ступени. Он прыгнул сразу на разбросанную в беспорядке солому. Все растоптано, разбросано сапогами. Взгляд упал на клочья ее платья. Торопливо нагнулся, пальцы ощутили грубую ткань, в которую одевали здесь... стыд какой!.. Эту рожденную для того, чтобы взирать с небес на всех людей разом. Еще клочья, еще...
Он снова похолодел - это означало только одно: с нее сорвали платье. Она, обнаженная, отбивалась от насильников. Ее хватали грязными потными лапами, ее пытались согнуть, заставляли раздвинуть ноги... А вот куски цепей, разрубленные оковы... Ратша, я упаду тебе в ноги и вымолю твое прощение, ты добр, ты простишь меня, неумного, растерянного...
Дикий крик вырвался из его груди. Он выхватил меч, с силой ударил по стене. Полетели искры. Звякнуло, он думал, меч сломается, но клинок, выкованный гномами, как и у Ратши, лишь высек длинный сноп ярких искр.
- Сволочи!
Он рубил стены в бешенстве, потом выскочил в коридор, пронесся по залам, глаза шарили во все стороны, пытаясь увидеть радостно галдящую толпу, что тащит голую женщину, или хотя бы заметить краем глаза, как где-то мелькнет обнаженная рука или нога, артанка должна прятаться где-то поблизости, ведь в свою комнату сейчас возвращаться просто не решается...
Он привстал на цыпочки, приложил ладони ко рту и закричал во весь голос:
- Артанка!.. Артанка, выходи! Теперь я - твоя защита!
Никто не ответил, только слуги и стражи смотрели на него с удивлением. Он набрал в грудь воздуха и прокричал его громче:
- Артанка! Отныне - никаких цепей!
Глаза застлало красным, он ощутил на губах теплое и солоноватое. Машинально провел ладонью, она оказалась в крови. Из ноздрей текла двумя струйками кровь.
Прислушался, но везде тихо. Люди стояли, кого где застал его крик, смотрели молча, не двигаясь. Он ощутил такую страшную потерю, что неистово захотелось вонзить меч в свою грудь. Вместо этого он поднес ладони ко рту и прокричал из всех сил, из последних сил:
- Клянусь, Артанка!.. Ни цепей, ни оков...
Голову пронзила дикая боль. Глаза застлало красным, он видел только кровавый туман с плавающими темными сгустками. Колени подломились, он упал навзничь, а кровь продолжала струиться из лопнувших вен на висках.

* * *

Спуск остался в памяти, как затянувшийся кошмар, она дважды срывалась и повисала на веревке. Горец терпеливо ждал, когда зацепится, похваливал, хотя чувствовала себя полной неумехой, а когда опустились на самое дно, как ей показалось, ущелья, сказал с уважением:
- Ты могла бы родиться и горянкой!..
- Если бы не ты, - пробормотала она, - я бы разбилась.
- Ни одна женщина еще не поднималась на такую отвесную стену, - пояснил он. - Ты - молодец. Ладно, смотри сюда... Видишь там камни, а между ними сосенка?.. Иди прямо. Никуда не сворачивай, да и не свернешь, скалы со всех сторон... Мы с тобой перелезли с другой стороны каменного кольца, так что тебе надо обогнуть по дуге всю долину, наткнешься на артан. Их еще немного...
- Спасибо тебе, - сказала она. - Мне расплатиться нечем...
Он отмахнулся.
- Платить за услуги друзей нехорошо. А Пребрана сказала, что ты друг. Прощай!
Он отступил и растворился среди нагромождения камней. Блестка перевела дух, огляделась. Между высокими скалами ровное место, в солнечных лучах камни блестят, то ли покрытые росой, то ли ночью здесь выпадает снег, а утром тает. Воздух свежий, холодный, почти зимний, но солнечные лучи обжигают кожу.
Ладно, у нее острый кинжал, а также плащ, подаренный Ратшей, она сразу же поправила пояс и теперь шла легко, не чувствуя ставшей привычной тяжелой звякающей цепи. И даже нет железных оков, что мешали бы двигаться свободно, хотя почти привыкла и к ним, их прикосновению, их тяжести. Каменная стена проплывала мимо, серая и остывшая за ночь, слышно, как потрескивают камешки, разогреваясь под прямыми солнечными лучами.
После тяжелого подъема и такого же спуска даже непривычно идти по ровному, сперва едва передвигала ноги, потом перешла на бег. Рукоять кинжала, тоже подаренного благородным Ратшей, задевала пальцы и просилась в руку. Лишь на миг острое сожаление вспороло сердце, но усилием воли изгнала из сознания его лицо, сдвинутые брови и орлиный нос, каменные губы и тяжелую нижнюю челюсть с раздвоенным подбородком. Этот человек предал, посадив, как собаку, на цепь. И не защитил, когда толпа насильников ввалилась в ее темницу. И явно не собирался снимать эту проклятую цепь, не верил ей, не верил ее слову...
И вообще, сказала она себе с горечью, ничего не понял. И вряд ли поймет.
Слева раздались крики, она вздрогнула, едва не упала от неожиданности. С десяток человек между огромных валунов бежали в ее сторону, торопились, падали. Она видела их радостные лица и разинутые рты. Несколько человек забежали вперед, отрезая ей дорогу. Она отступила к стене, ладонь опустилась на рукоять кинжала.
Предводитель погони закричал еще издали:
- Женщина, оставь нож!..
Она ответила дерзко:
- Приди и возьми его.
Остальные подбежали ближе, тяжелые, запыхавшиеся, одетые добротно, некоторые даже в кольчугах поверх толстых вязаных рубах. Их лица показались ей незнакомыми, явно из новоприбывших. Жителей Долины она уже научилась отличать по особому солнечному загару, здесь, высоко в горах, совсем не тот, что внизу, на равнине.
Вожак погони взмахом руки велел всем остановиться, крикнул снова:
- Иггельд велел сразу передать, что цепей ты больше не увидишь!
- А где же ваш хозяин? - крикнула она.
- Он высадил нас, а сам полетел вперед, - прокричал он, и она вспомнила, что пробиралась между камнями, стараясь идти как можно незаметней. - Он обещал огромную награду за тебя...
- За мою голову? - выкрикнула она насмешливо.
- Тому, кто тебя найдет, - прокричал вожак. Его люди начали обходить ее с боков, но он снова повелительным жестом остановил всех. - Он очень сожалеет, госпожа!.. Он сделает все, чтобы загладить свою вину...
Блестка зло расхохоталась. Если бы он не сказал эти дикие слова, она бы начала верить. Но он перехлестнул, завравшись до того, что их хозяин вот так признал при всех, даже при слугах, что он виноват перед пленницей, перед артанкой, и что даже готов заглаживать вину.
- Приди и возьми меня, - ответила она. - Но раньше я убью себя.
Она сказала ясно и просто, вожак сделал еще шаг и замер. Она ясно видела его лицо, кудрявую бородку, наконец вспомнила Худыша, одного из смотрителей драконов, честного, но недалекого человека, в первые дни ненавидел ее люто, но потом научился уважать и хотя в доме Иггельда бывал редко, но на нее посматривал уже без злобы.
- У меня приказ, - сказал он несчастным голосом. - Хозяин сам покончит с собой, если ты убьешь себя, артанка. Не смей этого делать.
Она засмеялась, в ее голосе звучало отчаяние и безрассудство.
- А что я теряю? - ответила она. - Живой не вернусь. А мертвой все равно, повезете к своему господину или же бросите здесь.
Худыш сделал к ней шаг, еще один. Остановился, пытливо посмотрел в глаза. Блестка зло улыбнулась ему и сделала приглашающий жест. Он улыбнулся, развел руками.
- Но ты ведь не откажешь себе в удовольствии... взять с собой хоть одного куява?
Она смерила его взглядом с головы до ног и обратно. Ему за тридцать, в полном расцвете, привык к тяжелой работе, а это значит, что силен и знает о своей силе, уверен в ней, умеет наносить и держать удары. В боях с артанами еще не бывал, но тяжелые камни ворочать умеет, дракона за хвост остановит...
- Не откажусь, - ответила она.
- А если я и погибну, - сказал и мягко улыбнулся, - то мне будут завидовать все в крепости... Погибнуть от руки прекрасной девушки!
Он делал шаг за шагом, пока не оказался перед нею на расстоянии двух шагов. Остальные все еще стояли цепью, где их остановил. Они не сомневались в том, что будет дальше, потому надо двигаться как можно быстрее, пока не бросятся скопом...
Он прыгнул, одна рука согнута, чтобы отразить удар ножа, другая с растопыренными пальцами вытянута, готова схватить ее и подмять. Блестка резко ударила вперед ногой, крутнулась и, пропустив тяжелое тело справа, резко полоснула лезвием.
Худыш упал и тут же вскочил на ноги. Но лицо его быстро бледнело, шея справа вскрыта как будто ударом меча, из разрубленной артерии красная струя бьет ключом, шипит и плавит чистый белый снег. Он непроизвольно вскинул ладонь, все понял и криво улыбнулся: никому еще не удавалось остановить кровь из поврежденной артерии.
- Вот, - прошептал он, - как и... хотел...
Он упал лицом в снег. Руки бессильно разбросал крестом. Блестка отступила, с лезвия срывались в снег и прожигали до самого камня горячие красные капли. Воины, лишившись вожака, смотрели на нее по-куявски тупо, непонимающе. Для их тупых куявских мозгов все случилось чересчур быстро. По их представлениям, либо Худыш должен обезоружить сразу, либо должны долго кружить один вокруг другого, зачем-то пригнувшись и прожигая один другого лютыми взглядами, сопеть и потеть от напряжения, а потом еще долго драться, как будто можно долго, если в руке острое лезвие.
Она перебросила не глядя нож из руки в руку. Артане все владеют им с детства, все красиво и ловко зарежут барана, никто не морщится при виде крови, всякий знает, что человек - тот же баран, лезвие достает его сердце так же просто, как и сердце барана, а кровь из горла человека хлещет точно так, как из перерезанного бараньего.
На нее смотрели с ужасом, потом кто-то, беря на себя руководство, повелительно прикрикнул, и все начали потихоньку и со страхом придвигаться. Блестка снова перекинула нож из ладони в ладонь. Кровь с лезвия забрызгала пальцы, в этом белоснежном мире она выглядела кричаще ярко.
Мелькнула мысль, что теперь их слишком много, а навалятся все разом. Если вот сейчас ударить себя под левую грудь, лезвие легко и почти без препятствий проникнет между ребрами и пронзит ее сердце. И кончатся муки, потому что даже сейчас видит это хищное лицо и почти готова поверить, что он говорил правду, что он сожалеет, что готов принять ее условия...
Они бросились с дикими воплями в самом деле все разом. Она быстро взмахнула ножом, повернулась и ударила снова. За ее руки хватали, пытались выхватить нож, она успела подумать, что им в самом деле велено брать ее только живой, вывернулась и ударила третий раз... Со всех сторон стоял крик, она чувствовала невыразимое презрение, разве это мужчины, у них совсем нет достоинства, даже она, женщина, дерется молча...
Потом крики стали громче. В них звучал ужас. Она нанесла удар четвертому прямо в глаз. Нож вошел в глазницу по самую рукоять. На руки брызнуло мутной жидкостью. Еще трое бросили ее и кинулись бежать. Камешки разлетались под их подошвами, словно они мчались, как перепуганные олени, по мелководью.
Но знакомо и страшно пропели стрелы, все трое упали лицом на землю. У двоих стрелы торчали из затылков, легко расколовши кости, третьего стрела пронзила в шею, войдя по самое оперение. Блестка еще стояла, тяжело дыша и пошатываясь, сильные руки схватили ее сзади, ликующий голос прокричал с такой радостной мощью, что она едва не оглохла:
- Это Блестка!.. Ребята, это же наша Блестка!

Глава 19

Ее тискали, обнимали, трясли. Здесь были Ральсвик, Меривой, Рагинец, Хрущ, а с ними еще около десятка воинов. Все прекрасно вооруженные, в легкой, но теплой одежде из кожи, все воины с луками. Блестка присмотрелась - у всех непростые, с необычайно толстыми дугами, а тетива не одинарная, а сплетена из жил.
Ральсвик сказал счастливо:
- Блестка, мы ходили вокруг этой проклятой Долины, упрятанной в каменное кольцо, как коты вокруг кувшина со сметаной! Все искали, откуда можно бы перелезть тайком... Все-таки боги нас любят, верно? Мы шли по этому проклятому ущелью, высматривали стены, проклинали куявов и мечтали, как будем вспарывать им животы, как вдруг ты бежишь навстречу... Боги, как ты дралась!
Меривой захохотал:
- Если бы мы подождали еще, она бы перебила всех! Будь здорова, Блестка. Ребята, давайте обратно, пока не заблудились в этих камнях. Все кончилось счастливо. По дороге расскажешь, в самом ли деле у них там драконы...
Они окружили ее и так двигались тесной группой, ей было жарко в окружении высоких могучих друзей, от их горячих улыбок, блестящих глаз и сверкающих, как снег под солнцем, зубов. Она улыбалась, улыбалась, но из сердца как будто уходила жизнь, с каждым шагом вниз по заснеженному склону удаляются от дома, где ее сердце.
- Как вы меня нашли?
- С трудом, - ответил Ральсвик. - Признаюсь, с трудом. Когда наши люди нашли разбитую повозку и погибших стражей, Придон пришел в такую ярость, что едва не разорвал нас на куски голыми руками. Впрочем, те, кто был со мной, почти все погибли. Даже доблестный Шелепень, помнишь? Потом мы долго искали среди разбойничающих шаек, пока не поверили, что те следы дракона, что мы обнаружили, в самом деле могли быть следами прирученного дракона. И тебя увезли именно на драконе... Так и было?
- Да.
- Страшно было?
- Да, - призналась она, поспешно добавила: - Но только в первый день. А потом я сама кормила этого дракона. Он умный! Почти как конь, только с крыльями. И он меня уже узнавал, всякий раз хвостом вилял.
Ральсвик передернул плечами.
- Представляю! Ничего не разносил вокруг?
- Вокруг одни скалы, - объяснила она. - Нет, он в самом деле очень... ласковый. Как пес.
Меривой шел впереди, остановился и указывал, в какую сторону нужно поворачивать. Блестка не сразу сообразила из-за слепившего глаза снега, что он беспечно стоит на краю пропасти. Противоположный край на расстоянии броска дротика, стена так запорошена снегом, что Блестка так бы и двигалась к ней, пока не ощутила бы себя летящей в бездну.
Холодный воздух обжигал горло, она закашлялась, Меривой обернулся и подбадривающе усмехнулся.
- Уже близко. Вон за теми камнями наш лагерь.
- Сколько вас?
- Пока два десятка. Остальные будут через два-три дня.
- Не боитесь, что куявы могут выйти и сбросить вас в пропасть?
Он расхохотался.
- От всей Куявии разве что и осталась та высокогорная долина, где тебя держали в неволе!.. Все захвачено нашими героями.
- Только мало их осталось, - сказала она невесело.
Он помрачнел.
- Да, наших погибло немало. Но зато вся Куявия повержена, а это - главное. Да и ты нам очень дорога! Крепись, уже немного.
Они двигались легко, быстро, умело. Она чувствовала себя неуклюжей и медлительной, с неловкостью представила, как же трудно было им подниматься наверх. Ей повезло, ее доставили на огромном драконе, что оказался совсем не страшным, а они преодолели весь путь пешком...
Она посмотрела на Меривоя, на Ральсвика, оба не чувствуют ни усталости, ни опасности, еще и живо разговаривают на ходу, смеются, вспомнила, что они из рода горных артан и потому они...
Додумать мысль не успела, по стене напротив быстро скользнула тень, словно с большой скоростью пронеслась туча. Блестка еще не успела вскинуть голову, как сердце похолодело, в голову ударил волной страх, а по отряду прокатился крик:
- Дракон!.. Дракон!.. Луки - к бою!
Она хотела закричать, что не надо стрелять, но язык примерз к гортани. В синем, даже белесом небе Черныш парил, как орел невиданных размеров. Сквозь растопыренные крылья просвечивало солнце, они казались ликующе пурпурными, а сам он выглядел не боевым драконом, а летающим существом из детской сказки.
С загривка свесился человек, он пристально всматривался в бредущих по снегу артан. Те без спешки доставали луки, натягивали тетивы, но наездника это, похоже, не беспокоило. Он сделал знак дракону снизиться еще, тот красиво наклонил крылья и пошел по все снижающейся спирали.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 [ 35 ] 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.