жизни.
трубке прозвучал искаженный голос Шара:
останемся без мотора. Как можно скорее в тень, и самым коротким путем!
Это, пожалуй, единственная наша надежда.
подхватили его команду. Корабль снова пришел в движение; он громыхал на
своих тридцати двух колесах чуть быстрее, чем раньше, и все-таки медленно,
по-прежнему слишком медленно.
овладели новые страхи. А если она опустится настолько, что скроется
совсем? Сейчас она невыносимо горяча, и в то же время это единственный
источник тепла. Предположим, он погаснет - не воцарится ли тогда в
пространстве жестокий холод? И что станет с кораблем - неужели вода,
превратившись в лед, расширится и взорвет его?
рубке не произносил ни слова, тишину нарушало лишь хриплое дыхание людей
да скрип механизмов.
навстречу. Каменная пасть впилась в нижнюю кромку огненного диска и
молниеносно поглотила его. Свет померк.
параллельно скальной гряде; оно подчинилось тяжело и неохотно. Краски на
небе постепенно сгущались, голубизна превращалась в темную синеву.
небо, а тени бегут по песку в сторону покинутого ими мира. Ученый молчал,
но Лавон и без слов догадывался, что Шара терзает та же леденящая мысль.
достичь не откладывая.
бы не отдохнуть - если, конечно, позволит холод?
сейчас быть не может. Иначе небо - то небо, которое мы привыкли называть
так в нашем мире, - замерзало бы каждую ночь, даже летом. Меня беспокоит
другое - вода. Растения вот-вот улягутся спать. В нашем мире это не играло
бы роли; растворенного в воде кислорода там достаточно, чтобы пережить
ночь. А в таком замкнутом пространстве да с таким большим экипажем мы без
притока свежей воды тут же задохнемся.
природы, которые лично его никак не касаются.
диатомеи, как известно, тоже растения. Другими словами, надо идти вперед,
пока не иссякнут кислород и энергия, - и молиться, чтобы их хватило до
цели.
сам он еще не совсем умер. Если бы умер, мы просто не смогли бы здесь
находиться. Правда, на судне почти нет бактерий - тот же Пара и ему
подобные походя их сожрали, а новым взяться неоткуда. Но все равно мы
почувствовали бы разложение.
Пара пострадал вовсе не от жары, а от света. Вспомни, каково пришлось моей
собственной коже, едва я на мгновение выкарабкался в пространство. Прямой
звездный свет смертелен. Можешь дописать эту истину к тем, что я вычитал
на пластине...
Нока. Они были защищены от света, так что, по всей вероятности, живы и
здоровы. Предлагаю переместить их поближе к диатомеям, тогда эти умницы
вообразят, что еще день, и будут продолжать работать. Или можно собрать
Ноков в верхней галерее, чтобы водоросли продолжали выделять кислород.
Вопрос стоит, следовательно, так: что для нас важнее - кислород или
энергия? Или мы поделим Ноков между двумя палубами поровну?
выдвинем тебя в Шары. Нет, поделить Ноков поровну, к сожалению, нельзя.
Свет, который они дают, недостаточен для того, чтобы растения продолжали
выделять кислород. Я это уже проверял когда-то - результат получился
настолько мизерным, что и упоминать не стоит. Очевидно, для растений свет
- источник энергии. Так что придется ограничиться подстегиванием диатомей.
Последние отблески прямого света растворились в небе, оставив за собой
мягкое рассеянное сияние.
ущелье, есть вода, хотя до нее, конечно, надо еще добраться. Спущусь-ка я
снова вниз и примусь... - Его прервал сдавленный вскрик. - Что с тобой,
Лавон?
из груди.
огоньки. Их были многие сотни, и, по мере того, как сгущалась тьма,
появлялись все новые и новые. А далеко-далеко над краем утеса всходил
тускло-красный шар, окантованный призрачным серебром. И вблизи зенита
повисло второе такое же тело, много меньшее, но посеребренное от края до
края...
деревянный кораблик с микроскопическим грузом тяжело катился под уклон к
узенькому, почти пересохшему ручейку.
двери, разгерметизированные и распахнутые настежь, по каютам и переходам
растекалась прохладная, лучистая, животворная забортная вода - и с нею
непоседы-бактерии, свежая пища.
никакие враги не приблизились к ним - ни любопытства ради, ни в надежде
поохотиться. Очевидно, и здесь, на пороге пространства,
высокоорганизованные существа в темное время суток предпочитали покой.
неприятности.
клешнями, каждая из которых без труда перекусила бы судно пополам, как
волоконце спирогиры. Его черные сферические глаза сидели на коротких
стебельках, а длинные щупальца были толще, чем стволы самых старых
растений. Чудище пробежало мимо, свирепо брыкаясь, и вовсе не удостоило
корабль вниманием.
Лавон. - Они здесь все такие огромные?
ответа.
небыстрого, но упорного. И тут им встретились исполинские извивающиеся
черви. Один из них ненароком нанес по корпусу тяжелый удар, а сам поплыл
дальше как ни в чем не бывало.
малы, Лавон. Древние предупреждали нас, что пространство необъятно, но,
даже увидев его воочию, этого не постигнешь. И все эти звезды - могут ли
они означать то, что по-моему, означают? Немыслимо, невероятно!..
ущелья раздвигаются, вода становится солоноватой. Придется звездам
подождать, Шар. Мы подходим к вратам нашего нового мира...
беспокоили его, и, кажется, серьезно. Он почти перестал обращать внимание
на великие события, свершающиеся у него на глазах, и мучительно увяз в
каких-то потаенных раздумьях. Лавон почти физически ощутил, как ширится
между ними былая пропасть.
дельтообразования - его родную вселенную не покидал ни один ручеек, - и
непонятное явление вызывало у него тревогу. Но все тревоги отступили перед
чувством радостного изумления, как только корабль перевалил за мель.
скрываясь в блистающей глубине. Над головами вновь нависло настоящее небо,
а сразу под ним Лавон различил мирно дрейфующие плотики планктона. Почти
сразу же он опознал и некоторые мелкие виды простейших - иные из них уже
набрались дерзости подплыть к кораблю вплотную...
расстоянием и страхом, и поначалу она словно и не замечала корабля. Она
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Майер Стефани
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Лондон Джек