Чтение 35–й страницы книги ~Алый легион~

- Садись.

Схватив темплара за распущенные седые волосы, Рикус рывком поднял его
на ноги.

- Ах ты, ублюдок недоделанный, мерзкое отродье эльфийской площадной
девки! - взревел Стиан. Несколько темпларов двинулись на помощь своему
предводителю, но тот жестом велел им вернуться на место.

- Ты что делаешь?! - заорал он на Рикуса.

Мул толкая темплара в спину, подогнал к Древет и остальным
гладиаторам.

- Проси у них прощения, и пусть твои темплары тоже извинятся.

- За что? - воскликнул Стиан. - За то, что бурдюки воинов не пустели?
За то, что я не растранжирил их жизни в ненужных схватках?

- За то, что обращался с ними, как с рабами! - рявкнул Рикус. - Тир -
свободный город, и легион этот - легион свободных! Не должен один воин
работать, когда другой расселся у костра.

- Точно сказано! - крикнул кто-то из гладиаторов.

- С тех пор, как ты исчез, Рикус, - добавил другой, - они только и
делали, что спали, пока мы работали!

- Извиняйся, - приказал мул и, наклонившись к самому уху темплара,
добавил, - а потом я накажу тебя за ложь и за то, что ты самовольно
захватил командование в легионе.

Стиан побледнел.

- Никогда! - воскликнул он дрожащим голосом.

- Я не стану просить прощения у раба! - крикнул кто-то из темпларов.

- Тогда ты умрешь! - последовал незамедлительный ответ.

Загремело оружие, и несдержанный темплар огласил лагерь своим
предсмертным криком. Еще миг - и ночь наполнилась воплями сражающихся и
стонами раненых: два отряда тирян яростно сшиблись друг с другом.
Появились первые жертвы.

- Видишь, что ты наделал! - закричал Стиан, поворачиваясь к Рикусу. -
Мы должны сражаться с урикитами, а не между собой!

- Судя по тому, что я увидел, - ответил Рикус, - вы ничуть не лучше
урикитов. Я прекрасно обойдусь без вас, да и Тир тоже.

- А как быть с гномами? - быстро возразил темплар. - Они же идут за
мной!

- Тогда они тоже умрут, - пожал плечами мул, берясь за стальной
кинжал. - Мне все едино...

- Подожди, - остановил его Стиан. Он посмотрел мулу в глаза, на
мгновение прислушался к крикам темпларов, падающих под ударами
гладиаторов. - Ты действительно это сделаешь, - прошептал он. - Ты
пожертвуешь половиной легиона, лишь бы остаться его командиром...

- Только ненужной половиной, - ответил Рикус, обнажая холодную сталь.

- Кинжал тебе не понадобится, - покачал головой темплар и, подняв
руки над головой, закричал: - Свободные граждане Тира! Я приношу вам свои
извинения!

Видя, что лишь немногие опустили оружие, Рикус проревел:

- Хватит!!! Остановитесь!!!

Если слова Стиана остались практически незамеченными, то громогласный
рев мула услышали почти все. Постепенно сражение прекратилось. В лагере
воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых. Гладиаторы и
темплары - все смотрели на Рикуса и Стиана.

- Я приношу вам свои извинения, граждане Тира, - объявил темплар,
настороженно глядя на свирепое лицо Древет. - Все темплары просят у вас
прощения. Мы не хотели вас оскорбить...

Древет вопросительно поглядела на Рикуса. Тот кивнул.

- От имени всех нас я принимаю твои извинения, - сказала Древет.

Снова наступила тишина. Никто не двигался. Воины не выпускали оружия
из рук. Все чувствовали, что вопрос о командире легиона еще не решен.
Рикус, не отрываясь, глядел на Стиана. Он ждал, чтобы тот публично признал
свое поражение.

Наконец, темплар повернулся к мулу.

- За то, что я позволил себе командовать вместо тебя... - начал
Стиан, - какое мне будет наказание?

- Порка! - крикнул кто-то из толпы гладиаторов, и к ногам темплара
упал свернутый кольцами кнут.

Рикус кивнул и подал кнут Древет.

- Двадцать пять ударов, - объявил он. - И когда будешь бить, вспомни,
сколько раз темплары пороли тебя.

- Я вспомню, - мрачно пообещала полукровка, принимая кнут.

Стянув со Стиана рясу, Гаанон швырнул его на камень, совсем недавно
служивший самозваному командиру троном.

Древет нанесла первый удар, и толпа начала расходиться. Вопрос о
командовании был решен. И гладиаторы, и темплары за годы власти Калака
достаточно нагляделись на подобные наказания - вид раздираемой в клочья
спины не вызывал у них ни малейшего интереса.

Макла прилепилась к подножию засыпанной серым пеплом горы - маленькая
деревушка, с трех сторон защищенная высокой изгородью из ребер мекилота.
Внутри - несколько загонов для рабов, каждый из которых был окружен
крепкой стеной из глиняных, растрескавшихся на солнце кирпичей, утыканной
сверху острыми осколками обсидиана. Рядом в беспорядке стояли бараки
небольшого урикитского гарнизона и убогие хижины ремесленников, снабжавших
надсмотрщиков кнутами, веревками и прочими орудиями труда рабовладельца.

В центре главной деревенской пощади находился большой бассейн, а по
ее краям красовались три мраморных особняка. От бассейна отходила толстая
глиняная труба, заканчивавшаяся у коротких деревянных мостков. Эта,
четвертая сторона площади выходила к Озеру Золотых Снов. Озеру, другой
берег которого прятался в вонючем тумане, поднимающимся из его глубин.

- Как-то слишком тихо, - заметил Рикус.

Лучи восходящего солнца уже коснулись вершин вздымающихся в
зеленеющее небо гор.

Спутники мула молчали. Открыв рты, они уставились на бескрайнюю
водную гладь. Никто в легионе никогда не видел сразу столько воды -
удивительное зрелище заставило воинов на миг позабыть о предстоящем
сражении.

- Им давно пора гнать рабов в каменоломни, - сказал Рикус, пытаясь
обратить внимание своих соратников на нечто более важное, чем какое-то там
озеро.

- Может, они сегодня не работают? - предположил Гаанон. Подражая
Рикусу, скрывавшему под накидкой вложенный ему в грудь рубин, великаныш
теперь носил пару сшитых между собой одеял, накинутых на плечи наподобие
гигантского пончо. - Сегодня горы выглядят неважно... - он показал на
гряду к востоку от деревни.

Густой слой пепла и шлака покрывал дышащие огнем горы. Озера алой
лавы на вершинах отбрасывали кровавые блики в мрачное утреннее небо. На
стенках извилистых ущелий играли багряные отблески медленно текущих рек
расплавленного камня. Туда-то, в хаос огня и магмы, и уходили группы рабов
добывать черный обсидиан.

- Дымящаяся Корона всегда выглядит неприветливо, - сказал Рикус. -
Это не остановило бы надсмотрщиков.

- Да какая разница? - с кислым видом спросила Ниива. Хотя Каилум и
исцелил ее рану, живот женщины теперь украшал длинный красный шрам. - Ты
вел нас сюда всю ночь, чтобы атаковать на рассвете. Давай попробуем
застать урикитов врасплох - как ты и хотел с самого начала.

- Отлично, - кивнул Рикус. - Тогда чего тянуть?

Он посмотрел вниз, на свой потрепанный легион. За исключением гномов,
не пожелавших даже присесть, его воины, все, как один, улеглись в теплый
пепел. Никто не шевелился. Никто не разговаривал.

- Приготовиться, - шепотом приказал мул.

Ему не хотелось, чтобы утренний ветерок донес его слова до спящей
деревни. Рикус жестом отослал своих командиров назад к их отрядам. Ниива
тоже хотела пойти с ними, но мул ее остановил. Прошлой ночью он пытался с
ней поговорить, но, видимо, рассерженная ранением, она даже не захотела
его выслушать.

- Я не хочу идти в бой, не выяснив наших отношений, - сказал он,
когда они остались одни. - Ты же знаешь, я никогда не подниму на тебя
оружие. - Он показал на длинный шрам на животе женщины.

- Я знаю, что ты не хотел меня поранить, - холодно ответила Ниива. -
Но это не означает, что ты не ранишь меня еще раз.

- Никогда! - воскликнул Рикус. - Что мне сделать, чтобы ты поверила?

- Обьясни, что произошло. На кого ты кричал, когда напал на меня с
мечом? Похоже было, что ты находишься в трансе... - Она показала на левую
грудь мула. - И почему Каилум не смог извлечь этот рубин?

Мул потупил глаза.

- Я не сказал вам всей правды. И камень этот не имеет никакого
отношения к Умбре.

- Почему же ты солгал?

- Потому, что там был Каилум, - ответил Рикус, поднимая взор. - И
прежде, чем я расскажу, в чем дело, ты должна поклясться, что ничего ему
не скажешь.

- Ты разрешил Каилуму попробовать тебя вылечить не объяснив, с чем
ему предстоит иметь дело?! - возмутилась Ниива.

"Не говори ей ничего!" - вмешалась Тамар.

"Тихо!" - рявкнул на нее Рикус. И, обращаясь к Нииве, сказал: -
Поклянись, или я ничего не смогу тебе сказать.

Гладиатор презрительно фыркнула, но, приложив руку к бурдюку с водой,
висевшему у нее на плече, торжественно произнесла:

- Клянусь жизнью.

"Если она все узнает, - объявила Тамар, - то наверняка проболтается