Чтение 35–й страницы книги ~Последняя планета~

нижних джунглей, где спрятан мой корабль, даем сообщение по радио о том,
что мы здесь. Весь Город узнает об этом. Комитету ничего не останется, как
встречать своих героев.

- Симус О'Нейл, ты сумасшедший, - она восхищалась им, ее
замечательные карие глаза сияли.

- Я это уже слышал. Вопрос в том, последуешь ли ты за мной?

- Да, да, да! - она схватила его за руку и горячо стиснула ее.

Распрямившись, Симус притянул ее к себе. Когда их губы слились, она
отстранилась.

Теперь она дичится. Да что же происходит?

- Симус, не надо, пожалуйста, - Машинально он отпустил ее. - Ну,
прошу тебя, не смотри так обиженно. Я не хотела задеть твоих чувств. Я
очень, очень люблю тебя - разве тебя можно было бы не полюбить? Я последую
за тобой на край планеты, но между нами ничего не может быть... Я так
решила. Я обязана вернуться в Город и возглавить Молодежный Союз. Мы
обязаны спасти наш народ. Ведь очень много хороших людей, несчастных, как
Орнигон и Самарита. Они хотят другой жизни. Они должны быть свободны. Ты
знаешь, я не рвусь руководить и всегда избегала этого; сейчас же у меня
нет другого выбора. Это сражение не твое.

- Кое-кто распорядился по-другому, - холодно проговорил он. - Я нашел
здесь друзей за долгие годы странствий. Я остаюсь.

Кому я все это говорю? - спрашивал он себя. Ведь они все лжецы, они
ничего не говорят до конца. Господи, из-за этой бабы я совсем потерял
голову.

- Не надо говорить этого только для меня одной, - жестко
предостерегла она.

- Женщина, не будь идиоткой! Ты не первая, которой я это говорю. До
тебя были Эрни и Сэмми, Хорер, и эта малышка, и Пужон, и Рета.

Молчание длилось очень долго.

- Это правда? - мягко спросила она.

- Послушай, хватит испытывать мое терпение. Я не святой. Да, это
правда!

- Я никогда не считала тебя святым, Симус О'Нейл, - и она поцеловала
его так, как ни одному святому прежде не доводилось. Ее губы были намного
вкуснее, чем там, в пустыне, волосы пахли цветами, упругие молодые груди
вызывали мучительную сладкую боль во всем его теле. Он сжал ее сильные
бедра и прижал к себе.

Чего же еще ждать? Она должна стать моей. Здесь холодно и неуютно, в
этой комнате с военными картами. Плевать на все.

Я хочу ее.

Он настойчиво теснил ее к креслу в углу комнаты. Наверное, морская
отмель подошла бы больше, но она была далеко, эта морская отмель. Он
больше не мог ждать.

Уступая ему, она шепнула:

- Ты поможешь мне выкрасть успокоительные пилюли?

- Как? - его романтические иллюзии разбились вдребезги.

В то время, когда его душу наполняла романтическая страсть, женщина
замышляла воровство. Да, теперь, разглядывая, как эта скромница скидывала
свою накидку, он понял ее вполне.

- Они хранят лекарства в подвале, здесь, внизу. Кцар ведь не только
солдат, он еще и ученый-исследователь. Вот почему его не трогают и не
угрожают баком с кислотой. Он слишком нужен всем им. Ведь мы возьмем лишь
столько, сколько потребуется для одного фестивального дня. Нельзя же их
вовсе лишить этого препарата. Хорер и Ян обратились ко мне с просьбой
сделать это. Я отказалась, но теперь чувствую, что просто обязана это
сделать. Рета убедила меня. Она сказала, что если ты спас всем нам жизнь,
то у тебя были какие-то причины на это, - безрассудные слова так и
выскакивали из нее. Этот горячий шепот и страстный порыв предназначался,
увы, уже не Симусу.

"Рета? Эта узкоплечая маленькая негодница - просто ходячее
беспокойство."

- Ты хочешь снова пройти через весь этот кошмар? - спросил Симус,
отстраняясь от Мариетты и садясь в кресло рядом со столом.

- У молодых есть план. В первый день Фестиваля они возьмут с собой
таблетки и штурмуют Военный Центр. У них есть ключи от арсенала. С
карабинами и взрывчаткой они захватят Энергетический центр и Главное
здание. Они уничтожат Комитет и возьмут управление Городом в свои руки.
Когда закончится Фестиваль, весь Зилонг придет в движение, - ее прекрасные
карие глаза горели от возбуждения. Правители, Комитет, население фортов
типа Гиперон, техники по энергетике используют эти пилюли, чтобы не терять
рационального отношения ко всему, что происходит во время фестиваля. При
помощи препарата мы захватим власть в городе.

Симус обхватил голову руками и мрачно склонился над картами.

- Женщина, у тебя свихнулись мозги. Сколько же шансов на успех у этой
безрассудной затеи? Неужели ты веришь в то, что двое детей вроде Яна и
Хорера, да и эта маленькая несчастная соплячка Рета смогут расшевелить
ваше старое закостеневшее общество?

- У них столько же шансов, сколько у нас с тобой, если мы предпримем
попытку добраться до твоего корабля, "Дова", или как там его? - вспылила
она.

- "Дев", - безразличным тоном поправил Симус.

- Да, пусть будет "Дев". Когда-нибудь ты мне расскажешь об этом
человеке.

- Он был слишком умен и сообразителен, чтобы не ввязываться в
подобные дела, - потом он вспомнил некоторые поступки де Валери и
засомневался в своей правоте. Может быть, этот приближающийся день
Фестиваля станет для Зилонга пасхальным понедельником.

"Эта женщина никогда не любила тебя. Она плетет интриги, потворствует
безумцам и притворяется, что любит." С горьким удовлетворением он заметил,
что его сердце наполняется жалостью к самому себе. "Зачем жить на свете,
если твоя единственная женщина просто хочет заманить тебя в революцию?"

- Хорошо, женщина, я это сделаю. Когда и где? - Это будет самое
главное приключение, о котором он поведает своим внукам.

- Поздно ночью. Я зайду за тобой, когда все окончательно прояснится.
Это будет легко, - она светилась неподдельной радостью. Потом она
рассмеялась и горячо обняла его.

"А что? Может быть, она еще не совсем потеряла интерес ко мне? Когда
женщины посмеиваются над тобой, значит, еще обожают, верный признак."

И хотя у Маржи был такой вид, словно она бросится сейчас его
целовать, Симус О'Нейл уже не терял голову, романтические грезы покинули
его. Не вернулись они и несколько часов спустя, когда она тормошила его, и
он ощущал тепло ее тела, вдыхал дурманящий аромат ее кожи. Перед ночной
вылазкой она скинула свою робу.

- Будет только мешать. Кроме того, все равно темно, и тебе ничего не
видно.

- Тем хуже для меня, - громко и печально вздохнул Симус. Его
воображение совершило стремительный взлет, и он представил себе ее всю.
Старая обида снова напомнила о себе и охладила полет его фантазии.

"Кстати, еще неизвестно, что мы оба испытаем, когда добудем это
вещество".

Взяв О'Нейла за руку, Мариетта повела его по черному, как смоль,
пронизывающему холодом коридору. "А они экономят тепло здесь, в Гипероне".
О'Нейл, следуя за девушкой, с нежностью и грустью подумал: "Какая у нее
теплая и нежная рука. И как это славно - ощущать тепло этой руки каждую
ночь в постели рядом с ней. Что же смущает меня?

Я скажу, что тебя смущает. Тебе придется терпеть ее язычок и
сдерживать свои порывы в дневное время.

Ну и что, и не с таким справлялся. Придет время и, возможно, ты
научишься.

Я обречен - это мой рок."

Он перестал спорить с собой.

Маржи, безусловно, знала маршрут. Внезапно они остановились. Она
толкнула дверь, которая плавно и бесшумно открылась.

- Стража спит. Я... фу... они так крепко нализались. Никто до этого
не пытался выкрасть препарат, ведь официально его не существует, -
прошептала ему на ухо Мариетта.

- Пристукнуть для верности? - насмешливо поинтересовался Симус.

- Ш-ш-ш, тише, - она потянула на себя крышку люка, за которой
скрывалось темное отверстие. - Здесь лестница. Спускайся первым. Будь
осторожен, это очень глубоко.

Он был предельно внимателен. Край был железный и очень холодный.
Босые ноги едва выдерживали. Из отверстия, в которое они карабкались,
сильно пахло морской водой. Возможно, это был подземный морской грот.

Он грустно подумал:

"Вот мой последний день Финна Маккула, или Маккона, или Конмакна?
Никогда не мог запомнить имен из древней мифологии. Я отправился на поиски
Священного Грааля на планету Зилонг. Волшебная чаша - коробка с пилюлями,
волшебная принцесса - полусумасшедший заговорщик, а я одинокий,
несчастный, замерзший, забытый друзьями...

Она сказала - иди первый. Итак, мне предоставлено право сгинуть в
морской пучине, грохочущей внизу.

Поистине, Ланселот дю Лак!"

Однако, женщина оказалась совершенно права в одном - путь вниз был
бесконечно долог. И когда он, наконец, спустился на каменный пол, его
трясло от холода.