Чтение 35–й страницы книги ~Свободное владение Фарнхэма~

последней оставшейся марли, в то же время крикнув Джо и Дьюку, чтобы они
принесли бандаж и холодный компресс для Карен.

Через мучительно долгий, как ему показалось промежуток времени,
компресс и бандаж были на месте, а марля подкреплена целым ворохом
стерильных гигиенических салфеток - вещь, хоть и невосполнимая, но зато и
почти ненужная им, устало подумал Хью. Он поднял глаза и взглянул на лицо
Карен. Затем с панической поспешностью стал пытаться нащупать ее пульс.

Карен скончалась через семь минут после рождения дочери.

Кэтрин Джозефин пережила свою мать на день. Хью окрестил ее этим
именем и каплей воды через час после того, как умерла Карен. Было ясно,
что и девочка долго не протянет. У нее было что-то не в порядке с
дыханием.

Один раз, когда малышка стала задыхаться, Барбара вернула ее к жизни,
прижавшись ртом к ее ротику и высосав из него что-то, что тут же с
отвращением выплюнула. Некоторое время после этого малютка Джози как будто
чувствовала себя лучше.

Но Хью понимал, что это только отсрочка. Он не представлял себе,
каким образом им удастся сохранить девочку живой достаточно длительное
время - целых два месяца - до тех пор, пока Барбара не сможет кормить ее.
У них в запасе оставалось только две банки консервированного молока.

Тем не менее, они старались сделать все возможное.

Грэйс припомнила состав смеси - кипяченое молоко, кипяченая вода и
немного сладкого сиропа. У них, правда не из чего было кормить, и даже не
было соски. Осиротевший ребенок был вещью, которую Хью никак не мог
предвидеть. Теперь, задним числом, это казалось ему одним из самых
вероятных событий и он клял себя за то, что не предусмотрел такой
возможности. Поэтому он дал себе клятву приложить все силы к тому, чтобы
дочь Карен осталась в живых.

Пластиковая капельница оказалась наиболее похожим на соску предметом.
Ничего лучше им найти не удалось. С ее помощью они попытались дать малютке
смесь, стараясь нажимать на бока капельницы в такт сосательным движениям
ребенка.

Но почти ничего не получилось. Малютка Джози по-прежнему дышала с
трудом и начинала задыхаться каждый раз, когда они пытались покормить ее.
На то, чтобы прочистить ей горлышко и дать возможность оправиться, они
потратили почти столько же усилий, как и на то, чтобы покормить ее.
Казалось, что она просто не хочет брать в рот грубую подделку и если они
старались покормить ее насильно, она тут же начинала задыхаться. Дважды
Грэйс удавалось вкормить в нее почти по унции смеси. И оба раза она
срыгивала ее. Барбаре и Хью не удалось даже этого.

На заре следующего за ее рождением дня, Хью проснулся от вскрика
Грэйс. Ребенок задохнулся и умер.

За этот длинный день, когда трое из них боролись за жизнь
новорожденной, Дьюк и Джо выкопали могилу высоко на склоне холма, на
солнечной лужайке. Могила получилась глубокой; кроме того они запаслись
кучей булыжников. Оба в душе боялись того, что медведи или койоты могут
разрыть могилу.

Могила выкопана, камни приготовлены. После этого Джо с усилием
спросил:

- Как мы будем делать гроб?

Дьюк вздохнул и вытер со лба пот.

- Джо, гроб нам не сделать.

- Но мы просто должны сделать его.

- Конечно, мы можем нарубить деревьев, расколоть их и получить
немного досок - так мы и делали, когда иначе было нельзя. На кухне,
например. Но сколько времени это у нас займет? Джо, погода стоит жаркая -
Карен не может столько ждать!

- Тогда мы должны разобрать что-нибудь и сделать гроб. Кровать,
например. Или книжные полки.

- Тогда проще всего разобрать шкаф для одежды.

- Ладно, не будем откладывать.

- Джо. Любая вещь, из которой можно сделать гроб, находится в доме.
Неужели ты думаешь, что Хью разрешит нам сейчас войти туда и начать
ломать, колотить, прибивать. Если кто-=нибудь разбудит ребенка или
отвлечет его в то время, когда его с таким трудом пытаются покормить, отец
просто убьет его. Если сначала этого человека не прикончат Барбара или
мать. Нет, Джо. Придется нам обойтись без гроба.

Они принесли кирпичей, использовав почти весь их запас. Из кирпичей
они выложили нечто вроде ящика на дно могилы, выстелили его изнутри,
воспользовавшись тканью навеса и сделали из тонких стволов крышку, чтобы
ящик можно было закрыть. Хоть все это и было довольно жалким, они
почувствовали нечто вроде успокоения.

На следующее утро в этой могиле были похоронены мать и дочь.

Опускали их вниз Джо и Дьюк, который настоял на том, чтобы отец не
вмешивался и занялся успокоением Грэйс и Барбары. Дьюк живо представил
себе, как нелегко ему было бы уложить тела в могилу, но все же предпочел
бы справиться с этим делом один. Но без помощника ему было никак. Поэтому
с ним вместе находился в могиле Джо. Матери Дьюк предложил вообще не
выходить на похороны.

Хью отрицательно покачал головой.

- Я уже думал об этом. Ты сам попытайся убедить ее в этом. Но я не
могу препятствовать ей.

Не мог препятствовать ей и Дьюк. И к тому времени, когда Джо
отправился звать остальных, его сестра и ее дочь уже мирно покоились,
аккуратно прикрытые тканью. Не оставалось ни единого следа тех усилий,
которых потребовало помещение их сюда, следов восстановления части
развалившейся кладки, или, что еще хуже, следов того, как маленький трупик
упал на землю, когда они старались расположить его на груди покойной
матери. У Карен на лице было абсолютное спокойствие, а дочурка покоилась у
нее на груди, как будто задремав.

Дьюк, стоя на краях кирпичной стенки, наклонился и прошептал:

- Прощай, сестричка. Прости меня за все.

Затем он прикрыл ей лицо и осторожно вылез из могилы. По склону холма
поднималась небольшая процессия. Хью поддерживал под руку жену, Джо
помогал Барбаре. За убежищем, на флагштоке слегка колыхался приспущенный
флаг.

Подойдя к могиле, они встали так, что Хью оказался у изголовья, по
правую руку от него стояла жена, по левую - сын. Барбара и Джо
расположились с противоположной стороны. К облегчению Дьюка, никто не
попросил приоткрыть лица усопшим, да и мать, как будто, воспринимала
происходящее достаточно спокойно.

Хью вынул из кармана небольшую черную книжечку и раскрыл ее на
заложенном заранее месте:

- Я есть суть и я есть жизнь... Ничто не принесли мы в сей мир, и
посему ничто не в силах наших взять из него. Господь дал, и Господь же
взял... - читал он.

Грэйс всхлипнула и колени у нее начали подгибаться. Хью вложил книгу
в руки Дьюка и поддержал супругу.

- Продолжай, сынок!

- Отведи ее назад, отец!

- Нет, нет, я должна остаться, - совершенно убито пробормотала Грэйс.

- Читай, Дьюк. Я отметил нужные места.

- ...он копит богатства и не может знать, кто унаследует их.

Поелику я вчуже с тобой, и только странник в этом мире, какими были
отцы и деды мои.

О удели мне хоть малую толику, чтобы мог я вновь обрести силы мои...

Человек, от женщины рожденный, обречен лишь на быстротечное бытие, и
полон несчастий краткий путь его земной...

В руки господа всемогущего нашего предаем мы душу сестры нашей -
сестер наших - и предаем тела их земле. Землю - земле, прах - праху, тлен
- тлену...

Дьюк остановился и бросил в могилу маленький комок земли. Затем он
снова заглянул в книгу, закрыл ее и сказал вдруг:

- Давайте помолимся.

Они отвели Грэйс обратно в дом и уложили в постель. Джо и Дьюк
вернулись, чтобы засыпать могилу землей. Хью, решив, что жена его теперь
отдохнет, принялся снимать нагар со свечей в задней комнате. Она открыла
глаза.

- Хьюберт...

- Что, Грэйс?

- Я ведь говорила тебе. Я предупреждала. Но ты не хотел меня слушать.

- О чем ты, Грэйс?

- Я ведь говорила тебе, что ей нужен доктор. Но ты не вызвал его. Ты
слишком горд для этого. Ты принес мою дочь в жертву собственной гордыни.
Дитя мое. Ты убил ее.

- Грэйс, но ведь здесь нет докторов. Ты прекрасно это знаешь.

- Если бы ты хоть наполовину был мужчиной, ты не искал бы оправданий!

- Грэйс, прошу тебя. Дать тебе чего-нибудь? Милтаун, например? А
может, сделать тебе укол?

- Нет, нет! - пронзительно воскликнула она. - Именно так ты и помешал
мне в тот раз вызвать врача. Наперекор мне. Больше тебе никогда не удастся
обвести меня вокруг пальца с помощью лекарств. И больше не прикасайся ко
мне никогда. Убийца!

- Хорошо, Грэйс, - он повернулся и вышел.

Барбара сидела у двери, обхватив голову руками. Хью сказал: