Чтение 35–й страницы книги ~Мутант~

- Ты пришел одним из последних. Семеро наших были убиты. Один
ребенок. Десять других еще в пути. Остальные здесь - в безопасности.

- Насколько в безопасности? - спросил Беркхальтер, прихлебывая
сваренный Хитом кофе.

- Настолько же, что и везде. Это здание построено так, чтобы
невменяемые путешественники не могли выбраться наружу. Эти окна не бьются.
Причем с любой стороны. Толпа сюда не ворвется. Во всяком случае, эту
будет непросто. И, само собой, здесь ничего не горит.

- А что насчет персонала? Я имею в виду обыкновенных людей.

Седовласый человек, сидевший за столом неподалеку, перестал заполнять
карту и, взглянув на Беркхальтера, криво усмехнулся. Консул узнал его:
доктор Вэйланд, главный психиатр.

- Гарри, медики-профессионалы долго работали с Болди, - сказал
Вэйланд. - Особенно психиатры. И если кто-нибудь из обыкновенных людей
может понять точку зрения телепатов, то это мы. Мы не участвуем в войне.

- Госпиталь должен работать без изменений, - сказал Хит. - Несмотря
на происходящее. К тому же, мы совершили кое-что беспрецедентное. Мы
прочитали мысли каждого обыкновенного человека в этих стенах. Трое из
всего персонала относились к Болди с предубеждением и симпатизировали
линчевателям. Мы попросили их уйти. Теперь здесь нет угрозы Пятой Колонны.

- А еще один человек, доктор Уилсон, спустился в город и попытался
урезонить толпу... - тихо сказал Хобсон.

- Его принесли назад, - отозвался Хит. - Сейчас ему вводят плазму.

Беркхальтер поставил чашку.

- Ладно. Хобсон, ты можешь читать мои мысли. Что ты об этом думаешь?

Круглое лицо Немого было бесстрастно.

- У нас свои планы. Да, это я спрятал бомбы. Параноикам теперь до них
не добраться.

- Но скоро здесь будут новые бомбы. Секвойю собираются уничтожить. Ты
не сможешь помешать этому.

Запищал зуммер; доктор Вэйланд выслушал краткое сообщение селектора,
взял несколько карт и вышел. Беркхальтер махнул большим пальцем в сторону
двери.

- Что насчет него? И остального персонала? Теперь они знают.

Хит поморщился.

- Они знают гораздо больше, чем нам бы хотелось. До сегодняшнего дня
ни один обыкновенный человек даже не подозревал о существовании группы
параноиков. Нельзя ожидать от Вэйланда, что он будет молчать об этом.
Параноики представляют угрозу для обыкновенных людей. Беда в том, что
средний человек не делает разницы между параноиками и обыкновенными Болди.
Эти люди внизу... - он взглянул в окно. - Разве они видят эту границу?

- В этом вся проблема, - согласился Хобсон. - С точки зрения логики
ни один обыкновенный человек не должен остаться в живых. Но разве это
выход?

- Я не вижу другого пути, - упавшим голосом сказал Беркхальтер. Он
внезапно подумал о Барбаре Пелл, и Немой бросил на него быстрый взгляд.

- Что ты об этом думаешь, Хит?

Врач-священник подошел к столу и перетасовал истории болезней.

- Ты руководитель, Хобсон. Я не знаю. Я думаю о своих пациентах. Вот
Энди Пелл. У него болезнь Алжаймера - ранний старческий психоз. Он бодр.
Не все хорошо помнит. Приятный старик. Роняет пищу на рубашку,
заговаривает меня на смерть и показывает фокусы медсестрам. И он, пожалуй,
не был бы большой потерей для мира. Зачем тогда вообще подводить черту?
Если уж мы пошли на убийства, то незачем делать исключения. А значит,
обслуживающий персонал из обыкновенных людей не должен выжить.

- Таково твое мнение?

Хит сделал резкий злой жест.

- Нет! Мое мнение не таково. Массовое убийство означало бы отказ от
девяноста лет работы с тех пор, как родился первый Болди. Не будет ли это
означать, что мы ставим себя на один уровень с параноиками? Болди не
убивают.

- Параноиков мы убиваем.

- Тут есть отличие. Параноики с нами на равных. И... о, я не знаю,
Хобсон. Мотив-то один и тот же - спасение своей расы. Но, так или иначе,
мы не убиваем обыкновенных людей.

- Даже линчующую толпу?

- Они ничего не могут изменить, - спокойно сказал Хит. - Возможно,
различие между параноиками и обыкновенными Болди - казуистика, но разница
между ними есть. И для нас это очень большая разница. Мы не убийцы.

Беркхальтер опустил голову. Снова вернулось ощущение невыносимой
усталости. Он заставил себя выдержать спокойный взгляд Хобсона.

- У тебя есть еще какое-нибудь объяснение? - спросил он.

- Нет, - ответил Немой. - Но я поддерживаю связь. Мы попытаемся найти
выход.

- Еще шестеро невредимыми добрались сюда, - сказал Хит. - Один убит.
Трое все еще в пути.

- Толпа до сих пор не выследила, что мы в госпитале, - сказал Хобсон.
- Давайте подумаем. Собравшиеся в Секвойе параноики - солидная сила, и они
неплохо вооружены. Ими захвачены взлетные площадки и электростанция. Они
посылают фальшивые телеаудиосообщения, так что во внешнем мире подозрений
не возникает. Он пытаются выиграть время; как только сюда прибудет новый
запас бомб, они обрушат его на город и уничтожат Секвойю. И нас, конечно.

- Не можем ли мы уничтожить параноиков? Как насчет твоих угрызений
совести, Дюк, если мы их уничтожим?

Хит с улыбкой покачал головой; Хобсон сказал:

- Это не поможет. Проблема все равно останется. Между прочим, мы
могли бы перехватить вертолет с бомбами, но это будет означать лишь
отсрочку. Сотня других вертолетов возьмут бомбовый груз и направятся в
Секвойю; некоторые из них смогут прорваться. Даже пятьдесят груженых
бомбами вертолетов будут слишком опасны. Ты знаешь, как действуют эти
бомбы.

Конечно же, Беркхальтер знал. Одной бомбы вполне достаточно, чтобы
стереть Секвойю с карты.

- Оправданное убийство меня не пугает, - сказал Хит. - Но убийство
обыкновенных людей... если бы я играл в нем хоть какую-то роль, Каинова
печать перестала бы быть для меня только символом. Она была бы у меня на
лбу - или внутри головы, что не лучше. Где ее сможет увидеть любой Болди.
Если бы мы могли использовать против толпы пропаганду...

Беркхальтер покачал головой.

- Мы не успеем. И даже если бы нам удалось охладить пыл линчевателей,
распространение молвы о происшедшем это бы не остановило. Ты слышал
лозунги толпы, Дюк?

- Толпы?

- Да. Сейчас они уже создали себе чудесный образ врага. Мы никогда не
делали тайны из наших Общих Кругов, и кое-кого озарило. Оказывается, мы
многоженцы. Правда, многоженцы только в мыслях, но сейчас они вопят об
этом по всему городу.

- Что ж, - сказал Хит, - пожалуй, они правы. Норма всегда
произвольна, не так ли? То есть устанавливается более сильной группой.
Болди являются отклонением от этой нормы.

- Нормы меняются.

- Только во время кризисов. Потребовался Взрыв, чтобы принять идею
децентрализации. К тому же, какова истинная шкала ценностей? То, что верно
для обыкновенных людей, не всегда верно для Болди.

- Но есть же какие-то основы морали...

- Слова, - Хит снова перетасовал истории болезни. - Кто-то однажды
сказал, что сумасшедшие дома не найдут истинного назначения до тех пор,
пока в мире девяносто процентов сумасшедших. Кучка нормальных может просто
удалиться в санатории. - Он холодно рассмеялся. - Но ведь даже в психозах
невозможно найти единый стандарт. После Взрыва стало намного меньше
случаев шизофрении; большинство из них отмечены в городах. Чем больше я
работаю с психическими пациентами, тем меньше мне хочется принимать
какой-то произвольный стандарт как реальный. Вот человек, - поднял он
медицинскую карту, - у которого очень распространенное заблуждение. Он
заявляет, что когда он умрет, наступит конец света. Что ж - возможно, в
данном случае это действительно так.

- Ты сам говоришь как один из пациентов, - резко бросил Беркхальтер.

Хобсон поднял руку.

- Хит, распорядись раздать всем находящимся здесь Болди
успокоительное. И нам тоже. Ты не чувствуешь напряжения?

Все трое минуту помолчали, телепатически прислушиваясь. Теперь
Беркхальтер был способен разобрать в нестройной мелодии мыслей, окруживших
госпиталь, отдельные аккорды.

- Пациенты, - сказал он. - Да?

Хит нахмурился и нажал кнопку.

- Фернальд? Раздайте успокоительное... - Он дал краткие рекомендации,
выключил селектор и поднялся. - Многие пациенты слишком чувствительны, -
сказал он Хобсону. - Может возникнуть паника. Ты чувствуешь депрессию... -
он быстро создал мысленный образ. - Пожалуй, ему лучше сделать укол. И
заодно проверить всех буйных. - Но он все еще чего-то ждал.

Неподвижный Хобсон смотрел в окно. Через некоторое время он кивнул.

- Вот и последний. Теперь все Наши здесь. В Секвойе остались только
обыкновенные люди и параноики.

Беркхальтер передернул плечами.

- Ты что-нибудь придумал?

- Даже если так, я все равно бы не сказал тебе, ты же знаешь. Твои
мысли могут читать параноики.

Что ж, это действительно так. Беркхальтер думал о Барбаре Пелл,