из них - прямо к Дараку. Внизу теперь поднялся рев, и некоторые женщины
завизжали. Мы не принесли с собой в зал никакого оружия; этикет этого не
допускал. А я, казалось, не могла пошевелиться. Я увидела, как Дарак
стоит, прислонясь к столу, усмехаясь шедшим взять его десяти стражникам.
Не уверена, каким образом мне удалось это увидеть, ведь между нами
находились Гиллан и Градоначальник. Я увидела, как рука Дарака потянулась
обратно к столу и сгребла один из тех данных нам игрушечных золотых ножей
- бесполезный, он бы погнулся, а не уколол - и однако один из стражников
увидел это движение. Железный меч охранника вырвался из ножен и устремился
вперед. Я услышала, как Дарак тихо охнул. Руки его бессильно упали. Он
почти лениво посмотрел на воина, по-прежнему кривя рот в усмешке, все еще
толком не понимая, что уже мертв. Двое стражников подхватили его с боков,
когда он упал, подняли и понесли к выходу. Действовали они очень быстро,
даже крови никакой не успело пролиться на этот золотой стол. Двое из них
держали меня за руки, держали, поняла я теперь, с той минуты как
Градоначальник впервые высказал обвинение. Они подняли меня и уволокли с
собой. Думаю, они что-то подсыпали мне в чашу, да и Дараку тоже; когда они
меня тащили, ноги у меня были тяжелыми, как железо. А молодчиков Дарака
столь же быстро усмирили в основном зале. И все же там им не удалось
сработать столь чисто. Эллак и еще один разбойник лежали убитые. Один
стражник умирал, несколько других истекали кровью. Белые лица женщин
глядели на нас во все глаза, когда мы проходили мимо них, словно
похоронная процессия следовала за трупом Дарака.
посерьезневший в объятиях смерти. Алый плащ волочился за ним.
подношение - смерть за смерть, маленькая богиня алой лозы.
Карраказ, эт Со! Эт Со - Сесторра!
Глаза Маггура, налитые кровью и пылающие во мраке.
сказала. Я тихо лежала на сырой грязной соломе тюремной камеры.
Тех же, кого привели сюда до пиршества Победителей после их драки в
борделе, мы не видели и ничего о них не знали.
подшучивали над стражниками снаружи, бросая в них костями из окошечка в
дверях. Травили байки:
кусков шкур этих свиней.
собственными испражнениями и страхом. Нас всех должны были повесить -
публично. Мы должны были отправляться на виселицу по трое в день. Никто не
знал наверняка, когда придут за ним или кого выберут. В первый раз троица
вышла с развязным видом, салютуя и задирая нос. Разбойники влезли к
находящейся высоко на стене решетке и увидели, как они болтались на
площади. Во второй раз вышли уже не столь храбро. В тот второй день
вздернули и четвертого: вместе с остальными повесили и труп Дарака.
ревели на Сиркуниксе. Громче. Жизнь любит смотреть на смерть.
решетки.
Вот я! Вот я! Проклятая!
красные бусы.
Маггур, потому что я сделала классический выстрел?
заорет толпа, когда моя шея сломается.
нему.
коридоров. Шестеро стражников с обнаженными мечами и двое тюремщиков.
более медленно, его ладонь задержалась на моей руке. Глир принялся
насвистывать похабную песенку; другой разбойник слегка ткнул рукой в
сторону стражника, что мигом сосредоточило на нем все их мечи, и посмеялся
над ними.
идет.
четверка зашагала к двери. Не думаю, что я боялась. Чтобы порождать страх,
нужны какие-то чувства, а я была предельно опустошена. Дверь лязгнула,
закрываясь за нами, и нас погнали по черным как смола стокам этого
мерзкого лабиринта, за мрачными факелами тюремщиков. Через некоторое время
пошли лестницы, а наверху тянулся налево и направо коридор. Внезапно двое
стражников отделили меня от остальных и потащили направо, в то время как
Мапура и других подтолкнули влево. Маггур тут же остановился, игнорируя
тыкающиеся ему в спину мечи, затрещины и проклятия. Он был настоящим
великаном. Здесь, в этом узком проходе, он мог сбросить двух-трех из них
со своей спины, как дикая собака, стряхнуть и сбросить, пока они не
изрубят его на куски. Я покачала ему головой. Я знала, что он подумал, - я
и сама подумала то же самое, - что меня забрали для утехи нескольких
стражников, прежде чем те отведут меня на казнь. Это было ничто. Всего
лишь завершение еще одного дела перед смертью. Казалось, он почувствовал
мое безразличие, и позволил им повернуть себя кругом и увести прочь, во
тьму за червячным хвостом удаляющегося света факелов.
большой деревянной дверью. Стражники постучались, изнутри рявкнул голос,
они открыли дверь и втолкнули меня в помещение. Дверь закрылась, и
стражники остались по другую сторону. Я очутилась в квадратной каменной
комнате, освещенной не факелами, а тремя овальными светильниками. На
стенах висели шкуры, мечи и щиты. А за дубовым столом сидел в огромном
кресле лицом ко мне рослый мужчина, одетый как офицер. Он выглядел
нетерпеливым, черствым и безразличным. На запястьях у него тускло сверкали
железные браслеты. Похоже, он вовсе не воспринимал меня как женщину. Взяв
свиток из грубой тростниковой бумаги, он швырнул его через стол ко мне.
различить очертания букв, и свет причинял им боль. Я, казалось, не могла
сосредоточиться на витиевато написанных словах; завитушки раскручивались и
выгибались, словно змеи в агонии.
для сопливой разбойничьей кобылы. Ладно. Ты выйдешь отсюда на волю. По
приказу Градоначальника. Под защиту какого-то вонючего степного дикаря,
утверждающего, что ты из его крарла.
ним поджарая коричневая фигура, обнаженная до пояса. Волосы, собранные на
затылке в пучок, приобрели от светильников бледный цвет. На груди
вытатуирован лунный круг и в нем пятиконечная звезда.
хмыкнув, взял свиток и бросил ему. Асутоо поймал его.
дверном проеме, где скопились тени. Он не прикоснулся ко мне, только
кивнул, и я пошла впереди него, позади стражника, к тюремной двери, столь
странно открывшейся для меня.
сквозь решетку камеры, но полагаю, тогда для меня это ничего не значило. К
столбу у низкой двери, через которую мы вышли, были привязаны три
бронзовые степные лошади. Стоявший на часах стражник кутался в плащ. Мы
находились на задворках Анкурума. Лачуги и вонь хуже, намного хуже при
сером дожде. Асутоо подал мне черный плащ и указал, что мне следует надеть
его и сесть на ближайшего коня. Когда это было сделано, он сел на коня
сам. Он поехал чуть впереди меня, ведя в поводу третью лошадь, несшую на
спине поклажу.
Маркелов Олег
Володихин Дмитрий
Мичурин Артем
Каменистый Артем
Бажанов Олег
Лондон Джек