человека, просидевшего часы в бочке с тепловатой водой. Или как остывающая
кожа трупа. Ее дыхание было нормальным, и теперь, когда она заснула, не
таким глубоким. Эван наклонился, нежно отвел волосы с ее лица и вгляделся
в черты Кэй. Она была красивой женщиной: чувственной,
высокоинтеллигентной, нежной и заботливой. Он знал, что любит ее, он
всегда любил ее, и знал также, как сильно ранил ее в последние несколько
лет, и презирал себя за это. Превыше всего она нуждалась в постоянстве и
безопасности, и Эван понимал, что он снова и снова ломает ее мечты из-за
своего собственного непрочного положения и бушующих внутри у него страхов,
которые иногда грозили вырваться наружу из его горла. Он вел Кэй и Лори то
в один ужасный тупик, то в другой, и горькое понимание того, как сильно
сотрясал он этим основы их жизни, ранило до мозга костей. Они заслуживали
лучшей участи, чем он мог им предоставить, иногда он спрашивал себя, не
будет ли им лучше без него. Но он никогда не говорил об этих мыслях; он
только задумывался над ними.
он почувствовал, что Кэй неожиданно шевельнулась рядом с ним, как будто
что-то потревожило ее, но в следующий момент он решил, что ему это только
показалось. Когда темнота поглотила его, он внезапно вспомнил ту гравюру в
библиотеке. Увидел эти пристально всматривающиеся глаза. Подумал о реакции
Кэй на Катрин Драго. Драго. Драго. Это имя словно отдавалось эхом внутри
него.
высоко, горело красным светом, а стервятники кружили широкими кругами над
долиной, покрытой мертвыми останками. Тела лежали, распростершись,
кровавыми кучами, у их ног валялись остатки боевого снаряжения. Но оружие
было... совсем другое: мечи и копья, разрубленные шлемы, пробитые щиты,
нагрудники и другие вещи. Мертвые и умирающие лошади, человеческие руки и
ноги, вырванные из суставов, обезглавленные тела. Вот чернобородый воин
молит о милосердии, кровь струится из раны на его животе. Кэй обнаружила,
что подходит к этому человеку, и когда ее тень удлинилась и упала на него,
он взглянул на нее со слепым страхом в глазах и вытянул руки перед лицом.
Она стояла над ним, наблюдая.
его кровоточащие внутренности. Втоптать его в пыль у себя под ногами.
слова, казалось, обретали значение внутри ее мозга: "...пощади мою
жизнь... во имя богов, пощади мою жизнь..."
ненависть вскипает в ней горькой желчью. "Вот мое милосердие", - ее голос
прозвучал гортанно и низко и был совсем не похож на ее собственный. В
следующее мгновение ее рука опустилась, и зажатое в ней оружие раскололо
воздух с жутким свистящим звуком. Лезвие топора вонзилось в горло воина,
проникая все глубже и глубже; фонтан крови взвился в воздух; его рот
распахнулся в безмолвном крике. Вонзаясь все глубже и глубже, лезвие
словно бы пело в ее руке.
еще несколько футов, затем замерла в неподвижности. Тело у ее ног начало
дрожать в смертельной судороге, из обрубка шеи все еще извергалась кровь.
Потихоньку сердце перестало биться, и Кэй переступила через труп, ухватила
голову за волосы и высоко подняла над собой. Кровь капала на ее плечо, и
старый шрам от копья на ее теле снова казался свежим. Высоко держа
отрубленную голову перед другими, она открыла рот и крикнула. Этот долгий,
дикий, душераздирающий крик, эхом разлетевшийся по долине, одновременно и
испугал ее, и привел в восторг. Другие подхватили боевой клич, и от этого
затряслась земля, и во всем мире не осталось больше других звуков. Тогда
она вскинула отрубленную голову еще выше и швырнула на землю с такой
силой, которая проломила череп, заставив мозги вытечь наружу, словно
коричневое желе.
прыжков она добежала до него, вспрыгнула на спину и опустила топор в мешок
из львиной шкуры, который висел на боку. Впереди, заслоняя горизонт,
поднималось облако пыли. Три казавшихся точками всадника приближались со
стороны горизонта, копыта их лошадей взметали вверх спирали песка, они
ступали аккуратно, хорошо ориентируясь среди хаоса войны. Всадницы осадили
своих лошадей, их глаза блестели возбуждением и жаждой крови, одна из них
- Демонда Темная - указала на запад и сказала, что последние из их врагов
сейчас ползают на брюхе посреди зноя, песок скрипит на их зубах и они
молят о приближении смерти. "Мы можем дать им смерть просто своей тенью,
падающей на солнце", - сказала Демонда, ее лицо было все еще в пятнах
запекшейся крови от удара топора, который рассек вражеского воина до
позвоночника. Черная лоснящаяся лошадь под ней возбужденно гарцевала, ее
чувства все еще были обострены шумом и лязгом битвы.
распугивало стервятников, которые немедленно взлетали в небо, кружась
вокруг наполовину съеденных трупов людей и животных.
щели от резких солнечных лучей, она презрительно смотрела на искромсанные
тела, сознавая, что все это видят не ее глаза. Длинный зазубренный шрам
тянулся вниз по ее левому бедру до колена - пометка другой, более ранней
битвы; но она знала, что этот шрам принадлежит не ее телу. Нет, нет. Эта
кровь, глаза и шрам принадлежат другому. Кому-то ужасному, жестокому и
жаждущему разрушения так, как можно жаждать пищи и питья. Кому-то, кто
отрубил человеческую голову и издал боевой клич, древний, как сама
вечность. Кому-то другому, затаившемуся внутри нее.
смотрела из стороны в сторону, как животное, обозревающее чащу в поисках
опасности. Она вдыхала воздух: сладкий воздух, пропитанный сладким запахом
разрушения и человеческой крови. Она чувствовала неукротимую мощь коня
между своими гладкими мускулистыми бедрами. Кэй могла проникнуть в
сознание этого существа, слышать его мысли и чувствовать, как его кровь
течет в ее жилах, словно река опустошения и резни. Может быть, мне
достанется один из них. Я потребую самого сильного мужчину и протащу его
за своей лошадью, словно груз, потом буду медленно сдирать с него мясо и
кожу - так, как и надо это делать...
далекого, затерянного во времени туннеля. Нет...
фрукта. Пока он не закричит...
проснуться, я хочу проснуться...
Пожалуйста...
отдающийся, отдающийся эхом в голове, и неожиданно поле битвы и палящее
солнце начали плавиться, словно картина, нарисованная масляными красками.
Эти краски плавились и смешивались, превращаясь в серый фон, непохожий ни
на смерть, ни на жизнь, и она шла через какое-то холодное, напоминающее
пещеру место. Вдруг что-то звякнуло. Появился кружок света. Это не солнце.
Больше нет тел. Нет поля, усеянного павшими. Где я? Я не знаю. Я потеряна.
Я потеряна. Я не знаю, где я, кто я и почему...
прекрасное и хорошее. Мужчина. - Кэй?
вместе фрагменты картины. На мгновение она увидела его чернобородым, с
глазами, расширенными от ужаса при виде ее, и холодная, чистая, подобная
молнии ненависть рванулась из нее наружу, но затем она услышала свой
голос: "Мое имя Кэй Рейд, я спала и теперь проснулась". - Чувство,
вызванное сном, помедлило внутри нее, оставляя жаркий зной в крови, и
затем исчезло.
смотрит на лампу, которую он включил.
локтем. - Где ты была?
что-то говорила, но слишком тихо, чтобы я мог расслышать.
сердце колотится у нее в груди.
минуту. Ничего не говори, только обними.
когда та собака в конце улицы принялась лаять.
держал, ему следовало бы одевать этой твари намордник на ночь. Ты
чувствуешь себя лучше сейчас?
бы ее душа осталась в пещере, которая открылась для нее, когда она в
первый раз заснула этой ночью. Она чувствовала себя слабой и опустошенной,
и поняла, что то же самое чувство владело ей, когда она встретила Катрин
Драго в амфитеатре. Прекрати! - сказала она себе резко. - В этом нет
никакого смысла! Это был всего лишь кошмар, и все! Но впервые в жизни
часть ее мозга отказалась полностью поверить в это, и страх затопил ее,
словно вода, которая годами скапливается за дамбой, пока дамба не начинает
Панов Вадим
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Ларссон Стиг
Флинт Эрик
Доставалов Александр