насколько возможно затруднить ему продвижение. Он знал только, что
продвигается в_п_е_р_е_д против желания того, что боролось с ним, и только
это его поддерживало.
любую минуту ожидал прыжка неведомой опасности, жаждущей сражения.
прислонилась к подпорке, которую она чувствовала, но отчетливо не видела,
а попыталась окончательно прийти в себя. Она не была больше на морском
берегу, но и не вернулась на свое ложе в Улье. Нет, она снова была на
кургане, где оказалась, когда вошла в сон. Вдалеке она увидела мужчину,
согнувшегося у монолита, и квакеров, готовых ринуться на него. Ее руки
потянулись к поясу, чтобы снять утяжеленную веревку.
глубокой реальности первого раза.
действий... Это не ее сон, а другого мастера. Она была здесь не со своим
компаньоном по приключению; это был сон-симуляция.
от ответного удара, ударил. Она услышала всхлипывающий крик человека,
торжествующий визг квакера, но вела сейчас собственную битву за то, чтобы
разорвать на куски фальшивый сон.
разорвана, точно тряпка, сверху донизу. На миг девушка увидела какую-то
тень, удалявшуюся от нее, но действующую как бы на другом плане. Яхач
видела врага, но не могла ни определить, кто он, ни установить, каково его
нормальное положение.
сгустился над девушкой, так что ей стало трудно дышать. Ее словно
завернули в мокрое одеяло. Если бы она не боролась, не призвала на помощь
свой природный талант эспера и все то, что узнала от Яхач, она нашла бы
здесь свою смерть.
сном другой без своего полного согласия. Поэтому девушка могла быть убита
только в том случае, если бы приняла иллюзию. Она заставила себя дышать
глубоко и медленно, бороться с очевидностью глаз. Она не впуталась во
вражеский сон, она участвовала в том сне, рисунок которого глубоко лежал в
ее мозгу. Только и он был истинным!
Случившееся было далеко за пределами знаний, полученных ее от Яхач, или
любых записей, какие она видела. Ясно было только одно: несмотря на
вражеские усилия, галлюцинация не могла удержаться, коль скоро ее
распознали. Каким образом, девушка была вооружена; но что с Баром?
вполне захватить над ним власть, несмотря на силу его воли. Он не обладал
талантом эспера, иначе его не выбрали бы на роль, которую он играл, и он
нуждался в ней только как в орудии. Для них обоих оставалась лишь одна
надежда: только вместе они могут иметь шанс на спасение. Нужно отыскать
Бара.
местность вокруг. Она была уверена, что ее минутная защита, ее отказ от
действия при дуэли на кургане разбил рисунок, составленный другим
Мастером. Найти Бара можно было только одним способом: сконцентрировать
волю. Они были на морском берегу... Она закрыла глаза и сосредоточилась на
этом берегу, как и в первый раз, когда их так быстро перекинуло из одной
точки измененного сна в следующую. Закрыв мозг для всего внешнего, для
всякого внутреннего, она рисовала себе берег, каким видела его в тот раз,
и сильно хотела очутиться снова там.
огляделась. Да, здесь был песок, вода бесприливного моря, скалы... Но
любая часть берега похожа на другую. И Бара здесь не было.
была уверена, что другой Мастер ждет в общей основе первоначального сна;
но и там не было и признака Бара.
ничего приятного. Ее охватила ярость при виде деревьев, очертания которых
имели какие-то странные формы. Словно бы деревья могли по своей воле
изменять свою природу и принимать другие, смертоносные формы.
будто от ее тела шла тончайшая нить, прикрепленная к чему-то невидимому,
находящемуся среди... тех устрашающих деревьев. Наверное, это был Бар; он
оставил берег, желая сломать угрозу сна тем, что пойдет наперекор тому
будущему, которое она составила для него.
всякий сон, достаточно сильный, чтобы вернуть ее к началу всех действий,
без труда повернет Бара по новому образцу. Бар сам сделал себя уязвимым,
играя роль клиента, принявшего первоначальное сновидение.
службу: она оттянула на себя большую часть чужой воли, и поэтому ему
удалось сменить курс.
никаких шансов. Поскольку клиент и Мастер неразрывно связаны, они либо
входят в сон, и выходят из него вместе, либо этого не происходит вообще.
Итак, ей оставалось только последовать этому слабому чувству притяжения. И
она решительно двинулась в ту сторону.
были провести эту ночь на борту "Эрна". Но сейчас был новый рисунок сна, и
кто знает, какие опасности могут грозить путницу в темноте? Поднялся
холодный ветер. Яхач плотнее запахнула плащ-халат и продолжала путь,
надеясь, что ведущее ее чувство не обманывает.
стороной даже тени, которые они отбрасывали на землю. Он очень устал, но
не от самой ходьбы, а от постоянного сопротивления чужой воле, которая
заставляла его вернуться и зажечь маяк. Теперь эта воля шла потоками силы,
более тревожащей, чем первоначальное ровное давление, потому что между
потоками были интервалы, как бы дающие ему надежду на победу, но... за
ними следовал новый удар, более резкий, более настойчивый. И то, что
действовало на него, казалось, было неутомимым, так что Бар подумывал,
долго ли он еще продержится, прежде чем повернет назад, к куче наносов,
зажжет ночной сигнал и примет смерть, которая, как он был уверен, ждет его
в измененном сне. После того, как квакеры едва не покончили с ним, он
подумал, что вряд ли может рассчитывать на дружелюбие Морских Разбойников;
вполне возможно, что они встретят его сталью и с сильным желанием отнять у
него жизнь.
пригляделся к группе деревьев слева. Они изменяли очертания... тут что-то
было не так.
похожей на другие низкорослые деревья. Фигура была крупнее человека, но
очертания ее были настолько неопределенны, что Бар даже не мог сказать,
стоит ли он перед большим зверем или разумным существом. В быстро
надвигающихся сумерках фигура казалась просто черной массой. И странное
дело: пока Бар подходил ближе, масса съеживалась в размерах и в конце
концов стала не выше человека.
больше не двигалось, но Бар не сомневался, что это вражеская сила. Это был
явно не квакер, но откуда Бару было знать, какие еще опасности могут
встретиться ему в этих краях? Хотя в прошлом он повидал немало опасностей,
это приключение не походило ни на одну операцию, в которой он принимал
участие. То все было в реальном мире, где он мог хоть частично, но оценить
опасность. А эта местность - порождение воли и воображения... чьих? По
собственному признанию Яхач, не только ее.
смотреть страху прямо в лицо, чем позволять своему воображению дополнять
его деталями.
достаточно, чтобы увидеть ее голову и лицо.
Хотя все черты и движения головы были теми же, что он видел раньше, но...
Давление действовало на него с тех пор, как он оставил берег, теперь
изменило направление: оно понуждало его идти вперед, к этой Яхач. И это
изменение в невидимой воле насторожило Бара.
Она еще раз махнула рукой и нахмурилась, возможно, от нетерпения.
удерживая себя от повиновения приказу.
настойчивое принуждение настораживало, а в этом месте Бару следовало
обращать внимание на любое, даже самое малое предупреждение.