воспоминания, думы, все остальное рассеялось в громе, потрясшем вселенную.
демоническое дыхание прорезало воздух, но залп двадцатипятифутовых орудий,
который мог разнести наш уязвимый корпус, просвистел над нашими головами,
ужасающе близко, и ударил через такелаж и паруса, не причинив вреда. За
исключением одного. Огромная сосновая грот-мачта подскочила в своем гнезде
и изогнулась, как раненное живое животное, отбросив как минимум одного из
матросов, сидевших на мачтах, и выкинув его широкой дугой за борт, так,
что помочь ему было невозможно. Затем с долгим рвущимся звуком,
сопровождавшимся резким треском, она медленно упала. В сплетении
оторванного такелажа она с треском повалилась среди мачт "Сарацина" и там
застряла, беспокойно покачиваясь, так деревья в густом лесу поддерживают
своего упавшего товарища.
поручне никого нет, а потом увидел Молл - ее длинные волосы тлели, она
цеплялась, как паук, за черную обшивку "Сарацина" - цеплялась и лезла
наверх. Я прыгнул на поручень и бросился вслед за ней, лишь смутно слыша
рев, когда остальные сделали то же самое. Я посмотрел вниз...
заколебался. Затем прыгнул на грань хаоса, скребя ногами в поисках опоры
для ног, как повешенный, изо всех сил стараясь отогнать от себя мысли о
глубинах, в которые только что заглянул, развеявших мои мысли, как сухие
листья под порывом ветра. Огромная пустота с кружащимися стремительными
химерами, а за ней - полет бешеной скорости, серо-стальная бесконечность с
полосками горького света. Она мелькнула в тумане и исчезла в ту же
секунду, как я увидел ее, словно бельмо на глазу...
схватилась за край порта. С такой твердой опорой лезть было довольно
легко. Я пригнулся, когда дрок с шипением упал, срезанный мощным ударом
сверху, и широко раскрыл глаза от изумления, когда мимо меня медленно
проползла черноволосая девушка, ее платье задралось, обнажив худенькие
белые бедра, а тонкие пальчики прилипали к доскам, как мухи к стене,
темные ногти вонзались в дерево. Ее волосы блестели, и она казалась
мокрой, совершенно промокшей, словно вылезла прямо из моря. Она даже не
взглянула на меня, ее глаза смотрели пристально, рот был сжат с какой-то
детской решимостью. Оторвался еще один дрок, но остальные зацепились, и
сверху вдруг раздался крик. Волки перегнулись через поручни и пытались
ударить Молл топором и абордажной саблей, а один, не более чем в пяти
футах наверху, наклонился и прицелился чем-то вроде мушкета. Ствол одного
из огромных орудий по-прежнему выступал совсем рядом со мной. Я поставил
на него ногу, рывком поднялся, уцепился за огромную опору снасти и
взмахнул топором. Волк заорал и выронил мушкет, который улетел в никуда, а
я заорал и прыгнул к поручню - подошва моей кроссовки зашипела. Орудие
было раскаленным!
мощными круговыми ударами своего меча, расчищая нам путь. Следом за ним
девушка Ле Стрижа проскользнула сквозь отверстие, проделанное снарядом. Я
инстинктивно двинулся к ней на помощь, а потом сам чуть не отлетел, когда
она, безоружная, бросилась на первого врага. Хотя нельзя сказать, чтобы
она была совсем безоружна; она нацелилась прямо на горло длинноволосого
мерзавца своими безжалостными пальцами, подпрыгнула и маленькими зубками
вцепилась ему в лицо. С воплем, перекрывшим весь шум, он вырвался,
спотыкаясь, шатаясь и хватаясь за лицо. И неудивительно: оно было покрыто
жуткой черной слизью, разбегавшейся, кипевшей и дымившейся, как какая-то
мерзкая кислота. Другой Волк оттащил его в сторону и замахнулся на девушку
- и тут она плюнула в него, как кобра, прямо в глаза. Он с дикими криками
отступил назад, натыкаясь на своих товарищей; со смятенным воплем они
отступили назад, и мы бросились на них.
уж, разумеется, не одна из тех чистеньких дуэлей, какие можно увидеть в
фильмах. Нас стеной окружили громадные фигуры в странных серых лохмотьях,
тупые серые физиономии рычали, как тролли из сказок, а длинные тупые
лезвия свистели и звенели, пока мне уже не почудилось, что это сами туманы
наносят мне удары. Однако в меня они ни разу не попали, несомненно, меня
защищали, хотя я этого и не осознавал и не знал, кто это делает. Я
отчаянно уворачивался, парировал удары и нападал, когда мог, вопил Бог
знает что во всю силу своих легких, а когда мои удары попадали в цель,
меня охватывало дикое возбуждение, обратная сторона страха. Вдруг
неожиданно передо мной оказалось свободное пространство, и я, пошатываясь,
шагнул в него, сам того не сознавая, пока рука Молл не встряхнула меня за
локоть.
лужах дымящейся черной слизи, разливавшихся по палубам, и перепрыгивая
через корчившихся в них Волков. Молл ринулась на корму, одним
стремительным движением ноги сорвала с комингса полуоткрытую крышку люка и
бросилась внутрь.
Может, они следят за пленницей?
РАЗЭТАК!
агонии, и какое-то тявканье, тонкое и злобное; я подумал о Финне. Я
поспешил вслед за Молл, наполовину потеряв всякое соображение, скатился по
лестнице и налетел на нее в непроглядной черноте внизу. В нос и горло
ударило зловоние, и я закашлялся.
- К стенам и распластайтесь! Они видят в темноте лучше нас, но и им нужно
немножко света... - ага!
и неожиданно мы широко раскрытыми глазами уставились друг на друга в узком
коридорчике из грубого дерева, полностью выкрашенном темно-красной
краской, в том числе потолок и пол. Молл указала на многочисленные двери
по обе стороны, высоко подняла фонарь и тяжелый меч, а матросы распахнули
двери. Это оказались всего-навсего кладовые, в большинстве своем
полупустые и неописуемо загаженные, и Молл быстро прошла на цыпочках к
темной лестнице в конце коридора, отбрасывая жуткие тени на стенах. Над
головой глухо запульсировала палуба, это битва снова переместилась на
корму, и неожиданно, приглушенные потолком, раздались звуки ярости, тот же
жуткий лай, звук падающей сабли, поющей в досках. И голос Джипа,
срывавшийся от возбуждения:
тени внизу тихонько выступили Волки, быстрые и бесшумные, как те животные,
именем которых они назывались. Они застигли Молл на самой нижней
ступеньке, когда ее руке, в которой она держала меч, мешали поручни, и в
то время, как один из них скрестил свою саблю с оружием Молл, второй
прыгнул в сторону и ударил, целясь мне в ноги, огромным абордажным топором
с наконечником, как у копья. Мне оставалось спуститься еще на несколько
ступенек, и я нырнул под палубу, выхватил из-за пояса забытый пистолет и
попытался взвести курок тыльной стороной ладони, как это делал Пирс.
Пружины были такими тугими, что металлические концы прямо-таки врезались
мне в ладони, причем с такой силой, что я чуть не выронил оружие. Но
взвести курок мне удалось, я наклонился вперед, прицелился - и в спешке
нажал сразу оба курка. Запал шипел и дымился, но с мгновение ничего не
происходило - порох отсырел. Я уже собирался отбросить оружие, когда с
громким хлопком и ослепительной вспышкой один ствол выстрелил. Оружие
бешено дернулось и вывернулось из моей неопытной руки, но с расстояния
трех футов мне трудно было промахнуться. Голова Волка разлетелась, и его
отбросило назад в тень как раз с ту минуту, когда Молл повернула эфес
сабли своего противника вокруг оси и нанесла ему удар мечом в горло. Она
прыгнула вниз, перескочив через его тело, полоснула другого по животу, а
потом, когда он сложился пополам, ударила в спину. Толстый Волк замахнулся
на меня дубиной, но я увернулся, и он попал в матроса позади меня. А потом
под его ногами раздался громкий хлопок; чертов пистолет только грозил, что
выстрелит. Волк подпрыгнул и оступился. Я неуклюже взмахнул топором, и он
с криком исчез, скатившись по еще одной лестнице. Мы, стуча ногами,
помчались за ним, но он безмолвно растянулся у подножия лестницы.
поднимая фонарь, - позади трюма. Так что там внизу должны быть снаряды и
оружейный склад - он все еще открыт, мы застали их спящими! И, наверное, -
да, лазарет!
зарешеченное окошечко на уровне глаз Волка. Я схватился за решетки и
приподнялся, чтобы заглянуть в него. Там была другая дверь с большим
окном, и когда Молл подняла фонарь...
которой она ходила на работу, висела клочьями, она скорчилась на узкой
койке и смотрела на меня с неприкрытым ужасом. Затем ее рот открылся, и до
меня донесся ее хриплый голос:
смятением чувств. Увидев ее здесь, такую знакомую по моей обычной,
повседневной жизни, я ощутил, как меня переполняет жуткое сознание того,
что я сплю, что все это нереально, это ощущение было таким сильным, что
окружавшие меня твердые деревянные доски как бы растворились в тумане, а
угроза, которую они несли, потеряла свое значение. Соблазн покориться сну
Корнев Павел
Перумов Ник
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Марко Джон