валькирии продолжали сновать взад-вперед через свои меньшие проходы.
могучих бойцов. Верховный владыка животных грыз закрытое броней плечо
Витязя-в-черном. Оскаленные губы Драффута обнажали огромные клыки,
вонзенные в плоть врага. Рольф видел, что где бы Драффут ни коснулся
черной брони, она поддавалась, вспыхивала и издавала жалобный стон под
непреодолимым натиском жизни, исходившей от него. Его огромные руки,
покрытые светящейся шерстью, тисками сдавили туловище демона, удерживая и
стараясь раздавить его.
причиняемую ему боль, Темный властелин, похоже, совершенно не обращал
внимания на укусы, которые проникали сквозь его доспехи. Огромными руками
Запранос принялся освобождаться от захвата вокруг своей груди. Он
попробовал оторвать сперва одну руку Драффута, затем другую, действуя без
спешки и без колебаний. Наконец он обеими руками схватился за одну из
покрытых светящимся мехом рук. Если металл его латных рукавиц и начал
поддаваться и плавиться под воздействием жизненной силы, он не обратил на
это внимания. Теперь огромные плечи Запраноса приподнялись, и он напрягся.
Медленно - очень медленно - он начал брать верх.
сила не позволила ему сделать ни шага к месту схватки. Он швырнул в
Запраноса меч; кувыркающийся клинок растворился в воздухе.
своей груди. Когда ему это удалось, продолжая удерживать руку Драффута, он
согнул ее еще больше. Челюсти Драффута не разжались, но сквозь них
вырвался сдавленный короткий крик боли.
Каким-то образом охватившая его ярость дала ему возможность устремиться
вперед. Не заботясь о своей судьбе, он пытался ударить демона камнем.
Вертясь из стороны в сторону в процессе своей схватки, гиганты отбросили
его, даже не заметив этого. Летящая ему навстречу земля стала последним
эпизодом битвы, который Рольф помнил.
землетрясениями. Он продолжал удерживать в поле зрения некрасивую молодую
девушку, которая цеплялась за раскачивающуюся крышу, прикипев глазами к
схватке гигантов. Затем открывшаяся трещина отделила Чапа от объекта его
внимания. Пока земля еще продолжала ходить ходуном, словно палуба корабля,
Чап собрал всю свою решимость и перепрыгнул узкую расщелину, едва не
свалившись в нее, хотя она была вряд ли шире, чем его туловище. Он услышал
позади приглушенный вскрик боли Драффута - его рука попала в тиски демона.
Чап не стал оглядываться. Он побежал прямо к зданию, на крыше которого
стояла Лиза. Теперь он был слишком близко, чтобы потерять из поля зрения
крышу с находящейся на ней девушкой.
Запраноса. - Там нет молока, чтобы напоить тебя! Ба! Если я даже оторву
тебе руку, ты все равно не уймешься. - Последовала короткая пауза. - Но я
могу придумать способ причинить тебе гораздо большие страдания, тупая
скотина. Все твои заботы - о твоем Озере Жизни. Теперь смотри! Смотри, что
я делаю!
пальцы скользнули по мрамору, и он упал; ударившись о землю, он оглянулся.
Несмотря на невозмутимую речь демона, его правая рука, закованная в броню,
висела почти неподвижно под неослабевающим давлением клыков Драффута. Но
левая рука Запраноса была свободна, и закованным в железо кулаком
величиной с огромную бочку он ударял в щель, расколовшую гору. Он ударил
два, три, четыре раза. С каждым ударом гора содрогалась и гудела; и всякий
раз, как слышался гул, щель становилась немного шире и постепенно
удлинялась. Драффут, чьи руки казались перебитыми, а шерсть утратила
сияние и стала матовой, казалось, был способен лишь на одно: впиваться в
демона своими челюстями.
дверь, из которой вышел Драффут; гул в насилуемой горе завершился звоном
огромного звонкого колокола. Какое-то мгновение все было спокойно. Затем
через разбитую дверь наружу выплеснулось Озеро Жизни, лучистая жидкость
изливалась вниз, слепя даже при ярком солнце.
стон, ужасней которого Чап никогда не слышал. Под шерстью на шее владыки
животных вздулись мышцы, словно он пытался оторвать демону плечо. Теперь
Запранос издал невнятный вопль. Борясь так же отчаянно, как и до этого,
они откатились в сторону, а обе армии в панике бежали с их пути. Тем
временем озеро стекало с горы узким, но мощным потоком, соскальзывая в
трещины и снова вытекая из них, оставляя за собой скалу, которая изведала
вкус жизни и теперь двигалась, словно не желая снова становиться
неодушевленной.
другие в цитадели, обрушилось. Его стены выпятились наружу и рухнули почти
мягко, крыша провалилась внутрь со звуком, который был почти не слышен на
фоне грохота горы. Чап, стоя на четвереньках, пополз к свежим руинам. Он
быстро нашел девушку, покрытую пылью, но без каких-либо признаков
серьезных ранений. Растянувшись на животе на груде камней, она хватала
ртом воздух, словно силясь закричать. На лбу у нее была ссадина, и она
ошеломленно смотрела на Чапа и сквозь него.
зажженные, несомненно, когда сегодняшний день был еще прохладным осенним
утром. Он подкладывал щепочки от разбитых бревен до тех пор, пока не
разгорелся маленький костер. Когда девушка посмотрела на него с некоторым
пониманием и начала всхлипывать, он спросил:
ошеломлена.
скрыть от нее кинжал в руке, протянутой к ее голове. Похоже, можно было не
сомневаться, где было самое укромное место. Темно-каштановая масса волос
Лизы была тщательно заплетена, как и волосы десяти тысяч других
крестьянских девушек по всей стране.
родителей Рольфа в то самое время, когда сестру Чармианы оставили
повелителю демонов. Земляки Рольфа были мирными фермерами и,
следовательно, казались далекими от войн и магии. Никто, ищущий что-либо,
связанное с могуществом, не стал бы искать это у них.
девушку, как увозил других. Какие бы планы относительно ее он ни строил,
за ее волосами не было бы такого тщательного ухода. Во сне или видении
Темный властелин явился к Тарленоту и загипнотизировал его, и тот, забыв о
своих намерениях, привез девушку прямо в цитадель. Больше не осталось
безопасных ферм; Запранос должен был спрятать свою жизнь там, где смог бы
приглядывать за ней и быстро защитить ее. Таким образом Лиза попала в
услужение к своей сестре, которая не узнала ее, ибо демон изменил сознание
их обеих и потому, что внешний облик младшей девушки также, вероятно, был
изменен...
кинжала к прочной ленте, заплетенной в ее волосы. Когда лента была
перерезана, Чап ощутил: от лезвия его руке передалось что-то вроде удара,
как при бое. Это было первое веское доказательство того, что он не ошибся.
Владыка Драффут, взмолился он про себя, усиль свою хватку и отвлеки
демона. Продержи его хотя бы еще немного.
его в руке, как бритву, и отделил первые длинные пряди. Девушка очнулась
от своего транса и принялась кричать и вырываться, поэтому ему пришлось
перехватить рукоятку кинжала и ударить ее, чтобы успокоить.
осторожно положил первые из отрезанных волос рядом с пламенем. Будь у Чапа
соответствующий бритвенный прибор или хотя бы вода, дело шло бы более
гладко. Но у Чапа не было ни склонности, ни времени осторожничать;
капельки крови выступали на коже головы девушки, пока он торопливо брил
Лизу наголо. Девушка постанывала, но не шевелилась.
окутавшую его. Но он не оглянулся. Затем где-то рядом раздался голос
Запраноса, во всей своей мощи и величии:
заставил их сбрить следующую полоску. Он ощущал наваливающуюся на него
мощь Запраноса - всю мощь демона, который тем только, что прошел мимо него
в пещере, превратил его кости в кисель. Чап также чувствовал, что до тех
пор, пока все его внимание будет занято делом, он сможет удерживать шаткое
равновесие на крошечной точке над полным исчезновением.
и я позабочусь, чтобы твоя смерть была быстрой и легкой.
сражаться, играть или любить. Чап знал это каким-то внутренним чутьем:
только не останавливаться, не смотреть, не поворачиваться. Руки, которые
одолели верховного владыку животных, грозили сомкнуться на его простой
человеческой плоти. Хотя собственные руки Чапа грозили предать его в любой
момент, он заставил их сбрить еще прядь волос и положить возле огня.
громким, сколько подавляющим. Казалось невозможным сказать - даже подумать
или предположить - хоть слово против. Чап почувствовал, что его внимание
рассеивается. Через мгновение он бы ответил, повернулся, глянул бы в лицо
Запраносу и умер.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Андреев Николай
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур