Чтение 35–й страницы книги ~Почти как люди~

не может их использовать.

- Что-нибудь о...

- Не знаю, - ответила Джой, видимо поняв, о чем я собираюсь спросить.
- Возможно. В банках обнаружена недостача денег. Известно, что...

- Недостача денег?! Так ведь Дау только вчера мне говорил, что банки
забиты деньгами.

- Наверно, так оно и было, - сказала она. - Но с тех пор картина
изменилась, Еще вчера в полдень деньги были на месте, а вечером к закрытию
огромные суммы просто-напросто исчезли.

- И ни из кого слова не вытянешь, - предположил я.

- Точно. От тех, кого Гэвину и Дау удалось поймать, толку не
добьешься. Они ничего не знают. Со многими же - с теми, кто поважнее и
посолиднее, они вообще не могут связаться. Сам знаешь, как обстоит дело с
банковскими служащими в субботу. Их разве найдешь?

- Где уж, - согласился я. - Кто на рыбалке, кто в гольф играет.

- Паркер, ты думаешь, что тут не обошлось без Этвуда?

- Не знаю, - ответил я. - Но меня бы это ничуть не удивило. Попробую
навести справки.

- Интересно, как? - насторожившись, спросила она.

- Я мог бы съездить в усадьбу "Белмонт". Этвуд ведь предлагал...

- Мне это не нравится, - резко перебила она. - Ты однажды уже там
побывал.

- Я не стану нарываться на неприятности. С Этвудом я как-нибудь
управлюсь.

- У тебя нет машины.

- Я возьму такси.

- На такси у тебя нет денег.

- Шофер отвезет меня туда и привезет обратно, - сказал я. - На
обратном пути я могу заехать в редакцию, получить деньги и расплатиться с
ним.

- Все-то ты продумал, - заметила она.

- Ну, во всяком случае, почти все.

Продумал ли я вообще хоть что-нибудь, спросил я себя, повесив трубку.

Окно было закрыто - первое, что бросилось мне в глаза. Прошлой ночью,
удирая отсюда, я оставил его открытым, хотя у меня тогда возникло странное
ощущение, что, несмотря ни на что, мне нужно вернуться и закрыть его.

Но сейчас это окно было плотно прикрыто, и все окна занавешены
изнутри; я попытался вспомнить, были ли на них занавеси накануне, да так и
не вспомнил.

Дом, старый и мрачный, купался в бледных лучах солнца, а с востока, с
берега озера, доносился отдаленный плеск волн. Я стоял и смотрел на дом,
внушая себе, что мне здесь нечего бояться. Что это самый обыкновенный
старый дом, который, разомлев, греет на солнце свои дряхлые кости.

- Хотите, чтобы я вас подождал? - спросил шофер.

- Я ненадолго, - ответил я.

- Смотрите, дело ваше, хозяин. Мне-то все равно. Счетчик ведь
щелкает.

Я направился по вымощенной кирпичом дорожке к дому. Под подошвами у
меня хрустели опавшие сухие листья.

Вначале я попытаюсь проникнуть в дом через дверь, решил я. Как
добропорядочный, цивилизованный человек. А если на мой звонок никто не
выйдет, я, как в прошлый раз, влезу в окно. Шофер, конечно, изведется от
любопытства, пытаясь понять, что я замыслил. Ну и черт с ним. Его дело
дождаться меня и отвезти обратно в город, а остальное его не касается.

Впрочем, подумал я, кто-то ведь закрыл окно, и сейчас оно может
оказаться запертым. Но это меня не остановит. Меня уже ничто не могло
остановить. Однако я сознавал, что, даже будь у меня время на размышление,
все равно я не сумел бы объяснить, почему так рвался попасть в этот дом и
зачем мне вдруг понадобилось встретиться с Этвудом. Интуиция? - спросил я
себя. Джой что-то говорила о человеческой интуиции - или это говорил
Этвуд? Я не мог вспомнить, кто из них.

Я поднялся по ступенькам, нажал на кнопку звонка и немного подождал.
Едва я протянул палец, чтобы позвонить еще раз, за дверью в прихожей
послышались шаги.

Тут я вспомнил, что, когда я приезжал сюда прошлой ночью, звонок был
испорчен. Он еле держался и завихлялся у меня под пальцем, когда я пытался
звонить.

Но сейчас он был в полной исправности, окно было закрыто, а в
прихожей звучали шаги, направлявшиеся к двери.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка в строгом
черно-белом одеянии горничной.

Я прирос к месту, вытаращив на нее глаза.

Горничная стояла неподвижно, выжидающе, с дерзким видом смотрела на
меня.

- Я надеялся увидеть мистера Этвуда, - наконец выдавил я.

- Не будете ли вы так любезны войти в дом, сэр? - спросила она.

Я вступил в вестибюль: тут тоже произошли большие перемены. Прошлой
ночью дом казался заброшенным, везде лежал толстый слой пыли, а стоявшая
здесь мебель была закрыта чехлами. Сейчас он приобрел вполне жилой вид.
Пыль исчезла, деревянные панели и кафельные плитки пола сверкали чистотой.
В сиротливом одиночестве стояла пустая старинная вешалка для одежды, а
рядом с ней - зеркало в рост человека, блестевшее после недавнего мытья.

- Позвольте вашу шляпу и пальто, сэр, - сказала горничная. - Мадам в
кабинете.

- Но этвуд? Ведь это Этвуд...

- Мистера Этвуда здесь нет, сэр.

Она взяла у меня из рук шляпу и приготовилась принять пальто.

Я снял его и отдал ей.

- Пожалуйте сюда, сэр, - пригласила она.

Дверь была открыта, и, переступив порог, я очутился в комнате, вдоль
стен, которой с пола до потолка сплошными рядами поднимались заставленные
книгами полки. У окна за письменным столом сидела блондинка, с которой я
познакомился в баре, та самая, что вручила мне карточку, на которой было
написано: "Мы покупаем все".

- Добрый день, мистер Грейвс, - произнесла она. - Рада вас видеть.

- Этвуд сказал мне...

- К сожалению, мистер Этвуд нас покинул.

- И вы, конечно, замените его.

Ледяное спокойствие и запах фиалок. Белокурая богиня отлично
уживалась в ней с опытной секретаршей.

И вдобавок она была еще существом из другого мира и крошечной,
безупречно выполненной куколкой, которую я вчера держал в руках.

- Вас это удивляет, мистер Грейвс?

- Нет, - ответил я. - Сейчас нет. Возможно, раньше это меня поразило
бы. Но не теперь.

- Вы пришли поговорить с мистером Этвудом. Мы надеялись, что вы
придете. Нам нужны такие люди, как вы.

- Как рыбке зонтик, - заметил я.

- Вы не присядете, мистер Грейвс? И прошу вас, оставьте этот шутливый
тон.

Я опустился на стул как раз напротив нее, по эту сторону стола.

- Как же мне себя вести? - спросил я. - Что, по-вашему, я должен
потерять самообладание и зарыдать?

- От вас не требуется никакого особого поведения, - ответила она. -
Пожалуйста, будьте самим собой, и только. Давайте побеседуем так, словно
оба мы люди.

- К которым вы, естественно, не относитесь.

- Совершенно верно, мистер Грейвс.

Мы сидели, глядя друг на друга, и мне было дьявольски неловко. На ее
бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул: прекрасное каменное лицо
идола.

- Будь вы человеком иного склада, - произнесла она, - я попыталась бы
заставить вас забыть, что я не принадлежу к человеческому роду. Но думаю,
что с вами это не пройдет.

Я покачал головой.

- Мне тоже жаль, что это так, - сказал я. - Поверьте, я искренне
сожалею об этом. Мне больше всего хотелось бы считать вас человеческим
существом.

- Мистер Грейвс, если бы я была человеком, то из всех, доставшихся на
мою долю комплиментов этот был бы самым приятным.

- А разве вы не человек?

- Пожалуй, я все равно расцениваю это как комплимент.

Я пристально посмотрел на нее. Меня озадачили не только ее слова, но
и тон, которым она их произнесла.

- А вдруг в вас все-таки есть что-то человеческое?.. - проговорил я.

- Нет, - сказала она. - Не будем себя обманывать, ни вы, ни я. В
сущности, вы должны меня ненавидеть, полагаю, что так оно и есть. Хотя,
может статься, ваша ненависть не столь уж интенсивна. А мне, по идее,
полагалось бы испытывать к вам глубочайшее презрение, однако я погрешу
против истины, если скажу, что я вас презираю. И тем не менее я считаю,
что в нашей беседе мы оба должны по возможности проявить некоторое
благоразумие.

- А к чему вам быть благоразумной по отношению ко мне? Есть же много
других...

- Но вы ведь знаете о нас, мистер Грейвс, - сказала она. - Вы и еще