власти у вас нет, вы Джейн не защитите. Если же есть, вы - то же самое,
что институт.
меня знаете?!
целях?
презрением, а с брезгливостью, словно перед ним какая-то мерзость, которую
достойный человек не должен замечать. Марк ошибался. Димбл старался
сдержать себя. Он изо всех сил старался не злиться, не презирать, а
главное - не наслаждаться злостью и презрением.
напился. Я разберусь, они у меня...
кивнул. Он думал (и ошибался), что Димбл читает его мысли и знает, что он
ни в чем не сомневается и совершенно беспомощен перед Феей. Вдруг Димбл
заговорил громче.
продвинулись? Что ж, значит вы убили и Хинджеста и Комтона. Значит, по
вашему приказу схватили и избили до смерти Мэри Прэскотт. Значит, по
вашему приказу воров - честных воров, чьей руки вы не достойны коснуться -
забрали из-под власти судей и присяжных и перевели в Беллбэри, чтобы
подвергнуть там унижениям и пыткам, которые у вас зовут лечением. Это вы
изгнали из дому в болота и пустоши тысячи семей! Это вы скажете мне, где
Плэйс и Роуди, и восьмидесятилетний Каннингем?! Если вы зашли так далеко,
я не доверю вам не только Джейн, но и уличную собаку!
какие-то несправедливости. Так всегда бывает, особенно вначале. Но неужели
я должен отвечать за все, что пишут в желтой прессе?
вырос. - Какая чушь! Вы думаете, я не знаю, что институт держит в руках
все газеты, кроме одной? А она сегодня не вышла. Печатники забастовали.
Говорят бедняги, что не станут печатать статьи против народного института.
Вам виднее, чем мне, откуда идет газетная ложь.
почти не встречал истинного гнева. Он часто видел злобу, но выражалась она
в гримасах, взглядах и жестах. Голос и глаза доктора Димбла поразили его.
В Беллбэри вечно толковали о том, что враги "поднимут крик"; но он не
представлял, как это выглядит на самом деле.
жену пытали, а не вашу!
пытали женщину, человека. Важно ли, чья она жена?
мог. Если бы он не кричал, он бы слишком растерялся.
душе бестолково метались обида, тщеславие, стыд и страхи, взгляд этот
показался беспощадным. На самом деле в нем светилась надежда, ибо любовь
всегда надеется. Была в нем и настороженность, и потому Димбл не сказал
больше ничего.
собой приняло то достойное и оскорбленное выражение, которое помогало ему
еще в школе, когда его вызывали к директору.
может, мы оба скоро умрем. Я не хочу умирать с любезной ложью на устах. Я
вам не верю. Как могу я вам верить? Вы - больше ли, меньше ли -
сотрудничаете с худшими в мире людьми. Ваш приход ко мне может оказаться
ловушкой.
позировать, хоть на одну минуту. Какое право вы имеете на такие слова? Кто
вы? Они губили и лучших, чем мы с вами. Страйк тоже был порядочным
человеком. Филострато хотя бы гений. Даже Алькасан - да, да, я знаю... -
был просто убийцей - все же лучше, чем теперь. Почему же вам быть
исключением?
он уже ничего ни с чем не мог связать.
карту то, перед чем и ваша и моя жизнь ничего не значат. Если вы всерьез
хотите уйти из института, я помогу вам.
вернуться к людям. Решайте сейчас, сию минуту.
единственном шансе на спасение.
какую-то опасность. В чем дело? От кого вы хотите защитить меня... или
Джейн?
битва началась. Я предлагаю вам бороться вместе с теми, кто прав. Кто
победит, я не знаю.
решено. Вы как-то странно разговариваете. Можно, я зайду к вам завтра?
станет еще туманней.
вышел, не дожидаясь ответа.
много. Одна мысль гнала его к Димблу, как гонит ребенка к взрослому
невыносимый страх. Другая шептала: "Ты с ума сошел! Они тебя разыщут. Как
он тебя защитит? Они тебя убьют". Третья заклинала не терять с таким
трудом завоеванного положения, - ведь есть, должен быть какой-то средний
путь. Четвертая гнала от Димбла; и впрямь, Марку становилось плохо при
одном воспоминании о его голосе. И он стремился к Джейн, и он сердился на
Джейн, и хотел больше никогда не видеть Уизера, и хотел вернуться и все с
ним уладить. Ему хотелось и безопасности, и небрежного благородства. Ему
хотелось, чтобы Димблы восхищались его мужеством, а Беллбэри - его
сообразительностью; ему хотелось, наконец, выпить еще виски. Начинался
дождь, болела голова. А, черт! И почему у него такая наследственность?
Почему его так плохо учили? Почему общество так глупо устроено? Почему ему
так не везет?
около нее топтались три человека в форменных плащах. Позже он вспоминал,
как блестела мокрая клеенка. Кто-то посветил фонариком ему в лицо.
обвинению в убийстве Вильяма Хинджеста.
о том, что будь он умнее или добрее с этим несчастным человеком, толку
вышло бы больше. "Не сорвал ли я на нем гнев? - думал он. - Не был ли я
самодоволен? Не сказал ли больше, чем нужно?" Потом, как обычно с ним
бывало, недоверие к себе стало глубже. "А может, я просто не желал
говорить прямо? Хотел унизить его, обидеть? Упивался своей добродетелью?
Может, весь Беллбэри сидит в моей собственной душе? Таким бываю я -
вспомнил он слова брата Лаврентия - всякий раз, что Ты оставишь меня на
меня самого".
западе стало алым, засверкали первые звезды. Далеко внизу, в долине,
мерцали огоньки Кьюр Харди, и он подумал: "Слава Богу, хоть эта деревня
далеко от Эджстоу". Белая сова мелькнула перед ним. И исчезла слева, в
лесном полумраке, и он обрадовался, что уже темнеет. Приятная усталость
окутала его, он предвкушал, как хорошо проведет вечер и как рано ляжет.
к воротам усадьбы.
его ждал весь дом.
проведет. У очага сидел Рэнсом, на плече у него примостился барон Корво, у
ног - м-р Бультитьюд. Все поужинали, и жена с Айви Мэггс кормили м-ра
Димбла на краю кухонного стола.
Поешь как следует.
Громыко Ольга
Белоусов Валерий
Лукин Евгений
Земляной Андрей
Белов Вольф
Андреев Николай